Курт назвал продукты, которые он хотел бы получить за свое пальто. Покупатель, шевеля губами, вполголоса занялся подсчетами, потом быстро сказал:
- Пожалуй, хватит. Обождите здесь, я куплю продукты и принесу.
Курт остался один. Вокруг сновали люди, показывая вещи или продукты, называли цены, уходили. Потом появлялись новые, и все повторялось сначала. Курт уже потерял надежду дождаться своего покупателя, когда тот вынырнул из толпы с большим свертком подмышкой.
- Еле удалось достать, - шумно вздохнул он, передавая сверток. - Здесь все, что вы просили. - Накинув на плечи пальто, он посмотрел на Курта, который с голодным блеском в глазах осматривал продукты, и спросил: - Нам случайно домой не по пути?
Курт назвал свою улицу.
- О, так это мне по дороге. Пошли.
Они быстро выбрались из толпы.
- А что, пришлось в России поработать? - опросил новый знакомый. - В лагерях, поди?
- Нет, не держали в лагерях, - ответил Курт. И от радости, что обменял пальто на необходимые для семьи продукты, разговорился. - Еще до войны я начал изучать русский язык. Потом в России продолжал заниматься этим. Трудно было... мало кто из русских охотно разговаривал с нами. А в Донбассе мне посчастливилось достать хороший словарь. Тогда дело пошло быстрее. Попал в плен, работал переводчиком.
Продолжая рассказывать о своей жизни в Советском Союзе, Курт остановился против огромной груды щебня.
- Вот так и жил... А это мой дом, - указал он на дверь, ведшую в подземелье. - Зайдемте?
- Нет, нет! - отказался спутник. - Я и так уже задержался, жена, пожалуй, волнуется. Время-то беспокойное... А как у вас с работой?
- Не нашел... Придется идти в Восточный Берлин, там можно поступить на работу.
- Разбирать завалы?
- Зато будешь получать хлеб, масло, деньги.
- А вы не были на улице Бисмарка, 8? Там набирают рабочих.
- Был. Отказали... Везде был.
- На Бисмарка, 8 надо наведываться каждый день. Я когда-то тоже так ходил, а вот сейчас работаю.
Попрощавшись, спутник перешел через улицу, остановился и начал закуривать, повернувшись спиной к сходившему в подвал Курту. Когда тот скрылся, он быстро достал "вечную" ручку и записал адрес Курта Винера. Потом еще раз осмотрел улицу и довольно улыбнулся.
- Пожалуй, за Курта я хорошо получу, - промолвил он и направился к зданию рейхстага.
* * *
На другой день Курт Винер зашел в дом на улице Бисмарка. В приемной посетителей не было. Потоптавшись около порога, Курт несмело подошел к одному из столов, за которым сидел немолодой уже немец. В первый свой приход сюда Курт обращался тоже к нему. Сейчас он что-то писал на бланке толстой бумаги.
- Я насчет работы, - тихо сказал Курт. - Можно?
- Вы записаны у нас на очереди? - спросил служащий, оторвав взгляд от бланка.
- Три дня назад я справлялся у вас о работе, вы ничего не говорили об очереди.
- Как фамилия? - спросили откуда-то со стороны.
Курт обернулся и, не зная кому отвечать, так как столов в приемной стояло много и все служащие, ожидая ответа, смотрели на него, всем сразу сказал:
- Винер... Курт Винер.
- Это, кажется, у меня, - протянул пожилой немец, у стола которого стоял Курт. Служащий быстро достал карточку и, не поднимая головы, вполголоса, недовольно сказал: - Вы тот раз так быстро ушли, что мы ничего не могли вам объяснить. Хорошо, хоть я успел записать вашу фамилию. Садитесь.
Когда Винер ответил на немногочисленные вопросы о местожительстве и семейном положении и когда все это служащий бюро внес в карточку, ему предложили пройти к шефу.
В просторном кабинете, обставленном дорогой мебелью, с богатыми шторами на окнах и старинными картинами на стенах, сидели два человека. Один за большим, массивным столом что-то писал, другой - в кресле, привалившись к спинке, курил сигару. Служащий пропустил вперед Курта, склонив голову, сказал:
- Курт Винер, - помолчав, добавил: - Ищет работу, - и вышел.
