ГОРЬКИЙ СОНЕТ
Где ты, Земля моя родная,
Леса, поля, долины, реки?
Ужель в пустыне злой одна я
В отчаянье сжимаю веки?Где шелест трав, цветов дыханье,
Полеты птиц, след влажный зверя?
Где в брызгах радужных купанье?
Погибло все! Бед не измерить!Кто виноват в судьбе несчастной?
Злодей ли, прихвостни, толпа ли,
Что ради выгоды сейчастной
Людей и землю растоптали?Но прогремят раскаты громко
Суда разгневанных потомков!
Анд поник головой, прижав книжку к груди, и сказал:
- Как она могла думать об этом еще тогда,когда беда в мире не случилась? - Потом поднял глаза на Эльму:- Почему не нашлось людей, в ком пробудила бы она заботу о нас, их дальних потомках, чей суд она предвещала?
Эльма покачала головой:
- Можешь ли ты, юный бурундец, предотвратить набег своего племени на вешних?
- Не остановить ладонью течения реки. Могу только сознавать преступность такого замысла!
- Вот и она понимала, куда идет человечество, но могла только горестно слагать свои сонеты. К тому же была более слабой, одинокой, чем мы… И еще… несчастной.
- Несчастной? Почему?
- Найди в книжке сонет "Рыцарь сердца".
- Рыцарь ее сердца?
- Может быть и так, - уклончиво ответила Эльма и устроилась в любимой позе на подоконнике.
Анд, перелистывая страницы, поглядывал на нее, пока не нашел нужное стихотворение.
РЫЦАРЬ СЕРДЦА
Он был смешон в глазах невеж,
Защитник слабых и бесправных,
Посмешище тупых невежд,
Чванливых, важных и бесславных.Себя всего он отдавал
Служению святой идее.
Он презирал и гор обвал,
С Драконом встречу или с Змеем.Сражаться насмерть был готов,
Ветряк приняв за великана!
В пучине времени за то
На Дно Забвения не канул!Но где теперь найти кого-то,
Похожего на Дон-Кихота?!
- Дон-Кихот? - удивился Анд, закрывая томик. - Но ведь это было много раньше. Его автор-насмешник выдумал.
- Автор высмеивал тех, кто не понимал истинного величия души Дон-Кихота, рыцаря Любви и Добра, его самоотверженного служения Справедливости. И Весна Закатова искала человека с такой душой. Вслушайся в горечь последнего возгласа в ее сонете, пойми, что там недосказано.
- Ты так думаешь?
- Не думаю, а знаю.
- Откуда?
- Из этой книжки. Дочь Закатовой пишет, что ее мать все-таки нашла своего Дон-Кихота!
- На радость обоим?- оживился Анд.
- На общее горе…
- Отчего же? Люди,готовые на подвиг, не жалея жизни, встречались, конечно, и в те далекие времена, - задумчиво заметил Анд.
- Знаю. Были люди, готовые отдать жизнь за других. Но "Дон-Кихот", имени которого почему-то не называет дочь Закатовой, был иным. Он был готов не только отдать жизнь, но и отказаться от счастья, от их с Закатовой счастья! Расстаться с родным миром,со всеми своими современниками,уйти в безвременье.
- Как это - уйти в безвременье? - насторожился Анд.
- Туда, где нет времени. Ты читал о космосе, о звездных полетах?
- Мне попадалось мало книг об этом. Но я всегда думал о неразгаданном мире звезд, любуясь ночным небом.
- И ты никогда не думал о тех,кто,может быть, летит там, вдали от Земли, - с укором сказала Эльма.
- Не знал о них. Должно быть, люди, терпя общепланетные бедствия, перестали рваться к звездам.
- А я знаю о них!- воскликнула Эльма, соскакивая с подоконника. - Я нашла отчеты того времени, когда все люди планеты переживали за тех, кто улетел и не вернулся. Ее "Дон-Кихот" был спасателем и стремился лететь на помощь. Он не был легендой, рожденной древним гением! Он был живым, любимым, близким Весне Закатовой человеком. Но она, не дрогнув, проводила его в безвременье.
- Где же нет времени?
- Тебе надо бы знать, что в ускоряющемся звездном полете время течет иначе, а при достижении предельной скорости почти останавливается. Путешественники, возвратясь, не застанут даже следующих поколений, не говоря уже о покинутых современниках! - Эльма стояла перед застывшим Андом, смотря снизу вверх, и глаза ее восторженно сияли.
- Как же твоя поэтесса могла спокойно проводить бросившего ее звездного "Дон-Кихота" в такой безвременный рейс? - покачал головой Анд. - Неужели не горевала, не плакала, не умоляла?
- Представь себе, проводила молча. Она не пожелала стать его женой, оставив его свободным. Более того, не призналась ему, что у них появится сын или Дочь. Но родилась Весна!
- Вот о какой матери написала она книгу!
- Поражен? Даже такого бурундца, способного записывать свои мысли, проняла исповедь Весны, дочери Весны, прародительницы вешних. Прочти же все сам и пойми, какой тайной вешних владеешь вместе со мной.
