Солнце успело затеряться в толпе таких же светящихся крошек. Музыка смолкла. На противоположной стороне сама собою раскрылась широкая дверь… Через нее виднелась знакомая гладь пруда.
- Сеанс окончен, Юриссимус. Давайте удирать, мы не брали билетов на представление…
Лучи жаркого утреннего солнца отражались от воды. Солнцев и Юра вышли на террасу. Академик узнал вдали золотые дорожки и мост через речку. Деревья чуть покачивали верхушками.
Тьма наступала так быстро, что академик не сразу понял, в чем дело. Серые тени набегали неукротимо, будто их гнал злой волшебник. Порыв ветра прогудел, как сирена. Звезды неожиданно вспыхнули. Особенно блистала Вега. Полярная с Медведицей нависли над далекой рощей.
- Затмение, Михаил Сергеевич, - проговорил Юра.
- Нуля с тремя хвостами мало вам за поведение! - зловещим шопотом произнес академик. - Хоть бы "лейку" взяли с собой. Хоть бы закопченное стекло… Затмение, наблюдаемое с Десятой… Подумать только! А он берет с собой бутерброды и яблоки. Отойдите от меня! Я за себя не ручаюсь…
Юра покорно отошел на почтительное расстояние. Академик яростно шарил в карманах. Ему казалось, что там должно было заваляться что-либо подходящее для наблюдения затмения, вроде куска густофиолетового стекла. Но ничего похожего там не оказалось…
Звезды погасли. Солнце снова сияло.
Академик подбежал к Юре, сжав кулаки:
- Марш на Третью! Везите сюда немедленно телескоп.
- Какой?
- Какой влезет в вашу вагонетку. Меридианный крут. Спектроскоп. Две фотокамеры… Погодите, я напишу распоряжение Татьяне Юрьевне… И пусть позвонят ко мне на дом, чтоб не ждали. Я здесь задержусь…
Он выхватил кусок бумаги и карандаш. Но в эту минуту солнце снова стало меркнуть.
- Второе затмение? - пробормотал он.
- Оно так и должно быть, Михаил Сергеевич: ведь у Десятой две луны.
Академик в бешенстве затопал ногами:
- Не луны, а спутники! И не два спутника, а четыре. Скорость обращения тех двух не такова, чтобы обежать вокруг Десятой к этому моменту…
Юра закивал головой.
- Простите, ровно четыре спутника.
- Выражайтесь точнее. Не менее четырех спутников. Можете вы поручиться, что сейчас не произойдет третьего затмения? Что?
В темноте при отсвете пышной солнечной короны академик распекал Юру в самых язвительных выражениях. А когда снова посветлело, он еще больше разошелся:
- У вас туман в голове… Вы перепутаете и привезете мне сюда не астрономический прибор, а…
Он хотел добавить: "а гастрономический набор", но Юра прервал его деликатно:
- Простите, мы не одни. Нас слушают.
Он слегка повел глазами. Академик живо обернулся.
Невдалеке на площадке около колонны стояли люди и смотрели на него.
XIX
Ближайший человек показался академику похожим на знакомого профессора физики Лариона Петровича. Нехватало только громадных очков в черной оправе. Академик не смог рассмотреть в подробностях одежду этих людей. Во всяком случае, они не успели надеть фраки и белые жилеты.
- Вы куда? - прошептал он Юре, испугавшись, что тот бросится разыскивать свое межпланетное такси. - Приказание пока отменяется. Попробую поговорить с этими лицами.
Он с достоинством приблизился к людям. Для него не было сомнений, что это настоящие живые люди.
- Позвольте, - произнес он учтиво, отвешивая легкий поклон, - представиться: Солнцев. А это профессор Кричигин.
Юра поклонился.
Люди смотрели, видимо ни слова не понимая. Академик решил пояснить:
- Моя фамилия Солнцев. - Он показал на Солнце - Это Солнце.
Человек, похожий на знакомого физика, кивнул головой, улыбнулся и ответил словом, которого академик не понял.
- Мы прибыли с Земли… То есть с Третьей планеты…
Физик пожал плечами. Академик повторил объяснение на семи известных ему языках, включая древнегреческий.
Люди ответили, оживленно жестикулируя. Академик пошевелил пальцами в задумчивости.
- Уу… фонетический метод не годится. Перейдем от рассказа к показу. - Он приблизился к человеку, похожему на Лариона Петровича. - Извольте сообразить, уважаемый гражданин. Смотрите на эту бумагу… Бумага… А это карандаш… Я пишу… Рисую…
Академик нарисовал кружок и взлохматил его линиями во все стороны.
- Это Солнце.
Юра заглянул через плечо академика и нашел, что рисунок напоминает скорее уродливого ежа, чем главное небесное светило.
Академик трудился над рисованием схемы солнечнопланетной системы:
- Извольте видеть… Меркурий… Вторая - Венера…
Возможно тщательнее он вычертил орбиту Земли. Поставил точку на орбите и пояснил:
- Земля.