Сидевший за столом кинул проницательный взгляд на Курта, молча указал на стул, стоящий около стола, и, не дожидаясь, когда Винер подойдет, спросил:
- Ваша специальность?
- До войны я работал слесарем, - присаживаясь на краешек стула, ответил Курт.
- Кем были на фронте? Шофер? Механик?
- Нет. Автоматчиком.
- Так, так... А больше у вас никакой профессии нет? Может, вы хорошо знакомы с станками немецких фирм? Их наладкой?
- Да, мне приходилось заниматься наладкой станков, - торопливо ответил Курт.
- На каких заводах? Круппа, Мессершмитта?
- Нет, - Курт замялся: наладчиком станков работал он, будучи в плену в России, на одном из заводов, эвакуированных в Сибирь, но сказать об этом Винер боялся, опасаясь, что ему тогда могут отказать в работе.
- На Телефункене?
- Не-ет...
- Вы нам все говорите. Мы должны все знать, чтобы обеспечить вас соответствующей работой. Иначе мы вынуждены будем послать вас в полукустарные мастерские. Как хотите, выбирайте.
- Я работал в... России, - тихо сказал Курт.
- Вы были в плену?
- Да...
- Смотрите, господин Крузе, русские допускали пленных налаживать станки! Интересно, интересно! Ну, и что же - за вашей спиной стояли с автоматом?
Перед Куртом пронеслись картины недалекого прошлого. Он вспомнил просторный цех, где по своей же просьбе работал наладчиком станков, вспомнил, что никто не стоял за его плечами с оружием. Но сейчас он искал работу и поэтому ответил:
- Да.
- А не говорил ли я вам об этом, господин Шварц? - улыбнулся тот, что дымил сигарой.
- Вы видите, господин Крузе, русские нарушали Международную Конвенцию о военнопленных, подписанную в Женеве, они заставляли силой оружия работать военнопленных и еще, наверное, для военных целей! - Шварц резко налег грудью на стол, взял ручку и, рисуя на чистом листе бумаги какие-то завитушки, небрежно спросил: - Большой завод? Пустяк, наверное, иначе вы бы туда не попали.
- Не могу сказать, но огорожена большая площадь.
- Ну я так и знал! Это маскировка русских. Чтобы сбить с толку пленных, они допускали некоторых на свои заводы. А какие это заводы? Один цех, а территорию загораживают по площади больше Дании, - Шварц скучающе зевнул. - А скажите, вы не помните, где этот завод?
- Недалеко от станции Седьмой Крест. Я был там совсем недолго.
- Да-а, - протянул Шварц, быстро записывая название станции. Потом, снова чертя завитушки, медленно промолвил: - Гм-м... Что же мне с вами делать, господин Винер? Видимо, вы не очень-то большой специалист в этой отрасли. Что вы заработаете на наладке станков? То-то. А скажите, вы не работали на лесозаготовках?
- Приходилось.
- Это тоже... там? - Шварц махнул рукой куда-то за окно.
- Да. В Сибири.
- Наверное, страшная пустыня, а? Холод, тайга, и ни одного города... завода, а? Древесину вывозят за тысячу километров. Жутко, правда, господин Винер?
- Холодно, - зябко повел плечами Курт. - А древесину перерабатывают на месте.
- Это... где-нибудь около Иркутска или Верхоянска?
- Нас высадили на станции Сон. Потом целый день везли на машинах.
- Да, натерпелись вы, господин Винер, - посочувствовал Шварц, снова записав название станции. - Так что же мы с вами будем делать? Скажите... вы, случайно, не знаете русского языка?
- Знаю, - вырвалось у Курта.
- Да? Это чудесно! Может, вы были переводчиком?
- Был, - тихо проронил Курт. Он не раз слышал, что всех, кто был у русских переводчиком, здесь заносят в особый список, и никакой работы теперь ему не получить.
- Очень хорошо! - удовлетворенно сказал Шварц. - Вот теперь наше бюро может вам гарантировать работу. И оплата приличная, весьма приличная! На чем бы нам проверить, быстро ли переводите вы текст?.. Да, как же мы сделаем? Желательно бы какую-нибудь русскую книгу. Знаете что, придите завтра, мы приготовим что-нибудь.
Курт вдруг вспомнил, что у него во внутреннем кармане лежит случайно захваченная им записная книжка русского. Боясь потерять надежду на работу, он торопливо достал ее.