- К логике твоих рассуждений не придерешься. Только что-то здесь все же не так.
У эбнер направился к шлюзу.
- А я? - попросила Юкико. - Можно и мне?
- Нет, - ответил вместо Уэбнера Турекян. - Очень не хочется, чтобы ты пострадала.
- Но ведь нам не угрожает никакая опасность, - возразила девушка. - Наше оружие сплавится с любыми летунами, у которых возникнут нехорошие намерения. А если расставить вокруг сенсоры, ни один туземец не сможет подкрасться к нам на расстояние выстрела из лука, мы сразу о нем узнаем. А так я словно в клетку заперта.
Юкико одарила Уэбнера очаровательной улыбкой.
- А почему бы и нет? - растаял ксенолог. - Мне очень пригодится разумная, спокойная помощница. А ты, - повернулся он к Турекяну, - можешь остаться на катере, у пушек.
- Ну конечно, - недовольно проворчал пилот, направляясь вслед за ними.
Дело свое Уэбнер знал, этого у него не отнимёшь. Первоначальный беглый осмотр сменился тщательным, дотошным исследованием. Предмет за предметом осматривался, измерялся, фотографировался, все это сопровождалось непрерывным бормотанием - примечания записывались на магнитофон. Юкико помогала, каждый участник Разведки обязательно имел хоть минимальную квалификацию в работах, исполняемых всеми остальными членами экипажа. Но Уэбнер нуждался всего лишь в одном ассистенте.
- А мне что делать? - спросил Турекян.
- Помогай носить, когда попадется что-нибудь особенно тяжелое, - ответил, не оборачиваясь, ксенолог. - Присматривай за лесом. А главное - не путайся под ногами.
Увлеченная работой, Юкико никак не отозвалась на эту явную грубость. В горле Турекяна что-то заклокотало, но затем он вынул трубку, набил ее и начал без дела слоняться по двору, выпуская яростные клубы дыма.
Подойдя к загону, он взялся за перекладину ограждения и мрачно посмотрел на животных.
- Есть вы хотите, вот что.
Приняв решение, Турекян направился в сарай - здесь, в отличие от дома, дверь не была заперта - и обнаружил скирду сена с воткнутыми в нее вилами. При всей необычности обстановки это напомнило ему давнее посещение поселка, затерянного в глуши Гермеса; там тоже все было примитивным - на первое время, так как корабли, они не резиновые, все сразу туда не запихнешь, а у колонистов имелись более срочные надобности, чем тракторы-косилки. А у фермера была дочка… Вот такими-то воспоминаниями и утешал себя бравый пилот, вытаскивая на свет Божий охапку красной, пахнущей корицей сухой травы.
- Эй!
Из окна дома высовывалась голова Уэбнера.
- Что это ты там придумал?
- Эти твари проголодались, - буркнул Турекян. - Слышишь, как орут?
- А откуда ты знаешь, чем и как их кормят? К твоему сведению, мы здесь не затем, чтобы играть роль Господа Бога. Наша задача - узнать как можно больше, при возможности - помочь туземцам. Положи это хозяйство, где брал.
Турекян молча подавил свою ярость - мало того что его унизили, так еще и на глазах у Юкико - и подчинился. Ничего не попишешь, Уэбнер - командир. Пока катер не поднимется в Богом благословенное небо.
Небо… птицы… Он посмотрел на "голубятни". Над головой шныряли "псевдоястребы", встревоженные, возмущенные, но слишком мелкие, чтобы напасть на человека. А может, этих гигантских орнитоидов держат специально для защиты от крупных наземных хищников? Турекян присмотрелся к обитателям клеток. Они дремали, ковыляли с места на место, ковырялись в земле… жирные и невозмутимые, одомашненные. У них, как и у "ястребов", не было похожих на жабры щелей.
Мелькнула тень. Турекян поднял голову, хватаясь одновременно за свой увеличитель. Гиганты вернулись, теперь их было с полдюжины. Освещенные полуденным солнцем, перья горели золотым пламенем, но подробностей было не разглядеть - слишком высоко.
Щелкнув тумблером антиграва, он устремился к "замку"; Уэбнер и Юкико занимались обследованием пятого этажа. Описав широкую дугу, Турекян влетел в окно. Сейчас ему было не до восхищения спартанской строгостью огромного помещения.
- Они здесь, - выдохнул он. - Нужно возвращаться на катер, и побыстрее.
Уэбнер вышел на балкон.
- Нет никакой необходимости, - сказал он. - Вряд ли они нападут, а если даже и так, мы находимся в большей безопасности здесь, чем пересекая двор.
- А может, закрыть ставни? - предложила девушка.
- А заодно и дверь этого помещения, - кивнул Уэбнер. - Это их остановит. Вскоре они потеряют терпение и куда-нибудь улетят - если они вообще что-то задумывали. Ну а если устроят осаду, мы можем пробиться с помощью оружия, в худшем случае - передать через катер просьбу о помощи, когда "Ольга" выйдет из-за горизонта.
