Канистра почти расплющилась, но на металле еще были заметны чешуйки краски, даром что цвета поблекли, слившись в неразличимую серость. Ятима визуально выделила узкую полоску переменной ширины чуть бледнее фона, тянувшуюся примерно посередке канистры. Емей это напомнило двумерное представление скрученной косы . Еще там был разорванный временем значок круга - но составлял ли он некогда часть предупреждения о биологической опасности, онона не могла бы судить. Представление Ятимы о таких символах оставалось весьма смутным.
Иносиро пояснил приглушенным, сдавленным голосом:
- До Внеисхода по миру прокатилась настоящая пандемия. Экономики целых наций лежали в руинах. Репликаторы запустили коготки во все подряд, от сексуальности и трайбализма до полудюжины форм искусства и специфических субкультур. Они паразитировали на плотчиках так плотно, что тебе нужно было бы уйти в пустынный монастырь, пожелай ты совсем от них отделаться.
Ятима внимательно изучила невинно выглядевший объект, но, лишенная доступа к библиотеке, не смогла составить определенных выводов по своему скудному личному знанию реалий той эпохи.
- Даже если внутри что-то и уцелело, наверняка у них у всех давно выработался иммунитет. И едва ли эта штука может повредить нам.
Иносиро бесцеремонно прервал ее:
- Я не про нуклеотидные вирусы, пойми ты. Там всего-навсего молекулярная каша, по большей части производные фосфорной кислоты. Речь о мемах, оболочках, что придают им вирулентность. - Онона сомкнул руки вокруг испещренного царапинами контейнера. - И кто знает, какой предельный размер фрагмента, по которому оно способно начать самосборку? Я бы не стал гадать.
Глейснерианские инфракрасные приемопередатчики могли выделять ощутимое количество энергии. От пальцев Иносиро и подпаленной растительности пошли пар и дым.
Сзади донесся голос. Бессмысленный фонематический поток, услужливо преобразованный Посредником в линейную речь:
- Можете мне не объяснять: вы развели огонь, чтобы привлечь наше внимание. Вы не хотели заявляться к нам без предупреждения.
Они оба развернулись так быстро, как только позволяли тела. Плотчик стоял в дюжине метров от них, облаченный в темно-зеленое одеяние, расшитое золотистыми нитями, и не передавал никаких тегов. Ятиме приходилось сознательным усилием заставлять себя воспринимать это существо как реального человека. У плотчика были темные волосы и такие же глаза, кожа цвета меди и густая черная борода, с высокой вероятностью указывавшая на его мужской пол. Не онона, а просто он. Насколько Ятима могла разглядеть, тело у плотчика было немодифицированное: крылья, жабры, фотосинтетические клобуки и тому подобные дополнения отсутствовали. Ятима запретила себе делать преждевременные выводы. Если он поверхностно консервативен, это еще не значит, что он из Статистов.
- Не думаю, что вас обидит, если мы не станем пожимать друг другу руки, - произнес плотчик. Ладони Иносиро все еще были раскалены докрасна. - И сигнатурами не обменяемся. Увы, я бессилен наладить должный протокол. Но это даже к лучшему. Ритуалы все извращают. - Он подошел поближе. Почва по-разному прогибалась под его ногами. - Меня зовут Орландо Венетти. Добро пожаловать в Атланту.
Они представились друг другу. Посредник, снаряженный пакетом наиболее вероятных в данной местности базовых языков, выполнил поправку на временной речедрейф и определил используемый плотчиком диалект как разновидность неороман-ского. Он привил язык их сознаниям, распределил словозвуки по свободным символьным полям, установил корреляцию с линейными версиями и дополнил эту конструкцию грамматическими установками, сопрягавшими ее с модулями речеанализа и сетями речегенерации. Ятима почувствовала в себе едва уловимые перемены, но обнаружила, что символы все еще сопряжены прежним образом. Онона осталась собой.
- Полис Кониси? А это, собственно, где?
- Сто… - успела сказать Ятима, и тут влез Иносиро, выстрелив по напарнице тугой струей предупредительных тегов.
- Я спрашиваю из чистого любопытства, - невозмутимо пояснил Орландо. - Я не интересовался координатами для ракетного запуска, если вы об этом. Впрочем, какая разница, откуда вы явились? Ныне вы здесь во плоти, или что у вас там вместо плоти - фосфид галлия? фосфид индия? Надеюсь, в этих телах никого не было, прежде чем вы туда вселились?
- Разумеется! - возмущенно ответил Иносиро.
- Хорошо. Мне было бы жутко представить себе шныряющих по Земле глейснерианцев исходной модификации. Мама на заводе должна была бы ставить им клеймо "Рожден для вакуума". Прямо на груди, ну вы поняли.
- Вы уроженец Атланты? - вежливо поинтересовалась Ятима.
- Я родился здесь сто шестьдесят три года назад, - кивнул Орландо. - Атланта обезлюдела еще в 2600-е, если не считать коммуны Статистов. Потом и их выкосила какая-то зараза, и остальные Статисты сочли это место слишком опасным, чтоб сюда соваться. Новые колонисты пришли из Турина. И мои бабка с дедом в их числе.
