- Начинаем, - сказал он. - Очищение твоих мечтаний. Voila.
Потом мистер Аквила включил электрический таймер и спрятался за свинцовый щит. Наступила полная тишина. Неожиданно из спрятанного где-то громкоговорителя на Гельсиона выплеснулась волна черной музыки и чей-то, записанный на магнитофон голос, затянул невыносимые заклинания. Порошки и жидкости, расставленные вокруг Гельсиона, один за другим начали вспыхивать, и очень скоро художника окружила плотная стена пламени и музыки, Мир с оглушительным грохотом стал вращаться вокруг него…
К нему подошел президент Объединенных Наций. Это был высокий худощавый подвижный человек с очень грустным лицом, Он в смятении ломал руки.
- Мистер Гельсион! Мистер Гельсион! Где вы были, мой кексик? Черт возьми. Hoc tempore. Вы знаете, что произошло?
- Нет, - ответил Гельсион. - А что произошло?
- После вашего побега из психушки. Хлоп! Атомные бомбы повсюду. Двухчасовая война. Она окончена. Ноrа fugit, мой правоверный дружок. Мужчины потеряли способность иметь детей.
- Что?
- Жесткая радиация, мистер Гельсион, сделала мужчин всего мира калеками в некотором смысле.
Черт возьми. Вы - единственный мужчина, способный производить потомство. Вне всякого сомнения причина этого заключается в том, что в вашем организме произошли необъяснимые и загадочные мутации, которые делают вас не таким, как все. Господи.
- Не может быть.
- Oui. Теперь вашей обязанностью является снова заселить наш мир. Мы сняли для вас номер в Одеоне. Там три спальни. Три - мое любимое число. Простое.
- Вот так бутерброд! - воскликнул Гельсион. - Я же об этом только и мечтал.
Его путешествие в Одеон было самым настоящим триумфом. Его украсили гирляндами цветов, ему пели серенады и приветствовали радостными криками. Обезумевшие от восторга женщины бесстыдно демонстрировали ему себя, надеясь привлечь его внимание. В номере Гельсиона напоили прекрасным вином и отменно накормили. После обеда вошел высокий худощавый подвижный человек с очень грустным лицом. В руке он держал список.
- Главный Сводник Мира к вашим услугам, мистер Гельсион, - сказал он и заглянул в свой список. - Черт возьми. 5 271 009 девственниц претендуют на ваше внимание. Красота гарантирована. Ewig-Weibliche. Назовите любое число от одного до пяти миллионов.
- Начнем с рыжей, - сказал Гельсион.
Ему привели рыжую девушку. Стройная мальчишеская фигура, маленькая твердая грудь. Следующая - пухленькая, с совершенно нахальной попкой. Пятая была статной девушкой, чья грудь напоминала африканские груши. Десятая словно сошла с картины Рембрандта. А двадцатая оказалась стройной девушкой с мальчишеской фигурой и маленькой твердой грудью.
- Мы не встречались с тобой раньше? - поинтересовался Гельсион.
- Нет, - ответила она.
Следующая - пухленькая, с совершенно нахальной попкой.
- Твое тело мне знакомо, - сказал Гельсион.
- Нет, - ответила она.
Пятидесятой была статная девушка, чья грудь напоминала африканские груши.
- Это точно? - спросил Гельсион.
- Никогда, - ответила она.
Утром в номер Гельсиона вошел Главный Сводник Мира, держа в руках бокал с напитком, усиливающим половую силу.
- Я этого не употребляю, - сказал Гельсион.
- Черт возьми, - воскликнул Сводник. - Вы самый настоящий гигант. Слон. Не удивительно, что вы являетесь всеми любимым Адамом. Tant soit peu. Не удивительно, что они все плачут от любви к вам. - С этими словами Сводник залпом выпил напиток.
- А вы не заметили, что они становятся похожими одна на другую? - пожаловался Гельсион.
- О, нет! Они все разные. Раrbleu! Вы нанесли оскорбление моему отделу.
- Нет, нет, они все разные, только вот типы начинают повторяться.
- А? Такова жизнь, старичок. Жизнь циклична. Разве вы не заметили, вы же художник?
- Я не думал, что этот принцип относится к любви тоже.
- Он относится ко всему. Wahrheit und Dichtung.
- Вы, кажется, говорили, что они плачут?
- Oui. Они все плачут.
- Почему?
- От безумной любви к вам. Черт возьми.
Гельсион подумал о процессии мальчишеских, нахальных, статных, рембрандтовских, худых, рыжих, блондинок, брюнеток, белых, черных и коричневых женщин.
