Некоторое время Шенда молчала. Турмену вспомнилась пауза, предшествовавшая тому моменту, когда она взорвала его душу, и он мысленно поморщился. Но когда она заговорила, ее слова прозвучали мягко:
- Как твоя дружба с Син-Син и Пепси?
- Ах, с ними! Прекрасно, отлично. Они ко мне очень добры. Позавчера даже взяли с собой на пляж. Не помню, как называется, но там было полно по-настоящему модного народу…
- Ага. Сама однажды там с ними была. Видел бы ты того спасателя. Мускулатура - классная, но тупой! И за Пепси он бросился, как…
История Шенды была длинной и смешной. Она рассказывала самозабвенно, словно слишком давно не говорила ради удовольствия. Турмену оставалось только кивать и вставлять иногда междометия, чтобы не прерывался поток. Одна история перешла в другую. Раз в несколько минут они небрежно бросали Кенарю мячик. Когда совсем стемнело и стало почти ничего не видно, пес лег под скамейкой и захрапел.
Турмен понемногу начал рассказывать о себе. Потом вдруг обнаружил, что они поменялись ролями, и теперь уже Шенда по большей части слушала и кивала.
Около половины одиннадцатого Шенда вскочила.
- Лай Бабуи! Мне же обход надо делать!
- Обход? В такой час?
- Перед тем как лечь спать, я объезжаю все наши заведения, чтобы убедиться, что они надежно заперты. Кофейня - последняя. В полночь.
Турмену это показалось одержимостью, но он только спросил:
- Даже в выходные?
- А что, воры в выходные не работают?
- Ну, тогда, наверное, пора прощаться…
- Нет, не надо. Пожалуйста. Может, составишь мне компанию?
- Охранять в пути?
Шенда наставила на него палец-пистолет и выпустила несколько воображаемых пуль в песок.
- Танцуй, партнер!
Вот так вот все трое сели в "джетту", причем Кенарь развалился на заднем сиденье, и вскоре закружили по покинутым в этот час городским тропам.
Мирный городок уже отходил ко сну, когда они остановились возле "Каруны".
Все окна темные, если не считать одного огонька в кухне.
- Это, наверное, Факван - готовит на завтра зерна, чтобы утром подольше поспать. У него есть свой ключ.
Осмелев оттого, что провел с ней несколько часов, Турмен уже собирался спросить, как именно (если вообще как-то) Шенда относится к этому слизняку.
И тут раздался выстрел, отчетливый, как грохот, с которым разбивается ваза в миллион долларов.
И раздался он из "Каруны".
- Нет! - вырвалось у Шенды.
Женщина и собака выскочили из машины прежде, чем Турмен сумел хотя бы открыть незнакомую дверцу. Проклятие, да где же ручка!..
Началось черт-те что, даже в квадрате.
Послышался ужасный "ХРУСТЬ!", за ним "ПШШШ!", и "Каруна" полыхнула огнем. На улицу смертельными падучими звездами полетели осколки стекла.
Точно демон из адского пламени, из проулка за кофейней появилась худая, как богомол, фигура в деловом костюме. Помахивая в такт шагам опущенной рукой с пистолетом, неизвестный преспокойно пошел прочь от горящего здания.
Шенда помедлила, а вот Кенарь нет.
Пес припустил по улице и врезался в неизвестного, как снаряд, пущенный из катапульты.
Реакция живого скелета нисколько не соответствовала такому невооруженному нападению. Будто столкнувшись со сверхъестественным существом, убийца-поджигатель уронил пистолет, вскрикнул и, подняв руки, попятился.
Кенарь бросился на него еще раз - незнакомец рухнул как подкошенный, ударившись головой о бордюр тротуара.
К тому времени, когда до него доковылял Турмен, Шенда пинала потерявшего сознание незнакомца в бок и кричала:
- Сволочь! Проклятый убийца, гадина!
Турмен оттащил ее.
- Перестань, Шенда!
Обмякнув, Шенда села на мостовую, точно марионетка, у которой перерезали нитки. Турмен опустился на колени, чтобы ее приподнять. В висках у него расцветала мигрень.
И тут он увидел лицо убийцы.
Горнило неба. Песок, лакированный кровью. Сальные, мутные, черные тучи…
К ужасу своему, Турмен понял, что знает этого человека.
11
Ла Иялоча
Ничто никогда не будет прежним.
И виновата в этом Шенда Мур.
Этот печальный рефрен раз за разом крутился в голове у Шенды. Как злобный вирус, подбирал сам себя из запаса слов-фишек. Пока башни и струи трещащего огня освещали ее пса, двух мужчин и ее саму, она с бесконечной ясностью поняла: ее наконец настигло то, чего она так давно ждала и делала вид, будто не боится (как ребенок, свистящий на кладбище Ойя). Все ее труды пошли прахом. Полномасштабный провал. Взрыв хаоса, и хорошо еще, если сумеешь из него выбраться. Дерьмобуря, накрывавшая, затянувшая невинных, перемоловшая их и выплюнувшая как тыквенные семечки.
Ни в чем не повинных, таких, как Факван Флетчер.
Бедный Факван!
