Оказалось, что первым выступает какой-то генерал-майор из Управления опытного строительства. Он кратко проинформировал участников совещания по основным этапам создания истребителя, проведению государственных испытаний в ОКБ и войсковых испытаний на фронте и предложил заслушать командира особой группы полковника Степанова.
Иван Артемович встал, звякнув наградами, и стукнул пачкой листов доклада об стол, выравнивая их.
- Нет-нет, товарищ полковник! Прошу сюда, за кафедру. - Никитин указал куда-то направо.
- Неудобно будет, товарищ генерал-полковник. Я буду стоять за спинами части участников совещания, - ровным голосом, выражающим сдержанное неодобрение, проговорил Степанов.
- А мы сейчас это поправим… - Никитин поискал кого-то глазами, кивнул, и тут же пара моложавых подполковников подхватила и перенесла кафедру на удобное для всех участников совещание место.
Я тут же вспомнил анекдот, когда Министр обороны звонит начальнику Генштаба и говорит:
- Слушай, а у тебя в Штабе есть три-четыре грамотных, думающих, энергичных и боевых полковника?
- Есть, а что? - осторожно отвечает начштаба.
- Да подошли завтра их ко мне… Пианино, понимаешь, купил. На третий этаж затащить надо…
Можно смеяться, да…
- Товарищи! В соответствии с решением Государственного Комитета обороны, приказом начальника Главного управления ВВС Красной Армии маршала авиации Новикова, для проведения войсковых испытаний истребителя "Як-3" была создана особая внештатная группа… - начал свой доклад полковник Степанов.
Народ начал его слушать, а я начал рассматривать народ. Что скажет Степанов, я знал. Сам ведь писал. Народ, надо признать, слушал командира довольно внимательно. Слухов о высоких боевых качествах нового истребителя было много, а точной, выверенной информации – не было до этого момента вообще. Так что – ухи все насторожили. Вот по рядам штатских прокатился сдержанный шумок. А-а-а, это Степанов наябедничал про моторы… Вот наша головная боль. И вроде – есть они, и в тоже время – такие недоработки… Правда, насколько я знаю, моторостроители неустанно повышают их надежность и в скором времени, может быть, сумеют их более-менее довести.
Теперь одобрительный шумок со стороны военных. Что там такое? А-а-а, это наши боевые результаты… Да-да, товарищи! Вот так-то! Более семидесяти сбитых за… сколько там прошло? Прибыли мы на фронт в самом конце июня, первые бои прошли через три-четыре дня, а закончили воевать где-то числа 24-го, что ли… В общем – примерно за три недели боев. Неплохо, прямо скажем.
- …группа "Черный Мангуст"… - ближние соседи по столу стали откровенно пялиться на меня.
Ну, чего, чего? Что мы, мангустов не видали, что ли? Видали мы их в… в одном месте. Конкретном, таком, месте. И крутили их на… на болту, в общем. Что тут непонятного. А вот про отражение бомбардировщиков при "звездном налете" подробно не надо… не стоит. Есть общие данные – и все. И так хорошо. И реакция зала показывает, что и на самом деле – хорошо! Во так-то…
- Есть вопросы к докладчику, товарищи? Пожалуйста!
Понеслись вопросы. Яковлев сидит довольный, как слон. Который, все-таки, поймал момент – и сел на моську! Понятное дело, это совещание – его триумф, можно сказать. Вот и тащит человека на улыбку…
Тут в дальней стене зала беззвучно открылась дверь, и к столу президиума пошел военный с несколько одутловатым лицом. Сосед что-то шепнул генерал-полковнику Никитину, тот обернулся, вскочил и значительным голосом молвил: "Товарищи офицеры!" Все встали.
Поскольку Никитин сам кинулся за стулом для гостя, я понял, что совещание почтил своим присутствием маршал Новиков. Так вот ты какой, северный олень! Хорош. По мне – так хорош… В реальной истории он после войны пойдет под суд по знаменитому "авиационному делу" и отсидит шесть лет вместо назначенных пяти… "А могли и расстрелять…", - скажет потом нарком авиапромышленности Шахурин, осужденный вместе с Новиковым.
Да, при ИВС могли. Запросто. Норма закона была для всех одна – и для министра, и для маршала, и для последнего жулика, растратчика и бракодела…
- Товарищи офицеры, прошу садиться. Продолжайте, товарищ полковник…
Степанов начал что-то рассказывать, а я вновь ушел в свои думки. И тут же попался.
- …а на этот вопрос более детально сможет ответить заместитель командира группы "Молния" по боевой работе майор Туровцев. Он практически весь период испытаний не вылезал из кабины истребителя! - проговорил полковник Степанов.
- Майор Туровцев! Прошу вас!
- О чем?! - беззвучно крикнул я Степанову, встретившись с ним на пути к кафедре.
- Превосходство над немцами… - только и успел он мне дать подсказку. Ну – это можно до обеда говорить.
- Товарищи! Анализ проведенных группой воздушных боев дает следующую картину… - плавно начал я, пытаясь найти нужную тональность разговора.
Меня слушали минуты две, а это очень много, за это время много чего можно намолотить, а потом задали прямой вопрос.
