- Чего это он? - спросила Виолка в пространство. А Катька выбралась из кровати и со стонами начала одеваться.
- Тебе лежать надо, - произнесла подружка неуверенно.
- Ща! Пропустить такую корриду!
Протоптавшись по свежевымытому полу, хромая и постанывая, она понеслась к жилищу начальника. До Виолки, кажется, только сейчас стала доходить прелесть ситуации. Она ахнула, схватила с тумбочки Данькины сандалеты и босиком, как была, ринулась догонять Катюшу. Дежурная заголосила ей вслед, повертела пальцем у виска и заперлась в корпусе изнутри.
Роман Ростиславыч жил в оштукатуренной пристроечке за бараком первого отряда, жил скромненько, и единственной достопримечательностью (зато какой!) была необъятная, потрясающе красивая клумба в стиле ХVIII века перед его жилищем - с узорами из цветов: бордюр маттиол и незабудок, выше бархатистые разноцветные анютины глазки, а на самой маковке пышный пионовый веник в венце белых лилий. Девичья мечта! Именно на эту клумбу шел покушаться Даник с Виолкиными ножницами. Виолка прямо запищала от ужаса, но была утащена Катькой за ствол могучего клена, росшего на углу барака, откуда прекрасно виднелись и клумба, и раскрытое начальственное окно.
Роман Ростиславыч сидел в комнатке с пожарным инспектором, мирно обсуждая над кильками и огуречным салатиком комплектность пожарных щитов, когда Даник, неся впереди себя маникюрные ножницы, плюхнулся животом на подоконник и хамски заявил:
- Роман Ростиславович, я ваши цветы красть буду.
- Что, что он там делает?! - голосила, бегая позади клена, Виолка. Свисающие с окна ноги Даника ее ужасно нервировали. Катька в последний момент успевала поймать и подружку, и ее очки, и не выпустить из-за ствола. Даник, на взгляд Виолки, и висел подозрительно, и ногами дергал подозрительно, и вообще все это ей ужасно не нравилось.
Как ни странно, чувства Виолки полностью совпали с чувствами пожарного инспектора. Он уронил кильку в салатик, дикими глазами взглянул на острые ножницы в Данькиной руке и вышел покурить.
- Очень пгиятно, молодой человек, что вы почтили меня визитом, - произнес, улыбаясь глазами, Ростиславыч, - но не могли бы вы войти через двегь?
Даник покраснел, извинился и задом сполз на землю. Обойдя домик, он, все так же с ножницами в руках, стал тщательно вытирать о решетку на порожке босые ноги. Инспектор оценил эти ноги, ножницы - и едва не проглотил сигарету, навсегда проникнувшись подвигом учителей. Молоко, памятники за вредность!.. А еще в инспекторе развилось чувство, что этот мальчик… маньяк?.. его нарочно преследует. Натравили…
- Уже покурили? - удивился Ростиславыч, видя, как инспектор задом вваливается в комнатку и залезает поглубже, чтобы между ним и ножницами был хотя бы стол!
- Д-да. Уж-же.
- Он его поймал? - нервничала Виолка. - Ой, что там? Да отпусти ты меня!
Вырываться по-настоящему мешала Данькина обувь. А тут еще Виолка поняла, что сама забыла обуться, и прямо-таки пришла в ужас. А в домике начальник пытался добраться до истины. Но Даник, решительно высказавшись единожды, далее молчал, как партизан.
- Хорошо, - вздохнул Ростиславыч, оглядывая его босые ноги. - Кстати, тебе не холодно?
Кахновский судорожно помотал головой.
- Тогда выстгижи пионы, они никогда мне не нгавились. И пагу лилий.
Ростиславыч подмигнул. (Пожарный инспектор решил, что это нервное.) Счастливый Даник дернулся к окну, но начальник бережно подпихнул его в другую сторону. Так и случилось, что где-то на полпути между его апартаментами и обиталищем девчонок встретились обутая Виолка с чужими сандалиями в руках, хромающая и злющая Катька и утопающий в пионах раскаянный кавалер. И столкнулись - потому что за благоухающей розовато-белой охапищей дороги юноша никак не видел. После этого Катька могла начинать хромать уже на обе ноги сразу.
- Надо холод приложить! - Виолка наконец уронила чужое имущество и заметалась между фонтанчиком и лежащим в корпусе полотенцем. Полотенце перевесило - и Катька наконец перевела дыхание. Даник сунул ей в руку цветы - решительно, как швабру или меч (кому что нравится).
