Возможно, эта история приоткрывает нам тайну, скрывавшуюся за нашей повседневностью. Среди нас уже давно живут инопланетяне, вселившиеся в тела людей. И они осуществляют таинственный и широкомасштабный замысел, причем с терпением, не свойственным землянам. Наш главный герой встречается с этими существами и узнает, что они прибыли оттуда же, откуда и он. Они открывают ему глаза на то, что он уже почти забыл: цель пришельцев - геноцид. Они селятся среди людей, чтобы способствовать их самоуничтожению. Медленно, незаметно, но, самое главное, бесповоротно. Все люди на Земле должны быть истреблены.
Вы скажете, что враждебные инопланетяне - затасканная тема научной фантастики. Да. Но инопланетяне в нашем повествовании имеют необычный, но, на удивление, логичный повод для своей враждебности. О нем еще ни разу не писали в научно-фантастической литературе. Инопланетяне приписывают нам, людям, роковое свойство, названное ими "экспоненциальным дрейфом", и их страх основан на старом и математически простом вычислении, которое они окрестили "расчетом Немезира".
Наш главный герой - это первый посланник, "поглотивший" человека, не стерев при этом его сознания, - несмотря на все сложности, связанные с этим методом. Он сделал так, потому что не согласен признавать насилие единственным методом решения проблемы человека. Наш герой выступает в роли адвоката человечества и ищет доводы, благодаря которым станет возможно сохранить этот вид жизни.
В связи с его появлением на Земле среди инопланетян разворачивается дискуссия, в процессе которой радикально настроенные сородичи упрекают его в том, что он "заразился" образом жизни людей и поэтому встал на их сторону. Он не истребил все человеческое в своем теле - и значит, попал в зависимость от соблазнов этой формы существования. А наш герой возражает, что если экспоненциальный дрейф есть нечто, чем можно "заразиться", то тогда найдутся и способы, как от него "вылечиться". И в этом случае, с точки зрения этики, необходимо искать метод лечения, вместо того чтобы истреблять больных.
Итак, инопланетяне ведут дискуссию, которая в основе является нашей: они обсуждают разные представления о возможном будущем человечества.
И вот в тот самый момент, когда повествование скатывается к обычному для научно-фантастической литературы заговору, новое направление сюжетной линии ставит все под сомнение. Группа неврологов и исследователей человеческого сознания выдвигают теорию, что люди способны принимать решения и общаться друг с другом на подсознательном уровне. То есть каким-то образом интуитивно договариваться об интерпретации повседневной действительности. И с этой точки зрения можно объяснить не только религию, моду и стили музыки, но и такие явления, как синхроничность и телепатия. Представления, идеи, намерения могут стать в какой-то степени самостоятельными, то есть так называемыми "мемами", которые размножаются, как вирусы, каждый раз находя нового человека-носителя.
Эти ученые полагают, что все, кто считают себя инопланетянами, в действительности поражены одним и тем же вирусом-мемом. И если это так, то, возможно, существует разновидность такого мема, который заставляет пораженных им людей действовать неосознанно разрушительно, - в убеждении, что, для того, чтобы спасти Вселенную, следует уничтожить людей…
Представьте себе историю, которая выходит за пределы всего вышесказанного. Ведь мы только начали говорить о возможных сюжетах…"
Мой замысел был одобрен, и редакция с нетерпением стала ждать его исполнения. Некоторое время мы обсуждали название. Первое, что пришло мне на ум, был термин - "Экспоненциальный дрейф". Он звучит научно, но на самом деле я его придумал. Это понятие, на мой взгляд, связывало представления об экспоненциальном росте и неудержимости. Я имел в виду теорию дрейфа материков, объединение и раскол континентов - одно из самых неудержимых из известных нам движений. Конечно, были и другие предложения, включая название "Человеческий вопрос", которое какое-то время даже было фаворитом, пока мы не решили остановиться на "Экспоненциальном дрейфе".
Можно было приступать к делу. Мне оставалось только придумать, что же, собственно, в этой истории должно произойти.
11 сентября 2001 года
Несколько месяцев я с нетерпением ждал наступления 11 сентября 2001 года. Вопреки всякому здравому смыслу я надеялся, что в этот день произойдет нечто выдающееся. Этот день, в моем представлении, должен был войти в историю.
Как всем известно, так и произошло. Но это было совсем не то, что я имел в виду.