- Товарищ майор, а вы просто, по-фронтовому, расскажите нам о своих впечатлениях о новом истребителе. Как он, на ваш взгляд? - перебил меня Новиков.
- Если просто, по-фронтовому, товарищ маршал, то на истребителе "Як-3" обычный, средне подготовленный летчик, порвет любой фашистский истребитель как Тузик грелку!
На секунды в зале повисла тишина, а потом грохнул хохот. Смеялись все – и офицеры за столами совещания, и гражданские специалисты. Хохотал, хлопая в ладоши, довольный Яковлев, тихонечко подхихикивал генерал-полковник Никитин.
Лишь маршал авиации Новиков вопросительно поднял брови.
- Как кто, простите?
- Вы же просили по-фронтовому, товарищ маршал. Вот я и сказал, как мы говорили на фронте. Можно сказать еще ярче и образнее, но это будет уже как в бою! А там от таких слов ларингофоны коротили!
Тут грохнули уже все! В том числе – и маршал Новиков.
Протирая белым носовым платком глаза, он, отсмеявшись, сказал: "Да вы просто оратор, майор! Садитесь, мы с вами потом переговорим! После совещания. А то вы его и закончить не дадите! Садитесь, садитесь, майор!"
Я и сел. Ну, что ржете?! Работайте! Сделав каменную морду лица, я уставился на президиум.
- Александр Сергеевич, пару слов скажете? Пожалуйста! Слово предоставляется Главному конструктору товарищу Яковлеву. Следующее выступление – представителю моторостроителей, прошу приготовиться.
Совещание вновь потекло по своему, определенному планом, руслу.
* * *
Часа через полтора оно закончилось. Народ, гремя стульями начал вставать и, доставая на ходу папиросы, потянулся на выход. Два директора заводов о чем-то доругивались с начальниками управлений ГУ ВВС. Я подождал, пока полковник Степанов соберет свои бумаги в планшет, и пошел к выходу из зала.
Тут нас настиг какой-то штабной подпол.
- Вас приглашает маршал, товарищи офицеры… - вполголоса проговорил он, указывая на стол президиума рукой.
Мы подошли.
- Товарищ маршал…
- Подождите, товарищи… Сейчас я освобожусь и зайдем ко мне на несколько минут, а то тут будет продолжаться работа… Александр Сергеевич, вы со мной? Вот и хорошо.
В кабинет маршала мы прошли впятером – он, Яковлев, Никитин и мы с командиром группы. Потом беззвучно приоткрылась дверь, и так же беззвучно в кабинет перетек капитан-порученец.
Зайдя в кабинет, маршал тут же прошел к маленькому столику, на котором стояли бутылки с минеральной водой и стаканы, прикрытые полотняной салфеткой, открыл бутылку "Нарзана" и налил себе стакан воды.
- Присоединяйтесь, товарищи, кто пить хочет… А то, может быть, чего-нибудь другого, а? - он сдержанно рассмеялся. - Александр Сергеевич! С тебя причитается!
- Все будет. Вот, в серию запустим, и все будет, Александр Александрович! А пока – тут ты хозяин! Угостишь – выпьем! Повод, как мне кажется, есть.
- Ладно-ладно! Маршал с подчиненными не пьет!
- А они пока вроде как ничьи будут, Александр Александрович! Раньше так вообще – они ко мне были приписаны. А сейчас… Испытания закончены, техника сдана, группа существует лишь формально – до принятия решения о переформировании в полк. Люди пока не у дел, на пересидке – ни ваши, ни наши! Так что – доставай коньячок, я знаю, у тебя есть! - продолжал с улыбкой подначивать маршала Яковлев.
- Ну, ладно, уговорил! На самом-то деле… по рюмочке перед обедом… Ну, подходите товарищи, - пока маршал рассуждал вслух, шустрый порученец расставил на посеребренном подносе хрустальные коньячные рюмки и уже разлил янтарную жидкость.
- Ты не обижайся, Александр Сергеевич, но первый тост – за летчиков! Вот за них! Молодцы – и дело большое сделали, и живы остались! Ваше здоровье, товарищи!
Ну, как тут было не напиться! Впрочем, снова наливать нам не спешили…
- Присаживайтесь, товарищи, поговорим… - маршал прошел за свой стол, а мы уселись за приставным.
- Расскажите, майор, как вел себя истребитель в бою… Что особенно бросилось вам в глаза по сравнению с "Як-1", вы ведь на нем воевали?
- Я воевал на "Як-1б", если уж быть точным, товарищ маршал. В 111 ИАП, командир подполковник Россохватский. Отозван с Кубани в самом конце апреля в Москву, в распоряжение главного конструктора товарища Яковлева…
- Сто одиннадцатый? - отнесся маршал к генерал-полковнику Никитину.
- Уже 77-й гвардейский, товарищ маршал… - подсказал тот шефу.
- А-а, помню, помню. Хороший, боевой полк! - маршал обернулся ко мне. - Отстал ты от жизни, майор! Твои друзья уже гвардейцы! Ты кем там был?
- Командир первой эскадрильи, товарищ маршал!
- Ну-у, это мы посмотрим… Но это потом. А пока – рассказывай!