- Я смотрю, ты первоход, а что-то понимаешь. Присядь-ка там, - мартыхай шевельнул целым ухом, показывая от стойки направо, где стоял небольшой пустой столик с перевёрнутой кружкой посередине.
- Резерв? - поинтересовался кот. - Я не заказывал. Хотя… - он прищурился, просматривая обстановочку. Столик во всех диапазонах выглядел невинно и вроде бы не обещал никаких сюрпризов. Тем не менее, садиться за него почему-то не хотелось. Своим ощущениям кот привык доверять, поэтому он подошёл к соседнему, где восседал над миской, медленно пережёвывая брикет прессованного сена, высокий седой козёл.
Кот слыхал, что к козлиной основе в Стране Дураков вообще и на Зоне в особенности относились не очень. Но позорной основой козлятина всё-таки не считалась. Этот же козёл был и вовсе при делах - импозантный, в дорогой сталкерской снаряге и стильным колокольчиком в носу. Кроме того, из-за левого плеча козла торчала рукоять какого-то серьёзного холодного оружия с узорными костяными накладками. Даже седая бородёнка была завязана лихим узлом, что как бы намекало.
Базилио, однако, решил не чиниться - а просто подошёл, отодвинул стул и сел.
- Я тебя звал? - осведомился козёл, жуя сено.
- И я тебя не звал, - напомнил ему кот. - А ты сидишь. Вот и я присел. Здесь чем кормят, кроме сена?
Козёл посмотрел на кота очень внимательно - так что Баз даже подумал, не паранорм ли серенький, не копается ли он у него в голове. Однако козёл, даже если что и увидал, ничем себя не выдал - просто прикрыл глаза и замолк.
- Боба! - позвал кот. - Пришли кого-нибудь, заказать хочу!
Козёл тем временем открыл глаза, в которых читалось какое-то решение.
- Бери злопипундрия, - посоветовал он вполне дружелюбным тоном, - его тут нормально делают, и капусту кладут хорошую. Правда, дорого. Хотя - не тебе же платить? Кстати, ты решил, кто тебя кормит? За счёт заведения - даже не думай.
- А вот заведение и решит, кто платит, убеждение с меня, - пожал плечами кот.
- Даже так? То есть ты настолько крут? А почему ты, такой крутой, туда не сел? - козёл показал рогом на столик с перевёрнутой кружкой.
- Место не понравилось, - сказал Базилио.
- М-м-мэ… - протянул козёл, принимаясь за новую порцию сена. - В чём-то ты прав. Под кружкой - "гасилка", артефакт такой, - снизошёл он до объяснения. - Ничего особенного не делает, просто разряжает любые батарейки в нуль. Ты как, на батарейках?
Базилио собрался было ответить какой-нибудь колкостью, но тут к столику подошла подавальщица, довольно симпатичная рыжая сучка. Увы, в глазах её плавала муть - IIQ девушки был где-то на грани. На шее болтался потрёпанный ошейник с бляхой. Судя по надписи бляхе, она была записана на Бобу как его личный электорат.
- Бобе скажи - пусть злопипундрия сделает, одна порция, - медленно и чётко произнёс кот.
Девушка вдруг впала в ступор. На гладком рыжем лобике нарисовалось что-то вроде складки, знака напряжённой работы ума.
- А нету, - наконец, сказала сучка. - Съели, - она развела лапами.
- И щупалец кровососа не осталось? - строго спросил козёл.
Девица всем своим видом показала растерянность и непонимание.
- А что есть, скобейда рваная? - проворчал козёл.
Сучка нервно зевнула, показав клычки. Видно было, что мыслительный процесс давался ей нелегко.
- Меню есть, - наконец, сообразила она. - Может, меню?
- М-м-мэээ… А может и тебю, - козёл ухмыльнулся по-козлиному и подмигнул Базилио. - Не хочешь эту сучку?
Кот поморщился.
- Я вообще-то собирался поесть, - напомнил он.
- Ну так я о чём? Ты же плотоядный? Как насчёт свежатинки? Эй, Боба! - крикнул он. - Тебе эта скобейда блохастая ещё нужна или её можно на кухню?
- Не надо, - резко перебил Базилио. - Не люблю собачатины.
- У тебя предрассудки какие-то? - козёл повёл янтарным глазом. - Или религия не позволяет?
- Я всё-таки кот по основе, мне собачий запах отбивает аппетит, - объяснил Базилио. - Если бы мышку или крыску - другое дело.
- Крыску? Это идея. Боба! - закричал козёл. - Ты крысу замочил?
- Сутки отмокает! В маринаде! - крикнул в ответ Боба. - Обычную порцию?
- Двойную, - попросил кот.