Ксенолог вернулся в комнату. Турекян сменил его на балконе и, сощурив глаза, посмотрел в небо. К первым крылатым силуэтам присоединилось несколько других, с каждой секундой их становилось все больше и больше. Они парили, круто пикировали, кружили по ветру, который шумом прибоя отдавался в лесу.
По спине пилота пробежал холодок.
- Не нравится мне это, - он не отрывал глаз от все разрастающейся стаи. - Совсем не нравится. Животные так себя не ведут.
- Вполне возможно, - сказал Уэбнер, - что обитатели хутора решили использовать их для нападения. Если так, мы покажем этим обитателям, как дорого может стоить ничем не оправданная враждебность. - Однако вздрагивающий голос ксенолога сильно контрастировал с хладнокровием слов; его лоб покрылся крупными каплями пота.
Время от времени в поле зрения увеличителя что-то ослепительно сверкало.
- Зуб даю, - обернулся Турекян, - есть у них что-то металлическое. Послушайте, если они разумные и настроены агрессивно - ведь ты чуть не убил одного из них, - то этот дом самое для нас неподходящее место. Надо сматывать удочки, и поскорее, все начнется с минуты на минуту.
- Да, - поддержала его Юкико, - уйдем отсюда, Вон. Нельзя рисковать… ведь может возникнуть необходимость жечь разумные существа… да еще на их собственной территории.
- Сколько еще раз должен я объяснять, что нет такого риска, во всяком случае - пока? - В голосе Уэбнера звучало раздражение, которое вызывал у него Турекян. - То, что произойдет дальше, может дать нам совершенно неоценимые ключи к пониманию этноса аборигенов. Мы остаемся. А ты, - повернулся он к пилоту, - и думать забудь про померещившийся тебе металл. В самом крайнем случае это - какие-нибудь защитные ошейники. Так что сними свое не в меру разгулявшееся воображение с форсажа.
И тут Турекян окаменел.
- Арам. - Юкико тревожно подергала его за рукав, но застывшие глаза пилота ее не видели. - Что с тобой, Арам?
Турекян с трудом стряхнул оцепенение.
- Форсаж, - невнятно пробормотал он. - Ну да, конечно. - И сразу же закричал во все горло: - Уходим! Сию же секунду уходим! Они и есть обитатели дома, это совершенно точно, и против нас собирается вся округа.
- Попридержи язык, - презрительно бросил Уэбнер. - Иначе я обвиню тебя в неподчинении приказам.
- Во-во, - громко расхохотался Турекян. - Бунт на борту.
Он присел и бросился вперед; негромкий вскрик Юкико слился с тупым ударом кулака - не в подбородок, это слишком опасно, а в солнечное сплетение. Из груди Уэбнера с шумом вырвался воздух, его глаза остекленели. Затем ксенолог согнулся пополам - сохранив отчасти сознание, он не мог стоять на ногах из-за судороги, сжавшей диафрагму.
- На катер! - крикнул Турекян, подхватив полубесчувственное тело на руки. - Быстрее, девочка!
Антиграв не способен нести двойную нагрузку, прибор только замедлил падение спрыгнувшего с балкона пилота. Времени, чтобы включить антиграв Уэбнера, не было; таща на себе пострадавшего на боевом посту командира, Турекян крупными прыжками пересекал двор.
- Не жди меня, - крикнул он летевшей следом Юкико. - Забирайся, ради Бога, в укрытие.
- Только все вместе, - твердо ответила девушка. - Я тебя прикрою.
Переубедить ее было невозможно.
Бессчетные орды, собравшиеся теперь в небе, образовали огромную вращающуюся карусель, затем эта карусель накренилась. Первые орнитоиды, отделившиеся от строя, с ревом устремились вниз, за ними последовали и остальные.
Засвистели стрелы, раздался крик трубы. Бежавший теперь по лугу Турекян бросился в сторону и помчался дальше зигзагами. Негромко хлопнул бластер Юкико. Она стреляла мимо цели, в надежде, что вспышки испугают лучников - теперь к ним присоединились еще и метатели дротиков - и помешают им целиться. Зловещее пение стрел раздавалось со всех сторон, одна из них царапнула шею Уэбнера, и тот вскрикнул.
Юкико бросилась открывать шлюз; тем временем Турекян скинул ксенолога на землю, сел на него верхом и выхватил бластер. Передний из орнитоидов был уже совсем близко. Когти правой ноги - не ноги, конечно, а руки - крепко сжимали изогнутый, наподобие ятагана, меч. Какое-то мгновение Турекян глядел прямо в золотые глаза этого отважного мужчины, пришедшего - прилетевшего - защитить свой дом, а затем выстрелил. Выстрелил в сторону.
Туземец умчался, оглушительно хлопая крыльями, и в тот же момент шлюз открылся. Первой влетела Юкико, за ней забрался внутрь, волоча за собой Уэбнера, Турекян. Несколько секунд они стояли и ждали, пока входной люк снова захлопнется.
По фюзеляжу бессильно стучали стрелы и дротики. На мгновение Турекян и Уэбнер обнялись, обоих колотила дрожь; затем пилот прошел вперед, к Юкико. Нужно было взлетать.