Получив очки назад, Русана протёрла их подолом сарафана, водрузила на нос. Вернулась к лавке, собралась присесть. Ойкнула. Славка обернулся. Мимо них к Совету проплыли славкины джинсы и футболка. Старейшины поймали одежду, пустили по рукам.
– Портки хороши, прочные. Джинсы, говоришь? Сносу не будет, – так оценили "Ливайс" старушки.
Конечно, разговор о качестве шва, о ткани – поддерживала Русана, в основном. Про молнию рассказала, пока волхвы соображали, для чего зубчики на ширинке штанов. Длинный замок на сумке им очень понравился. Наконец, наигрались, принялись рассматривать Спайдермена на черной славкиной футболке. Славке пояснил, как лихо передвигается человек-паук. Наудивлявшись, волхвы отдали обувь, посмотрели, как он ловко натянул их, пришлёпнул липучки.
Борун долго перелистывал книгу, рассматривал каждую страницу. Когда надоело, передал другим. Поочередно осматривая книгу, волхвы со знанием дела щупали обложку.
– Твердая и гладкая. Скользкая. Неживой материал.
Вторая старушка, не сине, а кареглазая, пошуршала листами, понюхала:
– Бумага? Да, только очень тонкая. По запаху – дерево, чем-то отравленное.
– Какая белая, – восхитился самый древний старичок, – и парсуна яркая, славный живописец сработал. Яр, какое знание несут эти значки?
Славка не понял вопроса, оглянулся на Русану. Та тоже не поняла, обратилась к старичку:
– Парсуна, это что? Значков тут нет, одни буквы.
Синеглазая уточнила:
– Рисунок. Книга столь богато украшена. Должно, в ней записаны великие знания? А тут изображен тот, кто поведал их, верно? – Её палец обвёл Поттера-подростка, с красным зигзагом во лбу, мечущего огонь из палочки.
Как мог, Славка дал характеристику Гарику, его подвигам. В сбивчивом пересказе история Кубка, состязания, прогулка юного колдуна по лабиринту и, особенно, схватка с вечным врагом – выглядели не очень увлекательно. Наверно, поэтому бойкая старушка засомневалась:
– Непонятно. Вы считаете это сказание достойным внесения в книгу памяти? Отрок не сделал ничего полезного для народа, а вы его воспеваете? Тратите драгоценную бумагу на летопись таких пустяков… Книга должна нести знания и наставлять…
– Ничего не пустяки, – запротестовал Славка. – Тут интересно, крутые приключения! А знания, они в других книгах, в учебниках…
Борун заинтересованно подался вперед:
– Так дай нам учебник. Ну?
– Я что, больной? – Славка от возмущения чуть дар речи не потерял. – Таскать с собой учебники! Там такая скучища! Их только в школу берут…
В разговор вступила Русана. Торопливо пояснила, сколько книг сейчас в магазинах, и почему фантастику читать интереснее. Синеглазка переспросила:
– Книги перестали быть редкостью? Дивно. – Но не поверила. – Чтобы каждому человеку стал доступен учебник, кладезь мудрости, а он предпочитал летописи о пустяках? Вы нам чего-то недоговариваете, дети…
Самый старый волхв заинтересовался другим:
– Зачем Патер воздел тонкий жезл?
– Пот-тэр, – по слогам поправил мальчишка, – Это волшебная палочка. В ней заключена колдовская сила. Вся магия…
– Мана, – пришла на помощь Русана, – энергия для волховства.
Старик захохотал, будто она глупость сморозила. Небрежно отправил книгу Славке, лёгким толчком, а сам продолжил смеяться, заразительно, долго. Даже хлопал себя по коленям, не сразу ответив на недоуменный вопрос Русаны:
– Ну да, это как амулет, в неё силу собирают, а потом используют. Разве нет?
Славка для проверки не стал ловить книгу. То неторопливо подлетела к лавке, зависла на уровне плеча. Любопытная бабочка соблазнилась на яркие краски обложки, припорхала, попыталась сесть. И пролетела сквозь книгу. Но не сдалась, повторила заход. К ней присоединилась вторая, третья. Образовался хоровод.
– Какие странные у вас волхвы, девочка, – вымолвил старик, утерев слёзы, – сила, которую ты назвала – энергия, магия или манна…
– Мана…
– Неважно, как назовешь. Её невозможно запасти впрок. Как присвоишь силу, которая принадлежит Земле? Мой посох, это всего лишь деревяшка. Я им отмечаю место, где работаю с силой, не больше.
Борун обратился к Русане:
– Кстати, где амулет, что тебе утром вернули? Оставила дома? Нет, не надо Дару гонять. Милана, сбегай!
Рыжая припустила бегом, только пятки замелькали, а волхв спросил Славку:
– Надеюсь, ты захватил амулет, что клал на подоконник?
Мальчишка спохватился – забыл второпях, выложил мобилу на подзарядку, да забыл! Борун успокоил:
– Сиди. Я перенесу, – и щёлкнул пальцами.
Успокоенный Славка дёрнул одноклассницу за рукав:
– Глянь на книжку.