Глупая сука-подавальщица так и стояла, хлопая глазками. Базилио шлёпнул её по попке - та благодарно завиляла хвостиком - и отправил восвояси.
- Может, по маленькой? - предложил козёл. - За знакомство?
Базилио прикинул перспективы. Козёл мог быть полезен как источник информации. Душа просила оттягона. К тому же делать некоторые вещи на трезвую голову было как-то некомильфо - а в том, что делать их придётся, кот уже нисколечко не сомневался.
- Можно и по большой, - решился он. - Какую рекомендуешь?
- Кристалловскую, - посоветовал козёл. - Её на пердимоноклях настаивают.
- И что это даёт? - решил узнать кот. - Очищает?
- Нет, создаёт эффект очистки, - солидно пояснил козёл. - То есть кажется, что это можно пить.
- Ну давай кристалловскую, - согласился кот. - Кстати, меня зовут Базилио. Перс. Специалист по проблемам.
- По созданию или по решению? - прищурился козёл. -
- Это взаимосвязано, - кот пожал плечами.
- И то верно. Септимий Попандопулос, - представился рогатик. - У меня узкая специализация. Козёл опущения.
Inspiratio. Видение Пьеро
В октябре 312 года о. Х. Место и время неясны, да и не столь существенны
ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ
Возьмите экстаз и растворите его в абсолюте.
Виктор Пелевин. Чапаев и пустота. - В: Виктор Пелевин. Малое собрание сочинений. - Том VII. Под ред. Чжан Ли. - Сибирское университетское издательство, Чуанчан, 2049
А делов-то и было, что в недобрый час Пьеро, пользуясь равнодушием Арлекина и снисходительностью Карабаса, раздобыл водки, закинулся айсом и наебенился в сраку. Не исключено, что даже и в дупу.
Но лучше не будем спорить, а, в соответствии с упомянутым, положим правильное: видимо, так склалось, что Пьеро наебенился. И мало что видимо, но и более того - видимо-невидимо. Но вот по какому случаю? Этого он ни сказать не мог, и даже в душе не ёб. Ибо, наебенившись, поэт потерял не только покой и волю (это бы ладно), но также и память о предшествовавших сему обстоятельствах. Она куда-то улепетнула, его нежная память, она покинула его без спросу. А может, волки срать уехали на ней? Что ж: и так бывает.
Но, во всяком случае, одно было ему дано в ощущениях clarus et distinctus: он страдал.
Как он страдал? Не так уж и трудно догадаться, любезнейший мой читатель! Ибо не в первый раз - по секрету шепну: и не в последний - застаёшь ты нашего героя в таком состоянии. Да, да, именно: Пьеро отчаянно мутило.
Впрочем, то было бы ещё полбеды. Ибо самое тяжкое в этом некстатнем и пакостном испытании было то, что сгустившиеся тучи никак не прорывало очистительной грозой. Говоря без экивоков, тошнота как бы охватывала всё существо поэта, - казалось, тошнило даже локти и колени - но при всём при том он никак не мог проблеваться.
- Буэээ, - поэт попытался решить проблему волевым усилием. Тщетно. Блевотина ножом подступила под горло, обжигая его крепчайшей кислотой, но бессильно сползла обратно, в страдающий мягкий желудок.
Вдруг некая тоненькая иголочка пронзила позвоночник поэта. Оно было не больно, а сладко: то вещий Дар пробуждался, открывались потаённейшие родники и очи души. Подняло, понесло, развиднелось, накрыло, сошлось - сarmen, metus, merum, mustum, reditus. Явственно обнаружились какие-то маяки, резеда, мистраль. Впрочем, через секунду всё это умерло и растлилось, образовав по ходу барьер, или экран, или завесу жёлтого тумана.
Пьеро попытался повернуть голову. Туманный барьер повернулся вместе с головой. Дальнейшие попытки приводили к тому же результату. Маленький шахид даже взрыднул: он стремился к резеде и мистралю, он всю жизнь стремился к резеде и мистралю, и тут такой афронт. Кто б не взрыднул на его месте?
И в этот самый миг откуда-то отовсюду грянул громовой неслышимый - да, вот так и бывает в тех местах, куда по нечаянности вознёсся дух поэта - голос. Он был настолько оглушающе тих, что поэт сначала не разобрал, что ему говорят - вернее, о чём спрашивают.
Голос повторил то же самое, и на этот раз Пьеро что-то услышал:
- …шки или…ешки? - вопрошали его, и от его ответа зависело всё - и в то же время совершенно ничего не зависело.
- А разница? - нашёлся маленький шахид.
- Никакой, - признали свыше.
- Ну тогда первое, - наугад сказал Пьеро.
- То есть ты желаешь созерцать причины и начала последующих событий? - в нездешнем голосе прорезалось нечто вроде интереса. - Что ж, изволь.