Вися в паутине, Саша с тоской думал о том, что Кристобаль Хозевич, оказывается, тоже по уши замаран в каких-то сомнительных делишках - то ли в спекуляции, то ли в чём похуже. Потом ему вдруг подумалось, что Хунта вообще-то и раньше жил не по средствам. Он одевался в импортное - за исключением разве что норковых шуб. Его никто никогда не видел в институтской столовке. Машины у него не было, потому что он плевал на запреты и трансгрессировался куда хотел - что характерно, без последствий. На восьмое марта он дарил женщинам огромные розы на длинных стеблях - настоящие, не магические. Пил он исключительно "Курвуазье" и "Наполеон". Не то чтобы это выходило за рамки, но требовало определённых расходов. Между тем, зарплату Кристобаля Хозевича Привалов знал, поскольку обсчитывал институтскую бухгалтерию. В восьмидесятые Хунта получал четыреста тридцать рублей - профессорскую ставку. Были ещё всякие надбавки, но не так чтобы очень уж большие. Столько же получал Киврин - который, однако, ходил в тулупе на меху и пил самогон собственного приготовления, а зарплату тратил на книги.
- В общем, бабло заводим через Хачо, он хочет половину и сразу валит... - тем временем тараторил синий.
- Половину? Он часом не прихуел? - неожиданно грубо сказал Хунта. Матное словцо выбило Привалова из прострации и он снова стал прислушиваться.
- Не, ну, он как бы уважаемый человек... - начал было синий.
- Меня не интересует, кто он у себя там, - надменно произнёс Кристобаль Хозевич. -Десять процентов, Васюта, десять процентов и край. И это скажешь ему ты, Васюта. Если будут вопросы - спроси, чем набить его чучело. Стружкой или соломой. И я всё сделаю без магии. Руками. С использованием традиционных инструментов.
Привалов вздрогнул. Он на ментальном уровне ощутил, что Хунта не шутит, причём ни на малейшую дольку. Нет, Кристобаль Хозевич имел в виду именно то, что сказал.
Видимо, Васюта тоже что-то такое почувствовал.
- Не, ну так тоже не надо, - забормотал он, - Хачо не лаврушник какой-нибудь, он уважаемый человек, в Тамбове смотрящим был...
Хунта с крайним презрением махнул рукой.
- Не парь мне мозги. Да, и напомни - я его везде найду. В родном селе - в первую очередь... Что у нас с жидами?
Саша чуть не выпал из-под защиты паутины. Он знал: это слово нельзя говорить даже в шутку. Его могли говорить только конченные подонки и фашисты. Даже Выбегалло, которого все подозревали в антисемитизме, ни разу не произнёс такого на публике - боялся, наверное. Но Хунта сказал его совершенно спокойно, и при этом - Саша это чувствовал - имел в виду именно то, что сказал.
- Да чё-та менжуются. Один Абрамыч рвётся в бой. Но у него сейчас эта херня... как её... Логоваз...
Тут Саша увидел, как в соседнем кресле появляется Володя Почкин. Был он, правда, каким-то выцветшим, цвета пыли. Приглядевшись, Привалов увидел у него на голове кепку-невидимку. От ментального зрения она, похоже, не защищала.
Хунта тоже заметил Почкина и сделал ему знак - дескать, сиди тихо. Тот кивнул и тут же громко скрипнул отодвигаемым креслом. Васюта вздрогнул, глазки у него заметались, но ничего не увидели.
- Да, кстати, - сказал он. - Шеф, можно личное?
- Отчитайся по общему сначала, - буркнул Хунта, но потом сделал благодушное лицо. - Ладно, валяй.
- Мне бы, - замялся синий, - обнал маленький. Не поверишь: полторашки не хватает.
- Из-за полторашки я буду делать обнал? - не понял Хунта. - У тебя что, черви в голове завелись?
