Склад, на котором нашли токсичные отходы, уже снесли, и в том секторе оставалось всего три или четыре здания. Пять бригад - Золотая, Топазовая, Голубая, Изумрудная и Черная - враз закончат с обломками квартала. Теперь остался только обустроенный Бриками кирпичный дом. Дом, уцелевший в войне культур. Пока.
Наконец-то, думал я, площадка почти очищена. В северных квадрантах бригады уже вбивают колья и готовят место под заливку фундаментов для будущих жилых домов, офисных помещений, центров досуга, театров и магазинов, которые вскоре распустятся, как цветы при ускоренной съемке. Общество гораздо более, чем природа, не терпит пустоты. Я чувствовал подспудное напряжение, нагнетаемое расчисткой гетто. Оно подрагивало, словно вода над краем стакана, если ее налить слишком много, или точнее - как бесформенная, но энергетически плотная пустота еще не родившейся вселенной, которая только и ждет чего-нибудь, что подтолкнуло бы "большой взрыв".
Зной потихоньку спадал. Пыль клубилась над потными рабочими на закате, когда они собрались возле устройств охлаждения воды: шутили, смеялись, планировали развлечения на вечер. С грохотом отъехал последний грузовик, увозя с собой гору битого кирпича и бревен.
Я удивился, увидев, что с моими болтают многие люди Кувалды. Сперва я решил, что им нужна только наша вода - единственное, чего не было в их доме. Но потом сообразил, что их дружелюбие не напускное. Разношерстные сквоттеры (немытые, худые, задубевшие, как кожа) и мои гомогенные рабочие (потные, но опрятные, хорошо кормленные, ухоженные) отлично ладят между собой, как Гонконг и Китай.
Не увидев среди них Холли, я спросил, где она. За домом Бриков, ответили мне. И это подразумевающееся признание, что старый дом теперь собственность кого-то еще, исходило от одного из моих же людей.
Мне показалось, что ситуация опасно ускользает из-под контроля.
Холли стояла с Кувалдой, Зорой и еще несколькими Золотыми и Бриками. В нескольких футах дальше стоял Коротышка. Половина его лица смеялась. (Вторая, мертвая, как сказала мне прошлой ночью Зора, была парализована: следствие неудачной партии самопальной "ангельской пыли".)
Холли меня заметила.
- Привет, Майк! За мной пиво. Ты был прав по поводу шланга. Я собиралась послать за механиком, но Коротышка сам отлично его залатал.
Тяжелый робот, громыхая, полз к группке Кувалды. Интересно, почему он еще работает?
Потом мне пришло в голову поинтересоваться, кто им управляет.
Рукавицы были на Коротышке.
Он опустил руку. Робот потянулся к Зоре. Пискнув, девушка отпрянула, но все равно попала в пневматическую лапу, способную растереть в порошок стену.
Холли побледнела. Я все видел словно сквозь мерцающую дымку.
- Коротышка! - завопил я, хотя и знал, что нельзя его пугать.
Он помедлил. Зора висела в шести футах над землей, обеими руками упираясь в зажавшую ее, как тиски, руку робота. Ей, казалось, не хватает воздуха, чтобы кричать.
Я постарался успокоиться.
- Остынь, Коротышка. Медленно опусти ее на землю и разожми пальцы.
Он пока не мог сообразить, чего мы так разволновались.
- Конечно, мужик. Конечно, нет проблем.
Коротышка неуклюже плюхнул Зору на землю и раскрыл руку. Спотыкаясь, Зора сделала к нам несколько шагов.
Я тут же оказался рядом с ней, и Коротышка тоже наконец сообразил, что наделал.
- Ты в порядке? - спросил я.
Сглотнув, Зора кивнула.
- Просто… просто дыхание перехватило.
Коротышка едва не плакал.
- Ох, Зора, я не знал. Я ничего такого не хотел. Честно, ты же меня знаешь. Вечно мои дурацкие шуточки. Вот, гляди. - Стащив рукавицу, он бросил ее на землю.
- Это не твоя вина, - сказал я и поглядел на Холли. Ее загорелое лицо все еще было белым как мел. На шее выступали четыре параллельных следа пальцев. - С тобой потом поговорим, Нунэн. Но сейчас мне надо обменяться парой слов с Кувалдой. Лучше наедине. Если он не против.
Все это время предводитель Бриков стоял неподвижно, словно понимал, что ответственность лежит на мне одном, и предоставлял мне самому разбираться.
- Да, конечно. А как же. Пойдем прогуляемся.
Мы отошли. Через несколько шагов единственной свидетельницей нашего разговора осталась Кассиопея.
- Твои люди как будто подружились с моими, - сказал я.
- А твои ладят с моими. Ничего другого я не ожидал. Понимаешь, моим людям много не надо. Им просто невыносима жизнь по чужим правилам. Им не нужны ни подачки, ни благотворительность. Они просят лишь разрешения подбирать то, что обществу не нужно, и использовать по своему усмотрению. Думаю, твои люди это уважают - ну, что мы полагаемся на свои силы и так далее.
