Мы закатили себе роскошный - в меру возможностей - пир, завтрак это был или ужин - трудно сказать, да и какая собственно, разница? За едой мы пили вино, а потом сидели в своих креслах, смотрели на созвездия, никогда не виданные ни на Земле, ни на Энее, и пили коньяк, много коньяку. И говорили. В конце концов разговор пошел о Боге.
- Может быть, ты сумеешь мне это объяснить, - сказал Пит. Даже в полумраке купола на его лице отчетливо читалась какая-то внутренняя борьба. Он сидел, крепко сжав кулаки и глядя прямо перед собой.
- М-м-м, не знаю, не знаю, - осторожно ответил я. - Честно говоря - только ты, пожалуйста, не обижайся, - теологические ребусы всегда казались мне до крайности глупыми.
- То есть, - спокойно, без нажима, сказал Пит, подняв на меня свои синие глаза, - тебе не кажется, что отказ от веры приводит к противоречиям, парадоксам?
- Да, не кажется. Я уважаю твою веру, Пит, но никак не могу ее разделить. И если даже предположить, что в основе Вселенной, - я указал на высокое, устрашающе-прекрасное небо, - лежит некий духовный принцип, либо что-то подобное, каким, подумай сам, образом можем мы понять эту первосущность, вложить ее в узкие рамки догматов?
- Не можем. Согласен. Конечный разум не способен понять бесконечное. Однако мы можем видеть и познавать его части, открытые нам. - Он перевел дыхание. - Давно, еще до начала полетов в космос, церковь решила, что Христос пришел только на Землю, только к людям. Если другие разумные расы тоже нуждаются в спасении - а в этом трудно сомневаться! - Господь Бог что-нибудь для них придумает. Такие вот дела. Но из этого, конечно же, еще не следует ошибочность христианства или, наоборот, истинность каких-либо других верований.
- Вроде, скажем, политеизма, что бы это слово ни значило?
- Пожалуй, да. К тому же религии развиваются. Примитивные культы видят в Боге силу, более развитые - справедливость, самые совершенные - любовь. - Пит резко смолк, сжал кулаки, затем схватил свою рюмку, осушил ее и наполнил снова - все это практически одним движением. - Я должен верить, - прошептал он.
Несколько секунд тишина нарушалась только доносящимся снаружи холодным хрустом.
- Что-то заставило тебя усомниться? - спросил я наконец.
- Усомниться?.. Нет. Но лишило спокойствия. Ты не возражаешь, если я расскажу?
- Конечно, нет. - Было видно, что он готов раскрыть свою душу, а я все-таки знаком с понятием "святое", для этого не обязательно быть верующим.
- Все случилось пять лет тому назад. Для меня это была первая настоящая работа, для меня и, - он чуть заметно запнулся, - для моей жены. Мы с ней только что закончили университет и прошли стажировку, только что поженились. - Пит говорил спокойно, но это явно стоило ему больших усилий. - Наши работодатели не были людьми. Ифрианцы, слышал о таких?
Я задумался. Миры, живые существа, разумные расы - всего этого невообразимо много даже в том крохотном уголке крохотной галактики, который мы успели чуть-чуть исследовать.
- Ифрианцы… ифрианцы… подожди. Это которые летают?
- Да. Одно из самых потрясающих зрелищ, какие есть в Божьем мире. Ифрианцы, само собой, значительно легче людей, в зрелом возрасте они весят килограммов двадцать пять- тридцать, но размах их крыльев достигает шести метров, и, когда такой гигант взмывает к небу, весь золотой в сиянии солнца, или со свистом и грохотом обрушивается вниз…
- Подожди, - перебил его я. - Насколько я помню, Ифри - террестроидная планета?
- Да, в значительной степени. Поменьше Земли и посуше, плотность атмосферы тоже чуть поменьше - примерно как на нашем Энее, они и расположены, кстати, не очень далеко друг от друга - по космическим меркам. Жить там можно без всякой особой защиты, биохимия тоже вполне аналогичная нашей.
- Какого же черта тогда эти существа такие здоровенные? Невероятная нагрузка, если мощность обеспечивается исключительно окислением клеточной ткани. Не понимаю, как они могут летать?
- У них есть дополнительные органы дыхания. - Пит улыбнулся, но как-то безрадостно, одними губами. - Внешне они выглядят как жаберные щели, по три штуки на каждом боку, - под крыльями, а по принципу действия - нечто вроде кузнечных мехов, накачиваемых летательными мышцами. Во время полета дополнительный кислород поступает прямо в кровь. Биологическая форсажная система.
- Ну, чтоб меня… ладно, замнем для ясности. - Я слегка задумался, восхищаясь необыкновенной - по ее обыкновению - изобретательностью природы. - М-м-м… но если эти летуны с такой скоростью расходуют энергию, то и аппетиты их должны быть соответствующими.