Русана изумлённо раскрыла рот, глядя на хоровод бабочек. А Совет рассматривал девчонку, многие улыбались. Возникла пауза. Славка подождал, затем цапнул книгу из воздуха, сунул в руки Русане. Пока та пробовала обложку на прочность, он сам обратился к старейшине.
– Да у нас колдунов не бывает. Он не настоящий, этот Гарри Поттер. Так, выдумка себе …
– Ой, Славка! – Глаза Русаны расширились настолько, что мальчишка испугался:
– Что? Я не так сказал?
– Он тоже насквозь прошел…
– Кто?
– Телефон!– Палец указывал так решительно, что пришлось опустить голову вслед за ним. – Видишь?
И действительно, мобильник, по прямой двигаясь от дома волхва, выплывал из славкиного плеча. Безболезненно и неощутимо.
– Ни фига себе! А я ничего не заметил!
Продолжая движение, аппарат приладонился к Боруну. Тот передал телефон старику. Ошалевшая девчонка прошептала совершенно неожиданные в устах "ботаника" слова:
– Обалдеть! Слав, я валяюсь, они натуральные колдуны, круче всяких Потных Гариков! Дамблдор отдыхает! Мы в прошлое угодили, точно, ты понимаешь! И фиг мы отсюда выберемся…
А потом разрыдалась. Неудержимо. Успокаивать плачущую Русану отрядили Дару и рыжую девчонку. Та уже принесла мобильник, оставила на скамье. К ним присоединилась синеглазая старушка, и они ушли в дом Боруна. Дрон крутил в руках диск, вынутый из русаниного плеера. Пристально рассматривал свое отражение, пускал зайчики – ребячился. Прочие члены Совета расспрашивали Славку о назначении телефона. Завороженно смотрели, как меняются заставки, слушали мелодии рингтонов.
Длинноволосый и длиннобородый волхв по имени Мер заинтересовался больше всех. Он даже соскочил с трона, вцепился в руку мальчишки с телефоном и подтащил к себе поближе. Пояснение дошло до громкоговорителя. Автоответчик славкиным голосом хулигански нахально оповестил присутствующих: "бестолку названивать, я на уроке. Скажите – кто, и я перезвоню позже". Волосатик Мер подпрыгнул на месте:
– Это ты сказал? Из телефона? Каким об'ъазом?
И настырно допытывался:
– Кто сидит внут'ъи телефона? Но ты сказал, что он записывает! Чем и на чём он пишет? Кто гово'ъит за тебя и твоим голосом?
Волхв забавно картавил, вместо "р" произнося совершенно неощутимый, пустой звук, похожий на выдох. Но так в детстве говорили многие славкины друзья, он давно привык понимать. Славка молчал, потому что не знал, каким образом, за счёт чего делается запись. Мер требовал ответа. Чтобы отвязаться, мальчишка несколько раз показал, на какие кнопки нажимать, а потом даже рассердился:
– Да вы поймите, что там электроника! Никто не сидит внутри! Просто принято говорить – пишет. На самом деле телефон запоминает, а потом выдает, как попугай! Ну, сами скажите, – Славка нажал на кнопку записи, – хоть что, а я запишу…
Мер схватился за длинную бороду, наклонился к мобильнику и крикнул:
– Эй ты, телефон! Повтори слово в слово, как тебе сказано Мером!
Выслушав повтор, он заставил мальчишку несколько раз прокрутить эту фразу, шепча себе под нос:
– Какие возможности, какие возможности…
Взяв телефон, несколько раз сам потыкал пальцем в кнопку воспроизведения. И тут аппарат жалобно тренькнул, женским голосом заявил, что батарея разряжена. Мер испуганно вздрогнул, сбросил его с ладони.
– Что?
– Он сдох, – заявил Славка, глядя на угасший экран, – заряд кончился.
– Сдох?! – Злобно вскрикнул длиннобородый и надолго задумался.
Два других волхва перехватили инициативу, продолжили распросы, уже об эмритришке. Музыку они не оценили, обозвав дикарской, а вот фотоаппаратом заинтересовались. На охи и ахи подошёл Борун, за ним остальные.
Экран отсвечивал, мешая рассматривать кадры, нафотканные Славкой дома и по пути. Старейшина недовольно посмотрел на солнце, вытянул руку вверх и принялся делать сгребающие движения. К нему присоединился Борун. В небе возникла белесая муть, как в стакане, когда его ополаскиваешь после молока. Муть загустела, расширилась, превратилась в облако. Тень уплотнилась, блики исчезли с экрана.
– Восхитительно, – оценил панораму Новосибирска старейшина, – сколь богата выдумка живописца! Говоришь, в окнах блестит стекло? Пусть ты прав, его можно сделать большим, отполировать. Но таких высоких домов никогда не построить.
– Это настоящий город! Деревянные дома теперь не строят, только из кирпича и… – Славка запнулся, в который раз ощутив, как по-чужому звучит русское слово, – и betona. Мы в таком живем! Вот я, стою на балконе…
Да что же такое! И "балкон" для волхвов оказался непонятным. Хорошо, растолковать удалось быстро – на фотографию посмотрели и поняли.
– Я здесь живу, на восьмом etaje, – мальчишка поймал себя на том, что выговорил "этаж" с английским прононсом.
– Что такое битона, этажье? – Коряво повторил старейшина.