Один из людей прикоснулся пальцем к бумаге. В руках у него не было ни карандаша, ни пера, но на линии орбиты, вычерченной академиком, теперь появилась вторая точка. Она обозначала место Десятой планеты в солнечной системе. Казалось, что человек мог писать на бумаге каким-то током, невидимо излучавшимся из его пальца.
Другой человек, похожий на Лариона Петровича, раздельно и четко произнес:
- Зяльмэ… Зяльмэ…
Академик радостно изумился:
- Отлично… Договорились… Юриссимус, оказывается название Десятой уже существует… Зяльмэ. Так?
Люди вокруг утвердительно закивали головами и, показывая на почву, растения, на далекие холмы, произнесли ясно:
- Зяльмэ…
Один из них, молодой, тщательно причесанный и выбритый, показав на чужепланетцев, сказал серьезно:
- Земля.
Схема академика имела успех. Он нарисовал путь планетоплана, Марс и Сатурн с его кольцами… Люди передавали друг другу бумагу, переговаривались, кивали головами. Академик рассказывал о своих ночных приключениях и в пылу объяснений даже взял за пуговицу одного из подвернувшихся зяльмэан. Тот изобразил на лице своем любезность и тоже взял академика за пуговицу. Юра счел необходимым вмешаться:
- Они не понимают… Позвольте, я объяснюсь. Меня на Алтае один пограничник пробовал учить говорить по-китайски таким способом. - Юра показал на кончик своего носа: - Нос, - сказал он. - Нос.
Показал на собственный глаз:
- Глаз… мой глаз.
Дотронулся до носа и глаза академика:
- Его нос, его глаз.
Люди сначала умолкли в легком недоумении, потом встрепенулись. Похожий на Лариона Петровича протянул руку. Юра быстро сообразил:
- Рука… ваша рука… Это - ваша рука. А это - моя рука.
Он чуть не подпрыгнул от радости. Человек отозвался просто, как будто жил на Земле:
- Моя рука. Это - моя рука.
Академику показалось, что он ослышался. Но Ларион Петрович, как в уме называл его академик, продолжал, отлично выговаривая слова:
- Позвольте, я объяснюсь… Вы прибыли с Земли… То есть с Третьей планеты…
Академик был так изумлен, что еле мог вымолвить:
- Юриссимус… Еду к вашему пограничнику… Вот это методист!
Юра, улыбаясь слушавший то, что говорил ему гражданин Десятой, прервал академика:
- Мы приглашены к завтраку. Смотрите, авто подано…
Академик увидал, что к площадке, где они стояли, прямо по воздуху подплыл открытый экипаж. Он двигался на высоте нескольких метров от поверхности Зяльмэ. Человек, управлявший воздушным авто, почтительно поклонился зяльмэанам, и академик заключил из этого, что они довольно важные особы.
Ларион Петрович любезно сказал академику:
- Вот моя рука. Прошу…
Юра уже расположился в экипаже. Академик с удовольствием занял предложенное ему место вместе с хозяевами. Ларион Петрович сделал знак рукой, и экипаж, слегка покачиваясь, как бы поплыл по воздушным волнам. Это было очень приятно. Академик почувствовал себя, как за пять минут до банкета, - у него разыгрался огромный аппетит.
XX
- А знаете, Юриссимус, я не чувствую ни малейшей усталости, - сказал академик. После короткого завтрака ему с Юрой была предоставлена комната для отдыха. Академик чувствовал, что он вполне освоился с Десятой. Ему даже казалось, что эта комната поразительно похожа на ту, которую он занимал минувшим летом в Кисловодском санатории. - И мне совсем не хочется сидеть здесь, - добавил он.
- Вероятно, хозяева угостили нас крепчайшим кофе, - отозвался Юра, прихорашиваясь перед зеркалом. - Они сейчас зайдут сюда, чтобы везти нас знакомиться с Десятой. Нам надо поспешить привести в порядок свой туалет. Мне самому не сидится в этом отеле. Но я думаю, что мое знакомство с Десятой придется отложить…
- Почему? - изумился академик, любовавшийся через окно ажурными остриями башен и величественными куполами зданий, выглядывавшими из-за вершин густых деревьев.
- Меня беспокоит судьба планетоплана. Боюсь, что он нуждается в моей помощи. Я вовсе не собираюсь оставаться тут навсегда.
Юра подошел к академику и продолжал с нескрываемой тревогой:
- Мне не хочется доставлять неприятные минуты близким. Ведь о нас, вероятно, уже сильно беспокоятся.
Академик вспомнил, что у него тоже имеется семья и близкие друзья. Но в то же время ему очень хотелось совершить путешествие по Десятой.
- Вы правы, - сказал он, - но как же быть?
- Очень просто, Михаил Сергеевич. Вы отправитесь в экскурсию, а я попрошу, чтобы меня доставили к планетоплану…
- А если попросить, чтобы планетоплан доставили к вам? - возразил академик.
- Нет уж, лучше я сам. Еще переломают что-нибудь. Тогда и не выберемся… Ведь это мой первый дальний экспериментальный полет. Нет, я сам. Впрочем, от такого разделения экскурсий по Десятой только выиграем: каждый из нас сделает свои наблюдения, потом мы обменяемся впечатлениями…
- Понятно, - согласился академик.