2
Первые пять секунд я стоял столбом, переживая шок, потом рефлекторно бросился вперед, пытаясь проскочить мимо. Проскочить не вышло; я рухнул на противника и попытался ухватить за глотку, которой не было. Выгнувшись, гном застучал ногами, освободился и хотел было сбежать через туннель, булькая, как вода в раковине. Я остановил его пинком; гном откатился в угол, не сопротивляясь. Тяжело дыша, я раздумывал, куда бы пнуть побольнее.
- Мир! - Казалось странным, что этот броненосец-переросток может говорить. - Сдаюсь, хозяин! Бедный Срэт молит о милосердии!
Гном захныкал, точь-в-точь как австралийский лемур - или обиженный младенец.
- Так-то лучше. - Голос у меня дрожал, а волосы на голове шевелились от одной близости к созданию. - Подожду убивать тебя пока. Давай рассказывай!
- Да, хозяин! Бедный Срэт расскажет хозяину все! Расскажет все, что знает!
- Однажды прилетел звездолет. Большой звездолет цвета старой меди - он принял наш сигнал бедствия. В нем были гномы вроде тебя. Меня попытались пристрелить, но неудачно. Плохо знали человеческую анатомию, надо полагать. А потом - потом они забрали леди Рейр. Где она теперь? Что с ней?
- Дай бедному Срэту подумать, хозяин!
Гном заныл, жалобно булькая; до меня только теперь дошло, что ему доставалось по доброму пинку при каждом вопросе.
- Думать не надо - просто не забывай отвечать!..
Гнев понемногу скис, и началась реакция: задрожали руки. Я глубоко вздохнул.
- Хозяин, про леди бедный Срэт ничего не понимает… - Гном опасливо охнул, увидев, как я делаю шаг вперед.
- Корабль, да, - залопотал он. - Давно, очень давно бедный Срэт видел такой корабль, прекрасный и могучий, подобный королеве пчел. Но то было давно - очень, очень давно!
- Три года, - сказал я. - На планете далеко отсюда - в Рукаве.
- Нет, Хозяин! Сорок лет! Сорок лет прошло с тех пор, как бедному Срэту показалась великая королева. Далеко, далеко в Приграничье…
Срэт замялся, будто сказав лишнего, и я подбодрил его пинком.
- Бедный Срэт остался изгнанником, - заныл он. - Далеко, так далеко от материнского лона - от черных, колышущихся глубин Х'иак…
- Х'иак? Ее увезли туда?
- Плачь о великой Х'иак, хозяин! - возопил гном. - Плачь о памяти бедного Срэта! Плачь о том, что было когда-то и чему не бывать вовеки…
Прислушиваясь к нытью, плачу и жалобам, я понемногу начал понимать. Одинокий мир на расстоянии сотен световых лет от сердца Галактики, где она сияет в ночном небе звездным шатром; солнце, обреченное вспыхнуть новой; побег в пространство; годы - десятилетия - века неприкаянных странствий. Посадка на одной из планет иерархии Риш, мелкая юридическая неувязка - и сорок лет рабства. К концу истории я сидел на скамье у стены выжатый как лимон. Мне было холодно; впервые за три года я ничего не чувствовал - совсем ничего. Сколько ни пинай несчастного беспризорника, леди Рейр не вернуть. Я искал ответов, и вот, сижу с пустыми руками.
- Хозяин? - В голосе гнома послышался вопрос. - Хозяин тоже вызвал ужасный гнев других?
- Да… Можно и так сказать. Используют в качестве морской свинки… - Я прикусил язык. Время трепаться на эту тему с первым встречным еще не пришло.
- Хозяин - бедный Срэт расскажет хозяину про этих ришианцев! Расскажет много полезного! Хозяину будет с ними легче говорить.
- Боюсь, ты немного опоздал. Я уже успел высказаться, но Хьюмекою не показалось…
- Нет, хозяин! - Гном подобрался ближе. - Послушай бедного Срэта, хозяин: жалости ришианцы не знают. Деловая этика - совсем другое…
3
Когда за мной пришли, я спал. Четыре охранника со знакомыми символами на раковинах провели меня в круглое помещение, где за столом под яркой лампой сидел единственный ришианец. Может, Хьюмекой, может, кто-нибудь еще. Другой присел у стены за моей спиной. Агассийского консула нигде не было видно.