И как бы она ни разыгрывала хладнокровие, катастрофа ее напугала.
До чертиков напугала…
И привела в такую ярость, что хотелось драться!
Ну погодите, дайте мне только добраться до этого свихнувшегося сукина сына, уж он-то заплатит!
Вдалеке, словно веселые баньши, завыли сирены.
Шенда вскочила на ноги.
- В машину этого сукина сына. Скорей!
На лице Турмена отразилось полнейшее недоумение.
- Но полиция…
- Куплена! Полицейские и этого гада, и его хозяев знают! Они одну и ту же задницу лижут! Поверь мне!
Наклонившись, Турмен поднял на руки лежащего без сознания убийцу. Шенда заметила, как калека Свон пытается скрыть, что кривится и ухает от натуги.
- Ох, Турмен, я забыла. Ты справишься?
- Справлюсь…
Вдвоем они затолкали неизвестного на заднее сиденье "джетты". Достав из багажника веревку, Шенда связала ему руки и ноги. Кенарь вспрыгнул пленнику на грудь и устроился там, как гордый часовой. Шенда с Турменом сели впереди. Машина тут же сорвалась с места, чтобы унестись в сторону, противоположную той, откуда из-за угла квартала выворачивали пожарные машины.
- Куда мы едем?
Шенда сама не знала ответа на этот вопрос, пока Турмен его не задал. Но стоило ей открыть рот, как следующий шаг стал очевиден.
- К моей тете.
Только Тити Яйя способна теперь ей помочь.
По дороге Шенда рассказывала Турмену про попытки вымогательства у "Каруны" и других заведений города.
- За всем этим стоит "Мараплан"! Это Мили с его треклятым "Цинго"! Он почитай что пообещал мне что-то подобное. А я, идиотка-разумница, ах какая ловкая, какая умелая, возомнила, будто сама со всем могу справиться! И посмотри, к чему это привело! Как это обернулось для Факвана!
Шенда чувствовала, что из глаз у нее вот-вот хлынут слезы. Нет, только не сейчас. Ради толики облегчения она несколько раз с силой ударила кулаками по рулю, машину занесло, и Шенда поспешила взять себя в руки.
- Нельзя так себя винить, Шенда, - сказал Турмен. - Если власти тоже в этом замешаны, что бы могла ты сделать?
- Многое! Например, нанять охранников.
- И тогда, возможно, погибло бы еще больше людей. Ведь этим парням плевать, сколько после них остается трупов.
Шенда повернулась, вглядываясь в лицо своего спутника.
- Ты как будто уж слишком уверен. Что тебе известно?
Турмен поделился тем, что знал.
- Лай Бабуи, - прошептала Шенда. El pulpo отращивал все новые и новые щупальца. И громче добавила: - Значит, те сволочи, которые стоят за "Цинго", это те самые, которые отравили вас в Персидском заливе, черт побери!
- Очень похоже на то.
- Ненавижу их!
Помолчав немного, Турмен сказал:
- Ну, меня тоже долго переполняла ненависть. А потом ты сказала мне, что все это дело прошлое.
Шенда была слишком зла, чтобы прислушаться к собственному совету.
- Теперь оно снова новое. Начинай злиться.
Их груз не пришел в себя за время поездки через весь город. Через двадцать минут Шенда оказалась в нужном районе и припарковала машину перед солидным с виду кирпичным домом, где жила Тити Яйя.
Они втащили убийцу на крыльцо, как мешок с мукой, а пухленький одуванчик Кенарь, позвякивая табличками на ошейнике, каким-то образом вскарабкался следом, неуклюже перепрыгивая со ступеньки на ступеньку. Шенда позвонила в квартиру тети, чтобы ее разбудить, но дверь открыла собственным ключом. Затем они быстро проскользнули в выложенный плиткой вестибюль, так что никто не заметил их не совсем обыденного появления.
- Лифт тут есть? - задыхаясь, спросил Турмен.
Шенда тоже хватала ртом воздух. Все казалось нереальным.
- Лифт не нужен. Нам по коридору.
Они едва ли не волоком потащили своего пленника по плиткам. В конце коридора уже открывалась дверь.
На пороге стояла Тити Яйя, старшая сестра матери Шенды Консоласьон Амадо.
Ла Иялоча.
На невысокой подтянутой старушке были белый байковый халат и бархатные шлепанцы. С ног до головы ее украшали ожерелья и браслеты. Длинные распущенные угольно-черные волосы совсем не вязались с морщинистым лицом цвета темного меда. Столь же неправдоподобной (но для Шенды успокоительно привычной) была исходящая от нее, сияющая в ее глазах жизненная сила с примесью сексуальности.
- Я не спала, - сказала Тити Яйя. - Вороны сказали, сегодня ночью жди беды, Шен-Шен. А утром по дороге в магазин я увидела у себя на пути искривленную ветку Элеггвы. Я сразу поняла, что тебе понадоблюсь.
- Ох, Тити! Все пропало!
- Что сможем, исправим. Хотя скажу сразу - знаки неблагоприятные.
И вот входная дверь заперта, они в безопасности, насколько это вообще возможно в такой ситуации.