Теперь Анд устроился на подоконнике. Обладая даром молниеносного чтения, с помощью которого ему удалось одолеть здесь так много книг, он быстро "проглотил" тоненькую книжку. И понял, понял больше того, что говорила ему Эльма.
Дочь Весны Закатовой вовсе не писала о том, что ее мать не предупреждала звездонавта о появлении на свет их дочери. Она лишь бегло рассказала о мимолетной встрече поэтессы с космическим спасателем, в котором она будто бы увидела желанного "Дон-Кихота". И больше ничего…
Очевидно, остальное само родилось в сознании Эльмы только из-за того, что в их племени старшие сестры носили имена Весен. И романтичная девушка решила, что открыла тайну своего племени, будто бы берущего свое начало от маленькой поэтессы. И ей хотелось, безумно хотелось, чтобы сердечным другом Закатовой был улетевший звездонавт.
Анд охотно прощал Эльме эту ее мечту и не собирался опровергать ее.
Увидев вопрошающий взгляд подруги, он соскочил с подоконника, где сидел с книгой в руках в ее позе, и только сказал:
- Я понял, - и добавил, чтобы быть честным: - даже более того, что должен был понять.
- Нет! Ублюдок ничего не понял. Великий Урун-Бурун поможет Анду понять, содрав с него кожу, каково в Пору Ненависти искать здесь самку с берега вешних!
Этот грубый окрик раздался с порога заклиненной двери.
Анд и Эльма в испуге обернулись.
Там с торжествующим видом стоял тощий и сутулый бурундец в жреческой одежде с жиденькой бородкой и лысой головой.
Два десятилетия назад он точно так же стоял на этом пороге перед испуганной парочкой.
Прехорошенькая аппетитная толстушка протиснулась мимо него в приоткрытую заклиненную дверь, пахнув жгучим обаянием женского тела. И только что провозгласивший себя главой новой Церкви Жрец с гривой волос на голове и еще темной бородой в испуге отстранился, как от занесенной дубины. И женщина исчезла, хотя он успел узнать ее.
В книгохранилище, куда тайно захаживал Жрец, посередине обветшалого помещения с книжными шкафами в растерянности стоял молодой рыжий бурундец завидного телосложения с увесистыми кулаками, сейчас беспомощно сжатыми, с бегающими маленькими, узко посаженными глазками, которыми он рыскал по набитым пылью трещинам стен, пока не остановился на железном пруте в углу.
Жрец перехватил его взгляд и, желая проверить застигнутого, произнес на неважном древнем языке:
- Пусть не ищет Ур-Бур дубинки. Не Жрец убьет Ур-Бура, а муж Майды, если узнает о встрече Ур-Бура в таком месте с его женой, с его собственностью.
- Жрец никогда не видел переломанных позвоночников?- неуверенно спросил парень, показывая свою начитанность, но тщетно стараясь придать голосу угрожающий тон.
Жрец усмехнулся:
- Человек такой вертит головой,а руки и ноги у него не шевелятся, но голос есть. Его может услышать и Вождь, и муж Майды, ее владелец.
Ур-Бур снова посмотрел в угол, на железный прут.
Жрец спокойно продолжал:
- Подсобные жрецы поднимаются следом за своим Жрецом.Другого выхода, кроме лестницы, отсюда нет.
Ур-Бур согласно кивнул, и взгляд его бегающих глаз стал еще более растерянным. Ему не пришло в голову, что Жрец лжет, как и то, что Жрец присматривается сейчас к нему, к человеку, попавшему в его руки.
Жрец уже прикидывал, как ему использовать этого дубину, сделать его послушным орудием в своих руках.
Требовалось покончить наконец с проникшим с берега вешних Лжежрецом и с его ересью, основанной на достижении Добра, как противоположности Злу, в то время как из древних книг, ради которых Жрец поднимался в Дом до неба, явствовало, что Добро- это имущество.
Старый Вождь благоволил к Лжежрецу, покровительствовал пришельцам с берега вешних и едва ли не с презрением относился к толкованию Добра Жрецом. Чтобы утвердить религию Жреца, требовалось убрать Вождя, заменить его послушным владыкой, который изгонит и чужаков, и их лжепророка.
Жрец давно высматривал среди бурундцев подходящего человека. Но те, кто был силен и умен, представлялись ему непригодными для слепого выполнения его воли.
И вот Великий Случай дал ему в руки застигнутого врасплох могучего парня с увесистыми кулаками и сломанным в драке носом. Хитроумный план мгновенно созрел в Начинающей лысеть голове.
- Старый Вождь немощен и глуп, хотя его все еще слушают неразумные бурундцы. Выживший из ума старец наверняка поддержит мужа Майды.
Как загнанный зверь, Ур-Бур снова посмотрел на палку в углу.
- Жрец не проговорится,- успокоил его искуситель,- но Майда попалась, конечно,на глаза подручным жрецам. Разве Жрец может поручиться за каждого? - Он опять лгал, и опять простодушный бурундец не заподозрил этого.
Он лишь проворчал:
- Ур-Бур расправится и с мужем Майды, и с Вождем.