- Правильно. Ифрианцы - плотоядные. Многие из них все еще живут охотой, а развитые культуры основываются на скотоводстве. И в том и в другом случае для поддержания жизни одного ифрианца нужна уйма мяса, уйма квадратных километров. В результате у них очень развит территориальный инстинкт. Живут они мелкими общинами - отдельными семьями, либо родами - и без лишнего раздумья атакуют, причем самым серьезным образом, любого незваного гостя, если он не покинет их землю по первому же требованию.
- И при всем при этом настолько цивилизованы, что даже нанимают людей для помощи в исследовании космоса?
- У-гу. Не забывай, что они летают и потому легко связываются друг с другом, им не нужно для этого тесниться в городах. У них есть несколько городов, по большей части это горнодобывающие и промышленные центры, но живут там исключительно рабы с подрезанными крыльями. Рад сказать, что эти учреждения уже отмирают - с появлением современной техники.
- Которую они покупают? - наугад предположил я.
- Да, - кивнул Пит. - Во времена первой Великой Разведки, когда обнаружили Ифри, наиболее развитую культуру планеты можно было сравнить с уровнем железного века, промышленная революция еще не наступила, однако у ифрианцев было достаточное количество тонких мыслителей, они обладали высокоразвитой философией. - Он помолчал. - Это очень важно для моего рассказа, что ифрианцы, во всяком случае - чоты, говорящие на языке планха, совсем не варвары, они вышли из этой стадии много веков назад. У них были свои Сократы и Аристотели, Конфуции и Галилеи, у них были свои пророки и духовные вожди. - Он опять смолк. - Они сразу поняли, как много значит визит земных гостей, и постарались привлечь на свою планету торговцев и учителей. Накопив определенные капиталы, они начали посылать наиболее способных своих детей на чужие планеты. В нашем университете тоже училось несколько ифрианцев, почему мне и предложили эту работу. К тому времени у них уже было несколько кораблей со своими экипажами. Однако ифрианцы с технической подготовкой оставались еще большой редкостью, а в некоторых областях знания у них вообще не было специалистов. Поэтому они нанимали людей.
Потом Пит начал описывать мне типичного ифрианца: оперение (за исключением хохолка на голове), как у золотого орла, ну, может, чуть посложнее, и в то же время - не птица. Вместо клюва - тупая морда с острыми клыками, выше - два огромных глаза. Женщины рожают живое потомство. Что-либо, подобное кормлению грудью, отсутствует, однако детеныши все равно имеют губы, с помощью которых они высасывают сок из мяса и фруктов. Губы сохраняются и во взрослом возрасте, поэтому речь ифрианцев не так уж отлична от человеческой. Процесс эволюции превратил их ноги в некое подобие рук, на каждой из которых по пяти когтистых пальцев, причем "больших", способных вставать перпендикулярно кисти, - два, по краям. По земле ифрианцы передвигаются на лапах, растущих из "локтей" сложенных крыльев. Тут они и медлительны, и неуклюжи, но в полете…
- В полете они живут с интенсивностью, на которую мы просто не способны, - вздохнул Пит. Его глаза блуждали по дрожащим над головой полотнищам северного сияния. - А как же иначе? Скорость обмена веществ, беспредельные просторы вокруг, стремительный полет, сотни ветров, обдувающих их со всех сторон… Именно поэтому я и решил, что они - а в частности, Энэрриан - верят с остротой, страстью, о которых мне нет смысла и мечтать. Я увидел, как он и все остальные танцуют высоко в небе - кружатся, скользят, парят; как солнце расплавленным золотом горит на их перьях. Я спросил, что Это они делают, и мне сказали - славят Господа.
- Во всяком случае, - снова вздохнул он, - именно так перевел я слова, сказанные ифрианцем, не знаю уж, точно или нет. Мы с Ольгой прошли ускоренный курс планха, а наши ифрианские сотрудники знали английский, но ни их, ни наше владение чужим языком не было идеальным. Да и не могло быть. Миллиарды лет раздельного существования, развития, истории - чудо, что мы вообще могли друг друга понимать. Как бы там ни было, Энэрриана можно смело назвать религиозным - ничуть не в меньшей степени, чем, например, меня. А вообще, их религиозность примерно такая же, как и у людей. У одних вера глубокая, у других - нет, есть среди них и свои агностики, и свои атеисты. В нашей группе было даже двое язычников, отправлявших кровавые ритуалы Старой Веры. А если говорить о людях, то Ольга, например… - пальцы, сжимавшие рюмку с коньяком, напряглись, - пыталась, ради меня, поверить так же, как я, но не сумела.