Какой ясный образ, дивлюсь я, снова очнувшись. Теперь в машине слишком жарко: обогреватель отлично работает. Мне хочется снова нырнуть в сон, но я заставляю себя выпрямиться, дотянуться до ключа и выключить зажигание. Рука словно свинцом окована.
Я собрала Уоррену вещи, и к вечеру он ворвался в дом, скользнул губами по моей щеке, схватил сумку и опять убежал. "Позвоню!" - крикнул он и несколько раз звонил, но сказать ему было нечего. Я выбирала слова так же осторожно, как он. "Что нового?" - спрашивала я, и он отвечал: "Ничего, все по-прежнему". Я крепко сжимала трубку и болтала о детях, о ненастье - ни о чем.
Я делала все как всегда: заплетала Сандре волосы, заставляла Мики сесть за уроки, разбирала со студентами "Кентерберийские рассказы", ходила за покупками, готовила, мыла голову и брила ноги… Мики простудился и заразил Криса, а у меня болела голова, и ничего не хотелось. Как прошлой осенью, сказала я Уоррену по телефону. Он ответил, что в Атланте совсем тепло и солнечно. И осторожно добавил, что будет в Портленде в пятницу с семичасовым рейсом. Мы тихо забормотали друг другу слова благодарности. Я была в слезах, когда повесила трубку.
Следующим вечером мне позвонила Триш Олдхэмс. Ей был нужен Уоррен, а когда я сказала, что его нет в городе, последовала долгая пауза.
- Что такое, Триш? Я не могу помочь? - Я надеялась, что дело пустячное, голова болела все сильнее, и я опасалась, что это грипп, а не просто простуда.
- Я насчет Грега, - сказала она наконец. - Хотела попросить Уоррена проведать его. Он звонил и разговаривал… не знаю, просто странно.
- В каком смысле странно?
- Сказал, что хочет попрощаться. - Она понизила голос. - Я… он болен?
- Нет, насколько я знаю. Я загляну к нему и перезвоню вам, хорошо?
Время у меня в голове смешалось. Не могу вспомнить, когда звонила Триш, но я ей не перезвонила. Я застала Грега за погрузкой ящиков в грузовик, который он выдвинул кузовом из гаража. Сад вокруг дома был запущен: кусты, много деревьев, два или три акра, о которых он забыл. Обычно садом занималась Триш. Помнится, я подумала, до какого запустения он довел участок.
- Что вы здесь делаете? - резко спросил он, когда я остановила машину за его грузовиком и вышла.
- Триш звонила. Она о вас беспокоится.
- Вы дрожите. Войдите в дом.
Внутри был разгром, вещи разбросаны, ящики выдвинуты, всюду коробки. На столе груды книг и блокнотов, и на полу, на стульях тоже.
- Садитесь, - сказал он. - Вас знобит, вы совсем замерзли.
Он налил нам обоим виски с капелькой воды и сел напротив, отгородившись грудой хлама.
- Триш… - заговорил он через минуту. - Наверное, не надо мне было ей звонить. Она удивилась. Знаете, это ведь я заставил ее уйти.
Я покачала головой:
- Зачем?
- Затем, что я был угрозой для нее и мальчишек, - ответил он, глядя мимо меня. - Угрозой для нее. Я ей об этом сказал, но она бы осталась, тогда я сказал, что я опасен и для мальчиков тоже, и она ушла. Я знал, что уйдет.
- Не понимаю, о чем вы говорите. - Я звякнула стаканом о стол.
Грег взял его и налил еще.
- Я инфицирован, - сказал он. - Четыре-пять лет назад я порезался в лаборатории, и вироид попал в ранку. Мы думали, что я умру. И я, и Уоррен так думали, но как видите… - Он осушил стакан и со стуком поставил. - Но вироид во мне, ждет встречи с группой А, чтобы исполнить свое назначение. У Триш группа А, а у мальчиков АО. Как бы я ни был осторожен, это был только вопрос времени. Я отослал ее.
Все смешалось. Грег сказал, что не хотел быть морской спинкой, жить в карантине. Пока о нем никто не знал, но он собирался скоро сказать. Он заставил Уоррена пообещать, что тот даст ему возможность сделать это самому, когда он будет готов. Я пила и с трудом следила за его рассказом, зато наконец согрелась и даже начала дремать под звук его голоса. Он не мог меня заразить, сказал Грег, отвозя меня домой, и Уоррен в безопасности. Мне ничего не грозит. Грег не позволил мне самой вести машину и вернулся потом домой на такси. Необходим, сказал он, контакт между инфицированной группой О и какой-нибудь еще. Сам по себе вироид инертен. "А вирус?" - спросила я.
- Ах это, - отозвался он мрачно. - Это один из вопросов, на который они ищут ответ в Атланте. Мы, я и Уоррен, предполагаем, что он может передаваться при контакте или воздушным путем. Они выяснят.
Сегодня пятница. Я заплела Сандре косы, заставила Мики почистить зубы и сказала Крису, что, простуженному, ему нельзя идти после школы на футбол. Я притащилась на лекцию, потом на совещание комитета, а потом на поздний ланч с подругой Дорой, которая велела мне отправляться домой и лечь в постель, потому что выгляжу я ужасно. Я призналась, что и чувствую себя ужасно, но мне надо в Портленд - встретить Уоррена. Я хотела выехать пораньше, чтобы не попасть в пробку. Можно будет перекусить в ресторане и почитать в ожидании самолета.