- Я нe заметил, - признался он.
- Обратите на это внимание сегодня, наш всемирный отец. Ну что, начнем?
Сводник сказал правду. Гельсион не заметил этого раньше. Они действительно плакали. Ему это льстило и одновременно угнетало.
- Почему бы вам не посмеяться немного? - спрашивал он.
Но они не хотели или не могли.
Наверху, на крыше Одеона, во время ежевечерней тренировки Гельсион поинтересовался причинами у своего тренера - высокого худощавого и подвижного человека с очень грустным лицом.
- А? - переспросил тренер. - Черт возьми. Я не знаю, старина виски с содовой. Возможно, причина в том, что происходящее травмирует их.
- Травмирует? - фыркнул Гельсион. - Почему? Что я такого особенного с ними делаю?
- Ага? Вы шутите, да? Всему миру известно, что вы с ними делаете.
- Нет, я хотел сказать… Как происходящее может их травмировать? Они же все сражаются за то, чтобы попасть ко мне, не так ли? Я что, обманул чьи-нибудь ожидания?
- Загадка. Tripotage. А теперь, возлюбленный всемирный отец, займемся отжиманиями. Вы готовы? Начинайте.
Внизу, в ресторане Одеона, Гельсион решил расспросить метрдотеля - высокого худощавого и подвижного человека с очень грустным лицом.
- Мы простые люди, мистер Гельсион. Suo jure. Вы, конечно же, это понимаете. Женщины вас любят, но они знают, что не могут рассчитывать больше, чем на одну ночь любви с вами. Черт возьми. Естественно, они разочарованы и расстроены.
- А чего они хотят?
- Того же, чего хочет каждая женщина, мои любезные ворота на запад. Постоянных отношений. Брака.
- Брака!
- Oui.
- Все до единой?
- Oui.
- Ну, хорошо. Я женюсь на всех 5 271 009.
Но тут запротестовал Главный Сводник Мира.
- Нет, нет, нет, юный Локинвар. Черт возьми. Это невозможно. Даже если забыть на время о религиозных препятствиях, существует еще и человеческий фактор. Кто сможет справиться с таким гаремом?
- В таком случае, я женюсь на одной.
- Нет, нет, нет. Penseza moi. Как вы сделаете выбор? На какой из кандидатур остановитесь? При помощи жребия, соломинок, или станете бросать монетку?
- А уже сделал выбор.
- Да? И кто же это?
- Моя девушка, - медленно проговорил Гельсион. - Джудит Филд.
- Так. Ваша любимая?
- Да.
- Она находится в самом конце пятимиллионного списка.
- В моем списке она всегда стояла на первом месте. Я хочу Джудит. - Гельсион вздохнул. - Я помню, как она выглядела на Балу Изящных Искусств… Светила полная луна…
- До двадцать шестого полной луны не ожидается.
- Я хочу Джудит.
- Остальные от зависти разорвут ее на части. Нет, нет, нет, мистер Гельсион, мы должны придерживаться расписания. Одна ночь для каждой девушки, одна ночь и не больше.
- Я хочу Джудит. Иначе…
- Этот вопрос должен быть обсужден на Совете. Черт возьми.
Вопрос обсуждался на заседании Совета Объединенных Наций дюжиной делегатов - высоких сухих подвижных с очень грустными лицами. Было решено позволить Джеффри Гельсиону тайно жениться на одной девушке.
- Но никаких семейных уз, - предупредил его Главный Сводник Мира. - Никакой верности жене. Нужно понимать. Мы не можем отказаться от вашей помощи в выполнении нашей программы. Вы незаменимы.
Счастливицу Джуди Филд привезли в Одеон. Она была высокой девушкой с темными коротко подстриженными волосами и прекрасными ногами теннисистки. Гельсион взял ее за руку. Главный Сводник Мира на цыпочках вышел из номера.
- Здравствуй, милая, - прошептал Гельсион.
Джудит с ненавистью посмотрела на него. У нее были мокрые глаза, а лицо распухло от слез.
- Здравствуй, милая, - повторил Гельсион.
- Если ты дотронешься до меня, Джефф, - задыхаясь, проговорила Джуди, - я тебя убью.
- Джуди!
- Тот омерзительный человек мне все объяснил. Он, кажется, не понял меня, когда я попыталась ему сказать… Я молила Бога о том, чтобы ты умер до того, как придет моя очередь.
- Но я же хочу на тебе жениться, Джуди.
- Я скорее умру, чем соглашусь выйти за тебя замуж.
- Не верю. Мы же любили друг друга целых…