- Ну шеф, очень нужно, - впервые в голосе синего прорезались просящие нотки. - Говорю же, личное у меня. "Волгу" хочу купить. Кент продаёт. Всё бабло собрал, полторашки нету свободной.
- Ты идиот? Зачем тебе советское говно? Через пару лет "мерседес" купишь.
Саша зацепился мыслью за паутинку, чтобы не упасть. Он, конечно, читал "Огонёк" и общие антисоветские настроения разделял. Но в этих брошенных походя словах было столько презрения - даже не к советской власти, а просто ко всему местному - что Саша, наконец, понял: Кристобаль Хозевич эту страну не любит и не любил никогда.
- Шеф, - неожиданно грустно сказал синий Васюта, - ты меня тоже пойми. Я до тюрячки водилой был, большое начальство катал. На "Волгах". И всегда думал - мне бы такую машину. Через пару лет может и не будет меня. Так хоть на "Волге" поезжу.
Хунта, прищурившись, всмотрелся в собеседника.
- А у тебя чутьё есть, Васюта, - сказал он. - Ладно, хрен с тобой. Давай бумаги.
Обрадованный синий выложил на стол какие-то бумажки, соединённые скрепкой. Хунта пристально посмотрел на них, и бумажки испарились. Вместо них появилась пачка красных десяток, перемотанная резинкой.
- Благодарствую, - искренне сказал синий.
- Гуляй, - ответил Хунта и сделал вольт. Синий исчез вместе с деньгами.
- Ну чего? - бросил Кристобаль Хозевич в пространство.
В соседнем кресле нарисовался Почкин с кепкой-невидимкой в руке.
- Готово, - бодрым комсомольским голосом отрапортовал он и положил на стол распечатку.
Привалов аж высунулся из-под паутины. Распечатка была на вид знакомая, алдановская, свеженькая - прямо из АЦПУ. Похоже, Почкин что-то рассчитывал на "Алдане" в его отсутствие. Некоторые навыки у него были, но чтобы Володя что-то делал без его, Привалова, помощи - это было крайне странно.
Хунта посмотрел на неё брезгливо.
- Ты мне чего принёс? - спросил он. - Я что, буду в ваших расчётах ковыряться? Суть в чём?
Почкин не смутился.
- Суть конкретна, - сказал он. - В общем, получается так, что для наших нужд серьёзной коррекции отсекателя не требуется. Достаточно переключить полюса. Ну то есть пустить наоборот. Раньше эта херакала отсекала мысли о деньгах, о комфорте и всё такое. Всё антиобщественное, короче, отсекала. А после переключения будет отсекать общественное. Чтобы думали только о деньгах, комфорте, человек человеку волк и всё такое. Кто не принимает новых реалий - у того шерсть. Только теперь не на ушах, а на жопе. Можно жёсткую сделать, чтоб бритва не брала, там коэффициентик есть поправочный...
- На жопе? - Хунта издал короткий, как выстрел, смешок. - Это хорошо, что на жопе. Нам теперь не публичный позор нужен, а тайный. Чтоб лошара знал, что он лошара. Но строго про себя. Особо жёсткой тоже не делай, - распорядился он, - пусть бреются... - усмехнулся он. - А ты уверен? Да, кстати - Привалов знает, что ты на его машине что-то обсчитывал?
Володя гаденько ухмыльнулся.
- Я Сашу погулять отправил. Он на меня залупнулся, сучёныш мелкий. А я на него морок навёл. Надеюсь, его в виварий не занесёт. А хоть бы и занесло. У нас там василиски не кормленные.
- Ты кретин, - ровным голосом сказал Хунта. - У меня договорённость о публикации в "Magical Research Announcements". О методе трансцензуса Хунты. Скажи, Вова, это ты мне доработаешь метод трансцензуса?
Вова наглости не растерял.
- Шеф, да зачем вам это? - вытаращился он. - Сейчас-то нам зачем? Сейчас все дела по коммерции и по разборкам...