Новости я услышала в машине по радио. Доктор Грег Олдхэмс погиб при пожаре в своем доме. Подробностей не было. Я свернула на обочину и сквозь слезы уставилась перед собой. Он звонил Триш, чтобы попрощаться. Упаковал вещи, которые не мог заставить себя сжечь. Морская свинка, жизнь в карантине, в изоляции, он скажет сам, когда будет готов…
В доме над расщелиной зажегся свет. Они меня ищут: Уоррен, должно быть, сказал им, что я поеду сюда. Домой.
Хотела бы я знать, с ними ли он: если с ними, он может догадаться прийти сюда. Но, скорее, они держат его в какой-нибудь сверхсекретной лаборатории, берут кровь на анализы или для пересылки в Атланту.
Может, они прислали его обратно. Наверняка он страшно устал. Стала бы я орать на него, если бы мы сейчас встретились? Возможно, а ему это ни к чему: он сам знает и будет знать до конца жизни. Если бы мы встретились, а у меня был пистолет, застрелила бы я его? Могу себе представить, как я это делаю, и хотела бы, но смогу ли?
Самолет Уоррена опаздывал на час. Я вошла в терминал в пять; три часа тянулись вечностью. Я так устала, что меня хватило только на то, чтобы купить книгу и газету и потом найти тихое местечко. Не надо еды, думала я, опять задрожав. Апельсиновый сок. Я сидела в ресторане и думала о Греге, о том, как он вчера вез меня домой. И что говорил. Контакт крови между группой О и какой-нибудь еще, возможна передача по воздуху после того, как носитель группы А инфицирован… Я вспомнила пластырь у него на подбородке, пластырь на пальце Уоррена. И как Уоррен плакал - не из-за работы, а оттого, что ударил Грега, своего наставника, отца, бога.
Я разлила сок, пытаясь поднять стакан, и смотрела на расплывающуюся лужицу, пока меня не привел в себя голос официантки:
- Принести новый?
Я бросилась в туалет и разглядывала свое лицо в зеркало. Бескровное. Это грипп, твердила я себе. Просто грипп. Лунки ногтей были голубоватыми, ладони бесцветными.
Помню, что я говорила с кем-то из Атланты, но не помню, как звонила. Смутно вспоминается, как кто-то набирает за меня номер моей кредитной карты. Наверно, я попросила помочь. Пришлось говорить со множеством людей, пока меня не соединили с кем-то, кто что-то знал.
- Это передается по воздуху? - спросила я, и он стал задавать множество вопросов, на которые мне пришлось отвечать.
Он все спрашивал: "Где вы? Вы хорошо себя чувствуете? Вы меня слышите?" Точно помню, как он сказал: "Оставайтесь, на месте. Не отходите от телефона. Мы пришлем помощь".
Почему я не дождалась Уоррена? Надо было его подождать, но я не стала, и потом… я помнила, что они приедут за мной и кто-то его встретит и увезет куда-то. Я подумала о том, сколько людей было со мной в ресторане, в зале ожидания, в холле у газетного киоска, в магазине, где я покупала диктофон, в который сейчас говорю, сколько просто проходило мимо, на парковке… я забыла сказать голосу в трубке, что останавливалась на заправке, - еще один контакт.
Мне пришлось повесить трубку, потому что кто-то хотел позвонить: рассерженный мужчина, посоветовавший мне не жевать сопли. Я отошла от автомата и задержалась купить диктофон, а потом вышла к машине и уехала сюда. Это я ясно помню. Пока я не пытаюсь пошевелиться или что-нибудь поднять, чувствую себя не так уж плохо, просто усталость и такая тяжесть. Самое странное - я плохо управляю руками. Потеряла координацию. Не могу ничего ухватить, роняю, даже ключ зажигания уже не могу вставить.
Я рассказала им, как это вышло. Уоррен получил вироид, ударив Грега. На следующее утро он взял мою бритву, а я потом пользовалась ею: мы оба вечно царапаемся при бритье. Так просто.
Они расставят сети и постараются отловить всех, кто был в аэропорту, всех, кто улетал в Денвер, в Чикаго, в Англию, на Гавайи… Они выловят всех моих студентов, друзей, членов комитета. Детей.
Я уже не могу плакать. Должно быть, обезвоживание. Сперва я думала поступить как Грег. Поеду в старый дом и устрою пожар, но в последнюю минуту передумала. Я не сожгу себя. Они захотят узнать, как действует вирус: может, они даже найдут подсказку, как помочь другим. И они могут добраться до дома. Огоньки окон пляшут, отражаясь в волнах. Сквозь шум бури я едва слышу собственный голос. Не знаю даже, что я наговаривала на диктофон, а что мне снилось. Сны кажутся реальнее яви. Машина раскачивается, и вокруг раскачиваются деревья. Жаль, что не могу их увидеть, но хватит и того, что они видели это много раз. И может быть, им было здесь так же хорошо, как мне.
- Мам, можно нам спать на чердаке? - кричал Майк, взлетая по лестнице.
- Ну конечно. Я сама там спала. Что хорошо для меня, сгодится и вам.
Я загнала их наверх и уложила на встроенную кровать.