В осеннем каталоге на 11 сентября 2001 года было запланировано появление в продаже моего нового крупного проекта "Один триллион долларов". Я потратил на поиск информации и работу над ним свыше двух с половиной лет. То есть больше, чем на все мои предыдущие книги вместе взятые. Я изо всех сил старался осуществить идею, которую вынашивал на протяжении более четверти века. Это было невспаханное поле, и я делал все возможное, чтобы утвердить за собой право на его разработку. Я написал роман по теме, которая, по-моему, касается каждого человека на этой планете, и сгорал от нетерпения узнать реакцию читателей.
И наконец-то он настал, этот знаменательный день. Прекрасный солнечный вторник. И, как это делают все писатели, я поехал в город, чтобы посмотреть, в каких книжных магазинах можно купить мою книгу и как она там выставлена. В идеальном случае это большой стенд прямо у входа. Или, по крайней мере, высокая стопка книг возле кассы. И как минимум несколько экземпляров на полках с новинками.
Но мои надежды, мягко говоря, не оправдались. Я нигде не смог найти свою книгу. Были какие-то проблемы с доставкой. "Это не мой день", - решил я, не представляя, насколько прав окажусь.
На обратном пути я навестил своего друга Томаса Тимайера - преуспевающего книжного иллюстратора, который сделал обложки к нескольким моим романам. Мы сидели за чашкой кофе и непринужденно беседовали, когда мне позвонили и сказали, чтобы я включил телевизор, "Евроньюс" или CNN. Там передавали, что в Нью-Йорке в одну из башен Всемирного торгового центра врезался самолет.
И так далее. Каждый может рассказать подобную историю.
Помню, я тогда подумал, что в своем романе должен написать и об этом.
Писатели такие, ничего не поделаешь.
Последующие дни я провел перед телевизором как загипнотизированный, пытаясь осознать, что тысячекратно повторяющийся видеоряд врезающихся в башни самолетов - это реальность. Одна половина меня постоянно повторяла: "Каким образом можно внедрить такое в роман с продолжением?" Другая - считала все, что было написано прежде, ужасно банальным. Это был конец шоу-бизнеса. Конец боевиков. Никто больше не будет читать романы. И моя книга пропадет в круговороте, который образовался после этого теракта.
Следующие два дня я был не в состоянии написать и пары строк. Но для того, чтобы публикация романа началась во время моего отпуска, требовались четыре главы, из которых у меня готовы были всего две.
Не без усилий я наконец смог оторваться от телевизора и в четверг вечером сел за компьютер. До субботы 15 сентября я написал третью и четвертую главы, еще раз переработал все четыре и с облегчением отправил их на электронный адрес редакции во Франкфурте.
Отпуск был спасен.
Я не сообразил, что только один выпуск придется на время моего отсутствия и я вернусь еще до появления второй главы. Понял я это, только когда приехал обратно домой и лишь один-единственный выпуск "Frankfurter Allgemeinen Sonntagszeitung" лежал в почтовом ящике.
Начало романа с продолжением
Все-таки было приятно на две главы опережать публикацию романа в газете. Тем более, что предстояла Франкфуртская книжная ярмарка, на которой я как автор одного из двух основных произведений, вышедших в издательстве "Люббе", не мог не присутствовать. К тому же наступило время читательских конференций. С середины октября до середины декабря мне предстояло провести не менее двадцати пяти встреч по всей стране. Больше, чем за всю мою прежнюю писательскую деятельность.
Счастливой случайностью оказалось то, что месяцем раньше я не пожалел денег на маленькую игрушку - компьютер Psion. Для тех, кто не очень разбирается в компьютерах, скажу: это вроде ноутбука для хоббитов. Раскладное малюсенькое устройство, едва больше карманного календаря, с крохотной клавиатурой, что, конечно, не для всех удобно. Но мне это никак не мешало, поскольку я все равно печатаю двумя с половиной пальцами.
С тех пор, как я приобрел этот прибор, я стал понимать, насколько сложны и непродуманны обыкновенные ПК. То, что Psion больше не выпускают, много говорит о нас и о нашем мире. Мне повезло, что я успел приобрести один экземпляр. Сегодня рынок заполнен карманными компьютерами в стиле "тамагочи для менеджеров". Говорят, они распознают почерк. Любые, кроме моего.
По возвращении домой я переправил свою рукопись в нормальную систему обработки текста и отредактировал ее. После чего выслал по электронной почте в редакцию газеты.
Мой "запас" продолжений быстро таял. Девятнадцатого октября, за два дня до появления четвертой главы, я закончил пятую главу, а также "запасную", о которой договорился с Ширрмахером, - на случай непредвиденных ситуаций.
Прежде, чем вы спросите, сообщаю - с некоторыми изменениями "запасная" глава стала последней главой романа.