- Да, - продолжал капитан, - он сказал, что земной рачок, известный под названием саккулина, близкий родственник усоногому рачку, закрепляется на теле краба карцинус. Саккулина внедряется в кожу, становится неподвижной и пронизывает ткани краба, пока не образуется целая сеть из нитевидных волокон, охватывающая собой все тело хозяина. Укоренившись в нем, рачок кормится за счет краба. И еще: у рачка тоже имеется выводковая сумка, которую он, однако, просовывает через отверстие в желудке краба. Основное различие между земной саккулиной и мелвиллским уанерсом состоит в том, что последний охотится на человеческих существ и имеет более сложное устройство и большую приспособляемость органов.
- А! - произнес Голерс.
- Что?
- Неважно. Просто вы навели меня на мысль. Но продолжайте!
- Джинас сказал, что убежден, что уанерс также разносится во время ритуального купания. Он собирался уведомить земные власти, как только окончательно убедится. Я бы убил его тут же на месте, но, когда услышал, что он хочет взять пробы воды, у меня появилась идея получше.
- И вы вошли в озеро со стороны леса, - перебил его врач, - одетый в скафандр. Вы перевернули лодку, затащили его на глубину - с помощью реактивных двигателей на скафандре - и утопили. То же вы пытались проделать и со мной.
- Я не оправдываюсь, - сказал Эверлейк. - Я делал это ради Ремоха.
Дебби впервые вмешалась в разговор:
- Отец, Пит и я заразились, вероятно, во время ритуала. Примерно спустя неделю после этого я стала чувствовать слабость и мне пришлось есть шоколад. Именно тогда ты стал так грубо обращаться со мной и избегать меня. Именно тогда ты велел мне держаться от Пита подальше.
- Да, дитя, - подтвердил он, впервые ласково обратившись к дочери, чего Голерс никогда от него не слышал. - Я не мог рассказать тебе, в чем дело. Я считал, что сумею уберечь тебя, если сохраню все в тайне. И я не мог приближаться к тебе. Ты ведь теперь понимаешь это, правда?
- Да. Но почему тебе пришлось убить Пита?
- Дебби, мне сказал один из членов экипажа, что он пошел в твою каюту. Зная неизбежное, я бросился к тебе и приказал Клакстону выйти вон. У него на пальце я увидел твое кольцо. Тогда… впрочем, не буду вдаваться в подробности, что могло бы произойти. Я пришел в такой ужас, что это подавило жесточайший контроль уанерса. Потом с вами обоими сделался припадок…
- Почему? - спросил Голерс.
- Потому что уанерс, если слишком долго испытывает чувство неудовлетворенности при крушении своих замыслов, начинает подстегивать нервы. Он теряет свой особый контроль над половыми железами, взбудораживает всю вегетативную систему - да так, что она буквально сходит с ума - и отправляет своего хозяина в припадок.
- Выходит, я ошибался, предполагая, что это была эпилепсия, - заметил Голерс. - Что же вызывает падение сахара в крови и присутствие гормонов надпочечной железы?
Эверлейк с нетерпением ответил:
- Во время сексуального возбуждения своего хозяина уанерс съедает неимоверное количество глюкозы. Она нужна ему как топливо для выработки нервной энергии, чтобы подстегивать хозяина. А также как источник силы, к которому он прибегает всякий раз, когда требуется изгнать гаметы из выводковой сумки. Это, естественно, снижает уровень сахара в крови. Такое снижение, в общем-то, безвредно, так как через несколько минут возбуждение обычно прекращается. Но если хозяева разрушают его замыслы, оставаясь тем не менее в присутствии друг друга, что и произошло, то потребление сахара продолжается. Резкое падение содержания сахара вызывает выработку гормонов корой надпочечников, а потом их мозговым слоем. Но количества поступаемых в кровь гормонов недостаточно, чтобы вызвать адреналиновый шок. Когда хозяин теряет сознание, то же делает и паразит. И пока уанерс не очнется, глюкозу он не потребляет. А если к тому времени сексуальный возбудитель в лице другого хозяина удалился, то уанерс возобновляет свои обычные функции.
Когда с Дебби и Клакстоном случился припадок, до меня дошло, что я наделал. Я нес за это ответственность, потому что не предупредил их, чего ожидать. Однако расслабляться было некогда. Я не доверял ему. Его только что приняли в сообщество ремохов, но по своему мышлению и привязанностям он все еще оставался чужим. У меня были все основания полагать, что он может выложить всю историю властям. И… я не доверял ему и не хотел, чтобы он был с моей дочерью. - Эверлейк сделал паузу и глубоко вздохнул.
Голерс внимательно взглянул на капитана. За его бесстрастными словами угадывался едва сдерживаемый гнев на мертвого человека.
- Зная, что его попытки вновь встретиться с Дебби неизбежны, я решил, что еще одна… смерть… не сделает мои проступки более тяжкими. Поэтому я связал его, усадил в спасательную лодку и выстрелил его в космос. Затем я уведомил Лунную станцию, что у нас на борту больная - моя дочь. Мне пришлось, конечно, сделать вид, будто я понятия не имею, чем вызвано ее состояние.
Голерс посмотрел на Дебби и по выражению ее лица предположил, что в мыслях у нее возник тот же вопрос, что и у него. Он заглянул капитану прямо в его бледно-голубые глаза и спросил:
- А почему на вас тоже не действовал уанерс, когда вы находились рядом с ней до и после припадка?
Эверлейк опустил веки и ответил низким, напряженным голосом, готовым вот-вот прерваться:
- Человек способен на многое. Больше я ничего не могу сказать вам. Вы и сами, Голерс, можете догадаться, почему уанерс именно в то время не имел надо мной власти и почему всего несколько минут назад я был в его власти. Если бы я заранее знал, что увижу Дебби, я бы сумел подготовиться. Но в действительности… нет, Голерс, давайте больше не будем об этом говорить. Разве я рассказал… и сделал… недостаточно?
Марк согласился с ним. Он посмотрел на Дебби, которая по-прежнему сидела у стола. Он погладил ее по плечу. Она не отстранилась.
- Я вернусь, милая, - проговорил он. - Прости меня, что я вынужден сдать полиции твоего отца, но я должен это сделать. Ты ведь понимаешь, да?
Она кивнула и, словно сопротивляясь чему-то внутри себя, легко коснулась его руки.
Через двадцать минут он вернулся из аппаратной, где разговаривал по видеофону с представителем Саксуэлла и вкратце обрисовал ему обстановку. Голерс не удивился, увидев кусачки в груде перерезанной проволоки.
- Он не сказал, куда идет?
Дебби подняла на него красные от слез глаза:
- К озеру. Он сейчас подплывает, наверное, к середине.
- В таком случае за ним бесполезно посылать?
- Да, им никак не поспеть. Но я и не хочу, чтобы они поспели. Это самый лучший выход. Он любил "Короля эльфов" даже больше, чем меня, Марк. Он не выдержал бы жизни под замком в сумасшедшем доме.
- Знаю. Но я удивляюсь, почему он не пытался уговорить тебя пойти вместе с ним.
- Нет, он сказал, что мне есть для кого жить. Мне кажется, он имел в виду тебя. Но ему была невыносима сама мысль о том, что он совершил убийство напрасно.
Она протянула левую руку.
- Прежде чем уйти, он отдал мне это. А я все время думала, что оно на пальце у Пита.
Это было массивное золотое кольцо с изображением щита, отражающего брошенное копье.