На его пути стояла палатка, где обычно допрашивали пленных. Два конвоира как раз ввели в нее молодого, плотно сложенного угрюмого парня. На рубашке у него были сержантские нашивки и знак Уордена Эчеварри, главы клана, доминировавшего в этой части прибрежных гор.
Повинуясь внезапному импульсу, Даниэлис вошел следом. За походным раздвижным столом горбился капитан Ламберт, готовивший необходимые в подобных случаях бумаги.
Увидев перед собой Даниэлиса, офицер разведки встал.
- Да, сэр?
- Вольно. Я просто решил послушать.
- Хорошо. Постараюсь, чтобы вам было интересно. - Ламберт снова уселся и посмотрел на пленного, стоявшего с опущенной головой между конвойных. - Мы хотели бы, сержант, узнать кое-что.
- Я не скажу ничего, кроме имени, звания и места жительства, - глухо произнес пленный.
- Это мы еще посмотрим. Ты не иностранный солдат. Ты бунтовщик против правительства собственной страны.
- Ничуть! Я человек Эчеварри.
- И что из того?
- А то, что для меня Судья тот, кого назовет Эчеварри. Он сказал - Бродский. Значит, бунтовщики вы.
- Закон изменен.
- Вы шутите. Фэллон не имел права менять закон. Я не деревенщина, капитан, я ходил в школу. И каждый год вождь читает нам Конституцию.
- Я не намерен спорить с тобой! - рявкнул Ламберт. - Сколько винтовок и сколько луков в твоем отряде?
Молчание.
- Давай поступим проще. Я не требую от тебя предательства. Я только хочу, чтобы ты подтвердил информацию, которой мы уже располагаем.
Пленный отрицательно покачал головой. Капитан сделал жест в сторону конвоя. Один из солдат, схватив пленного за руку, слегка выкрутил ее в локте.
- Эчеварри не поступил бы так, - выговорил пленный побелевшими губами.
Ламберт снова сделал жест, и конвойный сильнее заломил руку пленного.
- Прекратите, - вмешался Даниэлис. - Хватит!
Солдат отпустил пленного, обескураженно гляда на начальство.
- Я поражен, капитан Ламберт. - Лицо Даниэлиса покраснело от бешенства. - Если это обычная практика, вы будете преданы военно-полевому суду.
- Нет, сэр, - сказал Ламберт слабым голосом. - Честно… Просто они отказываются говорить. Что же мне делать?
- Следовать правилам войны.
- С бунтовщиками?
- Уведите этого человека, - приказал Даниэлис. Конвоиры поспешно вышли из палатки.
- Простите сэр. Дело в том, что я потерял много людей. И не хочу потерять еще из-за отсутствия информации.
- Я тоже. - В Даниэлисе проснулось сочувствие. Он присел на край стола и начал скручивать сигарету. - Но видите ли, мы ведем необычную войну. И парадоксальным образом именно поэтому должны особенно строго придерживаться конвенций.
- Я не совсем понимаю, сэр.
Даниэлис сделал сигарету и протянул ее Ламберту - словно оливковую ветвь.
- Повстанцы не выглядят таковыми в своих собственных глазах. Они остаются верными традиции, которую мы хотим разрушить. Давайте признаем: средний вождь клана - как правило, неплохой лидер. Вполне возможно, что он захватил власть сильной рукой во времена хаоса. Но теперь его семья интегрирована с регионом, которым она управляет. Вождь хорошо знает свои места, людей, живущих вокруг; он становится символом общины, ее независимости, достижений и обычаев. Если у вас беда или просьба, вам нет нужды пробираться сквозь дебри безликой бюрократии - идите прямо к вождю. Его обязанности очерчены так же ясно, как ваши собственные, и они вполне оправдывают его привилегии. Он ведет своих людей на битвы и на торжественные церемонии, придает цвет и значение жизни. Его и ваши предки росли вместе на этой земле две или три сотни лет. Он и вы принадлежите этой земле.
Мы должны смести этот порядок, чтобы не застыть в своем развитии. Но нам этого не сделать, если все будут настроены враждебно. Мы не армия вторжения, мы, скорее, нечто вроде Национальной гвардии, пытающейся подавить локальные беспорядки. Оппозиция - неотъемлемая часть нашего общества.
Ламберт зажег ему спичку. Даниэлис затянулся и закончил:
- Поймите, капитан, что армии и Фэллона, и Бродского сами по себе невелики. Мы - компания младших сыновей, бедных горожан, неудачливых фермеров, авантюристов, людей, которым кажется, что на военной службе они обрели не найденную ими в гражданской жизни семью.
- Боюсь, это для меня слишком сложно, сэр, - сказал Ламберт.