Он едва заметно нахмурился.
- Вы пришли посмотреть на город? Или мы тут так и будем стоять целый день?
C Орландо в роли проводника перемещаться по джунглям стало значительно проще. Растения каким-то образом чувствовали его присутствие: листья покачивались, уходя в сторону, корни неторопливо, как улитки, освобождали проход, толстые тяжелые ветви поднимались, чтобы не загораживать им обзор, непролазные колючие кусты пригибались к земле. Ятима заподозрила, что он как-то регулирует интенсивность этих эффектов, и пришла к выводу, что Орландо, пожелай он того, сможет заблокировать в этих зарослях любого нежелательного посетителя - во всяком случае, посетителя без нужного набора молекулярных ключей.
- А зыбучие пески тут есть? - решила пошутить Ятима.
- Нет, если не забираться слишком далеко.
Лес закончился без предупреждения. Во всяком случае, край его был гораздо плотнее усажен деревьями, чем вся окрестная местность, как бы затем, чтобы подчеркнуть переход. Они очутились на просторной, залитой солнцем равнине, усеянной посадками растений и ячейками-фотовольтаичками. На некотором расстоянии виднелся город: приземистое скопление зданий странных ярких цветов, с геометрически точно искривленными, диковато пересекающимися, а подчас налезающими друг на друга стенами и крышами.
- Нас тут двадцать тысяч девяносто три человека, - деловито сообщил Орландо. - Но мы ведем работы по растениеводству и культивации, э-э, пищеварительных симбионтов. Через десять лет мы сможем прокормить еще четыре тысячи с теми же ресурсами.
Ятима решила, что задавать вопросы о смертности будет неприлично. Плотчикам пришлось куда тяжелее, чем Коалиции, когда они пытались избежать культурной и генетической стагнации на изломе безумного экспоненциального роста. Но лишь истинные Статисты и еще более консервативно настроенные Исходники сохранили в предковых генах функцию запрограммированной смерти. Так что интересоваться примерными цифрами случайных потерь было бы невежливо.
- Десять лет, - повторил Орландо и вдруг рассмеялся. - Сколько это по вашему счету? Столетие?
- Примерно восемь тысяч лет, - сообщила Ятима.
- Ох, ни хера ж себе.
- Прямая конвертация невозможна, - упрямо добавил Иносиро. - Мы и впрямь выполняем некоторые простейшие действия в восемьсот раз быстрее вас, но меняемся куда медленнее.
- Империи не возникают и не рушатся за год? Новые виды не развиваются за столетие?
- Империй больше нет, - сказала Ятима. - Эволюция требует значительной статистики мутаций и обширной смертности. Мы предпочли ей постепенные перемены. Исподволь. Мы изредка вводим их и смотрим, как повернется дело.
- Мы тоже. - Орландо потряс головой. - О чем бишь я? Ага. Через восемь тысяч лет мы наверняка не будем так за это цепляться, или мне кажется…
Они пошли к городу по широкой дороге, выложенной, если это слово было тут уместно, из красновато-коричневой глины. Но вероятней, что ею занимались специализированные организмы, предохраняя от выветривания в пыль или вытаптывания до илистой грязи. Глейснерианские сенсоры оценили поверхность как мягкую, но упругую, и ноги не оставляли на ней следов. Над полями кружили птицы, вылавливая насекомых и поедая сорняки - то есть Ятима точно не знала, чем они питаются, но подумала, что если они поедают и сами культурные растения, то следующий урожай был бы крайне скуден.
Орландо остановился, отбросил в сторону занесенную ветром из леса маленькую ветку, потом поднял ее и стал что-то рассеянно чертить на земле перед ними.
- И как поживают высокие сановники полисов? У вас там, верно, по шестьдесят тысяч неразумных рабов на каждого, чтобы усыпать розовыми лепестками ваши ноги?
Ятима расхохоталась, хотя Иносиро вроде бы оскорбился.
- Да не сановники мы! Скорей уж сорванцы-отступники.
Они подошли ближе, и Ятима увидела широкие улицы, тянувшиеся между зданиями всех цветов радуги. Там поодиночке или группами бродили люди, похожие на граждан, собравшихся на каком-нибудь форуме, хотя у этих существ облик был куда разнообразнее. У некоторых, как и у егоё собственной иконки, кожа была черная, заметны были и другие мелкие вариации, но в целом все поселенцы вполне сошли бы за Статистов. Ятима не могла взять в толк, какими же работами они тут заняты. Орландо упоминал пищеварительных симбионтов, но емей в это как-то мало верилось. Они ведь и в свою ДНК, поди, боятся залезть.
- Мы заметили ваше приближение и долго не могли решить, кого же отправить навстречу, - сказал Орландо. - Мы давно не слышали новостей из полисов и понятия не имели, как вы теперь выглядите.
Он обернулся и взглянул им в лица.