- Помоги, - сказала Катька сквозь зубы. - Она хорошая, но я ее больше не перенесу.
И тут Данила, поднатужась, поднял девчонку на руки. Кто-то восторженно засвистел за спиной. А Виолка так и осталась стоять с мокрым полотенцем у куста акации. Не судьба.
Максим глотал очередной печатный текст и к их появлению сперва отнесся равнодушно. После взглянул на красного от натуги сопящего Даника, на Катьку с пионами и хмыкнул. Уклонился от удара цветочным веником и раскрыл тетрадь.
- Итак, что мы имеем? - риторически поинтересовался он.
- Двух дрыхнущих идиотов.
Максим пропустил Катькину инсинуацию и торжественно поднял палец:
- Мы имеем живого преступника. К тому же, преступника нервничающего. А значит, совершающего ошибки!
- Первую он уже совершил, - пробормотал Даник. - Оставил ее в живых.
- Он старался, - Катька отряхнула руки, доломав о Даника букет. - Я не виновата, что ему не повезло.
- Зато теперь ты его знаешь, - сказал Максим. - И он может постараться еще раз, чтобы ты никому ничего не успела рассказать. Так что поторопись.
Катька повела плечиками и, небрежно потянувшись, сняла с уха Даника повисший пион:
- А я ничего не видела.
Они с возмущением взглянули на Катьку. Быть так близко, можно сказать, рядом с разгадкой - и ничего не увидеть?!
- Жаль, что он этого не знает, - с насмешкой посочувствовал Даник, - убивать раздумал бы.
- Возможно, это не входило в его намерения, - утешил Максим.
- Зато в мои - скоро войдет, - Даник демонстративно отряхнул с рубашки остатки зелени. - Так-таки ничего и не видела?
- Не-а, - вздохнула Катька. - Он подкрался сзади, фонарь не горел.
- Мужчина или женщина?
- Мужчина, кажется. Я чуть не сдохла.
- Здорово бы облегчила чью-то жизнь.
Катька вскочила и со стоном опять повалилась в траву. И, вроде, даже не слишком притворялась.
- Покажи, - Максим подступил к ее коленям.
- Нафиг! Я упала в собственную яму. А он топотал, как стадо мамонтов!
Хорошо, что мальчишки не стали ей сочувствовать - она бы им глаза повыцарапывала. Попасться этому негодяю, этому кретину! Убегать, как дура - и в свою же ловушку! В общем, верха идиотизма она достигла этой ночью, дальше некуда. И Даник… столб ползучий!..
- Может, хоть что-то ты помнишь? Руку? - он ведь тебя схватил? Примерный рост? Ну!..
Максим глядел на девчонку с ничем не оправданной надеждой. И даже такая идиотка, как она, обязана была поднапрячься и выдать хоть что-то из примет преступника. Катька безнадежно помотала головой.
- Может, он еще раз нападет. Днем. Я тогда запомню… Постараюсь…
- Ну хоть что-то, особые приметы. Почему ты считаешь, что он мужчина?
- Вонял он, - вдруг озарилась Катька. - Думала, умру на месте.
Они кинулись к ней:
- Чем?
Катерина напрягла извилины. Беда с этими запахами. Что-то вертится на языке, а сказать… Одеколон? Крем для бритья? Дезодорант? Этот, как его, "Старый вонючка".
- Носками, - выдохнул Даник безнадежно.
Максим быстро стал заносить информацию в тетрадь.
- Сможешь идентифицировать запах, если встретишь?
Катька лыпнула очами.
- Ну, узнаешь?
- Мне что, ходить по всему лагерю и нюхать? Носки - не буду, - отрезала она.
Оказалось, такой жертвы от нее они не смели и требовать. Даже готовы были посвятиться и, раз уж она не могла ходить - быстро, по крайней мере - переводить к ней все достаточно крупное мужское население на предмет обнюхивания. Катька это представила и застонала:
- Я вам что, ньюф Боря?!
- А кстати, - сообразил Максим, - ты в чем ночью была? Запахи медленно выветриваются, особенно гнусные. Одежда может еще пахнуть. Тогда мы втрое скорей обнюхаем… то есть, того… Или Борю попросим.
- Ну пожалуйста, - протянула Катька. - Может, еще и пахнут. Свитер и джинсы. В шкафчике.
- Вот что, вставай, - привязался Максим. - Мы должны тебя охранять. А то пока мы ходим…
Это вдохнуло в Катьку новые силы. Она поднялась, опираясь на дружеские плечи, и поковыляла в сторону корпуса.