- Но разве тебя не беспокоит… - начал я.
- Беспокоит?! У меня нет времени беспокоиться. Слушай, Майк, нам с тобой обоим нужно радоваться. Сколько раз случалось уже, когда при встрече двух племен дела шли далеко не так мирно, как сейчас.
Ему удалось огорошить меня аналогией.
- Ты действительно так это расцениваешь? Как столкновение двух племен?
- Конечно. А ты разве нет? Послушай, вы, ребята, приходите в городские джунгли, расчищаете их, как какие-нибудь бразильцы в Амазонии, и рано или поздно неизбежно сталкиваетесь с туземцами. Велика вероятность, что кое-кто из твоих даже захочет перенять их образ жизни. В конце концов, хотя вы - из большего, более богатого общества, но все равно вы - племя. - Он одарил меня улыбкой с черными дырами на месте отсутствующих зубов. - Уверен, вы эксплуататорами не станете, будете относиться к нам с уважением, которого мы заслуживаем. И поможете нам сохранить наш клочок территории.
Я чуть изменил тему.
- А если мы созовем собрание двух племен, то кем тогда станем?
- Вождями, Майк. Главами племен. Сплошь работа - и никаких развлечений, сплошь минусы и никаких плюсов.
Что на это ответишь? Я знал, что он прав.
Помолчав, мы пошли назад, чтобы вернуться к остальным. Потом Кувалда сказал:
- Когда встретятся два племени, надо думать, скоро увидишь старую экзогамию в действии.
И снова ему удалось меня удивить: биологический термин в его устах показался совершенно чужеродным. Я напомнил себе, что этого человека нельзя недооценивать.
- Ну да, - продолжал Кувалда, - готов поспорить, толика экзогамии вчера ночью с Зорой тебе понравилась. Кровь у нее еще какая горячая. Но это круто, это к лучшему. Экзогамия и существует для того, чтобы связывать племена воедино. Вот почему я надеюсь, что ты не обидишься, если у меня с Холли будет что-то долгое. Обмен честный, и она уж точно умеет завести…
Следы у нее на шее…
Я замахнулся.
Он перехватил мое запястье, у моего горла оказался нож.
- Ты большой человек, Майк. Но не настолько большой.
Нож исчез. И пальцы с моего запястья тоже.
- Давай покончим с этой ерундой, ладно? Не надо, чтобы остальные видели, как мы в песке барахтаемся.
Повернувшись ко мне спиной, он ушел.
Опять-таки он был прав, и я это знал.
6
Как четыре железобетонных блока, ложившихся мне на плечи, прошли четыре дня.
Многое случилось.
Ничего не случилось.
Я принял поставку пятисот искусственно выращенных лондонских платанов - все с генетически модифицированными микоризами на корнях, чтобы бороться с болезнями и помогать извлекать питательные вещества, увеличивать потребление углекислого газа и усиливать сопротивляемость загрязняющим веществам из атмосферы. Мы собирались заняться и озеленением, чтобы оставить по себе сводчатые галереи деревьев.
"Кон Эд" прислала своих людей помочь в прокладке сверхпроводящего кабеля, который будет снабжать электричеством весь городок. Поначалу электрики весьма скептично отнеслись к тому, что мои люди справятся, но вскоре запели по-другому. Просто поразительно, на что способен средний восемнадцатилетка, если дать ему шанс.
Начал прибывать мой цемент, новая быстро отвердевающая смесь. Ее привезли в громыхающих вращающихся цистернах на грузовиках. Я надеялся, что тела в составе - буквальные или метафорические - не ослабят фундаментов.
На крыше сквота Бриков выросла ветряная мельница, ее лопасти (из венчиков для взбивания яиц) шумно дребезжали круглые сутки на сильном ветру, гулявшем по просторной стройплощадке. Покончив с зависимостью от батарей ограниченной мощности, Брики поставили новые светильники, и по ночам дом сверкал, как ярмарочный аттракцион с вертушкой на крыше.
Там же, на крыше, они соорудили устройство для сбора воды - такие часто можно увидеть на Карибских островах. В дополнение к этому источнику воды Брики выискали где-то десяток пластмассовых пятидесятигаллоновых бочек, которые всячески старались держать полными. Я закрывал глаза на то, что Холли посылает туда наши баки с водой.
Каждую ночь после того, как мы занимались любовью, Зора шепотом рассказывала мне про новые усовершенствования, какие они соорудили за день, и ее рассказ всегда заканчивался на одной ноте:
- Как по-твоему, Майк, мы хорошо справляемся? Ты ведь нам поможешь, правда?
Я отговаривался, чем мог, а она могла это понимать, как ей нравилось.
Необузданное и странное меня всегда привлекало. Иногда я думаю, что весь мой альтруизм, моя карьера "беззаветной" помощи другим сводится к одному: к желанию окунуться в чужую культуру и чужой образ жизни. Это не оправдание и не прокурорское обвинение, не преуменьшение вины и не показное покаяние - за это понимание мне дорого пришлось заплатить.