- Неважно. Просто помните, что в войне участвует гораздо больше людей, чем в армиях. И если вождям кланов удастся создать объединенное командование, это будет означать конец правительства Фэллона. К счастью, их разделяют география и собственная провинциальная гордыня. Не надо только доводить их до белого каления. Нужно, чтобы свободный фермер и вождь клана думали: "Ну что же, эти фэллониты не так уж плохи. Если занять по отношению к ним правильную позицию, я не только ничего не потеряю, но могу кое-что и выиграть". Понимаете?
- Кажется, да.
- Вы неглупый парень, Ламберт. Не нужно выбивать информацию из пленных. Выманивайте ее.
- Я попробую, сэр.
- Хорошо. - Даниэлис посмотрел на часы, которые вместе с пистолетом были ему вручены при производстве в первый офицерский чин. - Мне пора. Увидимся.
Он вышел из палатки в приподнятом настроении. "Нет сомнений, я прирожденный проповедник и могу неплохо развивать идеи, которые приходят мне в голову". Он услышал мелодию: под деревом собралась группа солдат, в руках одного из них было банджо. Даниэлис начал насвистывать. Хорошо, что после поражения у Марикопы и этого марша на север, смысл которого был неясен, боевой дух армии оставался на высоте.
Возле палатки командующего стояли часовые. Даниэлис пришел одним из последних и занял место в конце стола напротив бригадного генерала Переса. В воздухе клубился табачный дым, присутствующие переговаривались вполголоса. Лица казались напряженными.
Разговоры смолкли, когда появилась фигура в синем одеянии со знаком Янь и Инь на груди. Даниэлис с удивлением узнал в нем Философа Вудворта. В последний раз он встречал Вудворта в Лос-Анджелесе и думал, что тот остался в городе в центре Эспера. Может быть, Философ прибыл в связи с каким-то особым поручением…
Перес представил его.
- У меня есть важные новости, господа, произнес генерал очень спокойно. Каждый может считать честью для себя присутствовать здесь сегодня. Это означает, во-первых, что вы пользуетесь абсолютным доверием и умеете хранить тайну, а во-вторых, что вы призваны осуществить операцию исключительной важности и трудности.
Только сейчас Даниэлис сообразил, что на совещании нет нескольких офицеров, которым полагалось бы по рангу сидеть за этим столом.
- Повторяю, - сказал Перес, - любая утечка - и наш план рухнет. В этом случае война продлится еще многие месяцы, а может быть, и годы. Вы знаете, насколько сложно наше положение. Оно еще более ухудшится, как только мы израсходуем наши запасы, поскольку противник перерезал линии снабжения. Мы даже можем быть разбиты. Я не пораженец, нет. Я реалист. Мы даже можем проиграть войну. Но если наш план сработает, мы покончим с противником еще в этом месяце.
Он сделал паузу, чтобы все усвоили сказанное, и продолжил:
- План разработан Главным Командованием совместно с руководством Эсперов в Сан-Франциско несколько недель назад. - Перес глубоко вздохнул. - Вы знаете, что Орден нейтрален в политических конфликтах. Но вы также знаете, что он защищает себя, когда подвергается нападению. Повстанцы такое нападение совершили. Они взяли поселение Ордена в долине Нала, к тому же начали после этого распространять об Эсперах злостные слухи. Вы хотите что-нибудь добавить к этому, Философ Вудворт?
Человек в синем кивнул.
- У нас есть собственные методы получения информации, разведывательная служба, как вы сказали бы, так что я готов познакомить вас с фактами. Сен-Хелен захватили в тот момент, когда большинство посвященных находились в Монтане, где они помогали основать новое поселение.
"Каким образом они так быстро передвигаются? - подумал Даниэлис. - Телепортация или что-нибудь другое?"
- Я не знаю, был ли противник информирован об этом или то была простая удача повстанцев. Словом, когда два или три посвященных пришли и попросили бунтовщиков удалиться, произошла стычка, и посвященные были убиты, прежде чем смогли действовать… Сен-Хелен сейчас оккупирована. Мы не планируем немедленных мер к ее освобождению, потому что в таком случае пострадают невинные.
Что касается слухов, которые распространяет командование противника… Что ж, на их месте я делал бы то же самое. Всем известно: наши посвященные способны на то, что недоступно другим. Солдаты, причинившие ущерб Ордену, могут опасаться сверхъестественного мщения. Вы образованные люди и знаете, что у посвященных нет ничего сверхъестественного; просто они умеют использовать скрытые силы, таящиеся в каждом из нас. Вы знаете также, что Орден не признает мести. Но простые солдаты погрязли в невежестве, и офицеры, естественно, должны как-то поднять их дух. Они решили фальсифицировать какие-то машины и объяснить солдатам, что это и есть оружие, которым пользуются посвященные. Оружие мощное, но, как и любую другую технику, его, мол, можно вывести из строя.
Все это представляет определенную угрозу Ордену, и мы не можем оставить безнаказанным нападение на наших людей. Вот почему руководство решило помочь вашей стороне в конфликте. Чем скорее кончится эта война - тем лучше для всех.
Раздалось несколько ликующих восклицаний. Перес поднял руку: