Филипп не ответил: он все еще отдувался и ощупывал бока свои, как бы сомневаясь в целости их.
XXI
Ход оказался извилистой, треугольной расселиной; неровные черные стены ее покрывали выступы и глубокие впадины. Фонари слабо освещали густую мглу впереди, и продвигаться вперед приходилось с осторожностью.
Антон, замыкавший шествие, через каждые сорок-пять-десят шагов останавливался и аккуратно начертывал большие белые кресты на правой стене.
Пол прохода как будто мало-помалу понижался. Через некоторое время на путешественников вдруг резко повеяло холодом. Свод над головами их ушел в высь, недосягаемую для света фонарей, и вдруг исчез совершенно: путешественники увидали полосу бледного неба и гигантскую снеговую гору с выставлявшимися из нее прозрачными ледяными утесами; она подымалась со дна глубокой, мрачной и узкой пропасти, в которую привел подземный коридор, и преграждала путь.
С большими усилиями, подсаживая и втаскивая друг друга на веревках и палках, удалось наконец путешественникам взобраться по утесам на снеговую гору; под ногами очутилась бездна; вверх, до края пропасти оставалась приблизительно еще такая же величина.
- Какие мы песчинки, господа! - произнес Иван Яковлевич, стоя почти по пояс в снегу и глядя на иззубренные отвесы стен по сторонам. - Какая глубина!
- Да, колокольня Ивана Великого, вероятно, уставилась бы здесь так, что снаружи и не видна бы была! - сказал Михаил Степанович.
Палеонтолог освещал своим фонарем камни стен и внимательно рассматривал строение их.
- Осторожнее! - крикнул ему охотник, вдруг исчезнув в снегу почти по шею и выбираясь из него с помощью Антона и Михаила Степановича. - Не провалитесь там у стены.
Павел Андреевич вернулся к остальным.
- Все базальт… - проговорил он. - Подобный чудовищный массив я вижу впервые!
- Вот бы оттуда сверзиться! - заметил Свирид Онуф-риевич, кивнув головой на грозно висевшие наверху утесы. - Мое почтение, что за лапша бы вышла!
Саженей через сорок снеговой завал уходил во тьму; путешественники невольно подняли головы кверху: неба дальше опять видно не было; часть свода, закрывавшего пропасть, вероятно, некогда рухнула, благодаря чему и образовалась на такой глубине мощная гора из снега и льда.
Спускаться предстояло в полную неизвестности темноту, может быть, в еще более глубокую пропасть, чем пройденная.
Путешественники остановились и стали советоваться.
- Уж раз пошли, так пойдем до конца! - воскликнул Михаил Степанович. - Если не совсем удачны наши археологические изыскания, так побываем по крайней мере в самой глубине земли!
- Да здравствует энциклопедия! - насмешливо сказал палеонтолог и, выставив вперед фонарь, первый вступил в темноту, где смутно обозначалась только полоса снега.
Почти в ту же секунду желтый свет описал круг в воздухе, как бы от взмаха фонаря, послышался звон разбитых стекол, вскрик, и палеонтолог исчез из глаз остальных.
Михаил Степанович бросился за ним, но был схвачен сильными руками охотника.
- Стой! - решительно проговорил последний. - И вы слететь хотите? Осторожнее!
- Павел Андреевич! - крикнули они оба.
Глухой гул отозвался в ответ им. На месте катастрофы лежал только разбитый фонарь: палеонтолог поскользнулся на обнаженном льду и покатился вниз.
Перепуганные за него путешественники, рискуя ежеминутно подвергнуться той же участи, заторопились спуском. К счастью, обрывов не попадалось: склон шел вниз довольно покато.
На оклики ответа не было.
Едва удерживаясь на обледеневшем снегу, путешественники быстро скользили вниз, и вдруг фонари их тускло обрисовали какое-то неподвижное темное пятно впереди.
- Вы это? - крикнул Михаил Степанович.
- Я… - отозвался голое палеонтолога.
- Фу-ух!… Боже ты мой! - с облегчением вырвалось у охотника.
- Напугали же вы нас! - сказал Иван Яковлевич, скатываясь ближе. - Не ушиблись вы?
- Ничего подобного, - ответил Павел Андреевич. - Прокатился на спине и только.
- А струхнули, небось? Тоже ведь, лететь стремглав куда-то в темноту - мое почтение! - заметил охотник.
- Струхнул. Посветите пожалуйста получше, господа, - что это за бревно задержало меня здесь?
Михаил Степанович и Свирид Онуфриевич поднесли фонарь к месту, указанному палеонтологом, и увидали, что ноги его упираются в какой-то толстый и черный, торчавший из снега обрубок.
Палеонтолог ощупал его руками, затем быстро подался вперед и стал пробовать высвободить его.
- Нож, у кого есть нож, господа? - поспешно сказал он. - Рубите лед кругом!
Свирид Онуфриевич вытащил охотничий кинжал и только что замахнулся им, как Михаил Степанович остановил его руку.
- Постойте, - проговорил он, - под нами есть что-то!
Четыре фонаря приподнялись и осветили странный предмет, не поддававшийся усилиям Павла Андреевича. Под синеватым слоем льда явственно обрисовывались очертания громадного животного.
- Да мамонт же это, господа! - крикнул взволнованный палеонтолог. - Ступня его меня задержала. Смотрите: целый совсем… шерсть… хобот… все цело!
Все с любопытством рассматривали диковинного допотопного зверя; сквозь прозрачный слой льда явственно виднелась длинная рыжая шерсть на спине и боках и громадные, круто загнутые к голове бивни. Размерами он значительно превосходил обыкновенного слона.
- Вырубайте же лед! - горячился Павел Андреевич. - Осторожнее только, ради Бога… не повредить бы его! Целый мамонт! Единственный в мире целый мамонт!
- Остановитесь, господа! - воскликнул Иван Яковлевич, увидав, что все четверо спутников его хотят приняться за работу. - Зачем мы будем тратить зря такую бездну времени?
- Как зачем? - воскликнул Павел Андреевич, совершенно потеряв свой обычный вид. - Высвободим мамонта! Ведь это редчайшая находка!
- Согласен; только что же мы с ним будем делать? Забрать с собой мы его не можем!
Увлекшийся палеонтолог опомнился.
- Вы правы. Как это обидно!! - с глубоким разочарованием в голосе произнес он. - Такой дивный экземпляр!
Путешественники долго рассматривали допотопного гиганта, как бы нарочно сбереженного природой для грядущих времен.
- Несомненно, сорвался в пропасть и погиб здесь в снегу, - высказал свое мнение палеонтолог. - Как давно, значит, скоплялась здесь эта ледяная гора!
- И сколько, вероятно, погребено в ней подобных находок, - добавил Михаил Степанович.
Путешественники благополучно спустились с горы и вступили в узкий проход, оказавшийся перед ними. Стены его были бурого цвета.
Базальт кончился; кругом подымался отвердевший как гранит песчаник.
Михаил Степанович несколько раз с особенным вни-шланием приглядывался к низкому своду и верхним углам прохода и наконец остановился.
- Знаете… - не совсем уверенно произнес он, - мне кажется, что этот коридор не естественный…
- Что вы хотите этим сказать? - спросил Иван Яковлевич.
- Мне кажется, он вырублен руками людей, - ответил Михаил Степанович. - Я даже уверен в этом, - поправился он.
Заинтересовался и Павел Андреевич, страшно огорченный невозможностью увезти мамонта.
- Почему вы так полагаете? - отнесся он к Михаилу Степановичу. - Стены и потолок совершенно в первобытном, изрытом виде.
- Изрыло их время. А вот взгляните на место соединения свода со стеной: видите остатки линии, видите, как она шла ровно. Природа так не провела бы ее.
Палеонтолог с сомнением покачал головой.
- Не думаю… Я не различаю никакой линии… Вижу несколько бугорков.
- Вот, вот: это и есть остаток, как бы пунктир от нее.
- Решительно, это ваша фантазия…
- Господа, а вы не находите, что время подзакусить? Я устал крепко! - вмешался в разговор охотник.
- А и правда! - согласился Михаил Степанович. - Действительно, страшно есть хочется!
Иван Яковлевич вынул часы и посмотрел на них, затем с недоумением приложил их к уху.
- Очевидно, они врут у меня, - сказал он. - Который теперь час?
Павел Андреевич вынул свой хронометр и тоже приложил его к уху.
- Нет, идут… Одиннадцать часов вечера, господа?
- У меня тоже, - подтвердил Иван Яковлевич.
- Да быть не может! - воскликнул Михаил Степанович. - Что значит увлечение, однако!
Путешественники уселись, кто на выступе стены, кто на полу, и принялись истреблять закуски, добытые из сумки Антона. Скоро все почувствовали, насколько утомила их целодневная ходьба и лазанье по снегам.
На ночлег решили остаться на том же месте, и вся компания улеглась в ряд на голый пол, поперек прохода; ни одеял, ни подушек ни у кого не было; вместо последних послужили сумки, покрытые сверху носовыми платками.
Антон выждал, когда все господа улеглись, и задул последний фонарь.
Глубокий мрак поглотил подземелье и приютившуюся в нем небольшую кучку людей.
Было тепло и немного душно.
- А какая толща земли над нами! - проговорил спустя некоторое время Михаил Степанович. - Подумать страшно! Заживо погребенные…
- Замолчите! - с досадой перебил его охотник. - Чего закаркали? - спать пора!
Все умолкли, и через несколько минут сон охватил усталых путешественников.