- Что вы можете предложить в обмен на собственную свободу? - спросил в лоб главный ришианец.
Я лихорадочно припоминал слова бедного Срэта; что он там говорил об этой породе?..
- Ничего, - ответил я.
- Ничего? За вашу жизнь?
- Жизнь принадлежит мне. Отнять ее - простое ограбление.
- Мы не отнимем жизнь. Только свободу.
- Грабеж есть грабеж. Жизнь моя, не ваша.
Уши опять зачесались; оппонентам, судя по всему, пришлось обсудить мою позицию. На столе блеснули два стерженька, белый и красный. Хьюмекой протянул мне белый:
- Возьмите этот символ великодушия нашего народа. Возьмите и покиньте Риш немедленно.
Чувствуя, как на лбу выступает пот, я покачал головой.
- Жизнь и свободу я забираю - они мои. Принимаю их по праву, а в дарах не нуждаюсь.
- Вы отвергаете милосердие иерархии? - Синтетический голос Хьюмекоя взлетел до максимума.
- Я желаю только вернуть свое.
Беззвучно переговорив с коллегой, Хьюмекой вернул стерженек на стол.
- Хорошо. Идите, капитан Дейнджер. Вы свободны.
- А моя команда?
- Они виновны и заплатят, что должно.
- Мои люди вам без надобности. Вы их уже допросили и все знаете. Почему бы не отпустить?
- Вот как? Желаете получить дар, в конце концов?
- Нет. Я заплачу.
- Заплатите? И чем же?
Бедняга Срэт успел рассказать о том, как нужно платить. Я не сомневался, но во рту пересохло, а в животе залег снежный ком.
Мы торговались десять минут, прежде чем определили цену: мой правый глаз.
4
Хирургами они оказались искусными. Обезболивающего не полагалось, кроме стаканчика едкой жидкости, по вкусу напоминавшей антифриз. Хьюмекой стоял рядом, выказывая все признаки глубокого интереса. Искусство переносить боль не так уж сложно: есть предел чувствительности. Положите руку на горячую плиту - и вы его достигнете. Все остальное ничем не хуже. Я покричал, конечно, подергался на столе, но операция скоро закончилась. Пустая глазница, в которую запихнули что-то холодное и мокрое, онемела через несколько секунд. Через полчаса я уже мог передвигаться самостоятельно, хотя голова кружилась, а оставшийся глаз смотрел на мир сквозь легкую вуаль.
Членов моего экипажа доставили в порт раньше меня, бледных и со скованными руками. Консул тоже был здесь, и тоже в наручниках.
- Добросовестная сделка - честный обмен, капитан Дейнджер, - сказал Хьюмекой, когда остальные погрузились на борт. - Эти хорошо оплаченные мошенники узнали, что хотели: промышленный потенциал, возможности космопорта, объем перевозок, технологические достижения… Не так уж много. Наш наступательный потенциал и без того поддавался оценке. Иерархия же получила достоверную информацию о человеческой природе. Нас до сих пор вводили в заблуждение, присылая людей, специально подготовленных с целью обмана. Действуя на основе ложной информации, мы могли бы совершить серьезную ошибку.
Так мы и расстались: не то чтобы приятелями, но и не без взаимного уважения, смешанного с опаской. В последнюю минуту подкатил портовый кар, и двое полицейских вытолкнули на бетон бедного Срэта.
- Это создание способствовало нашему сближению, хотя и косвенным образом, - пояснил Хьюмекой. - От нас он получает свободу; вы можете расплатиться с ним самостоятельно, в случае необходимости.
- Отлично! Погрузите и его, - кивнул я. - Нам будет о чем поговорить на пути к Агассу.
5
Путешествие продолжалось пятьдесят шесть дней, и я успел узнать про х'иак все, что только бедный Срэт мог рассказать.
- Какое прискорбное заблуждение заставило мою родню похитить благородную леди из племени хозяина, бедный Срэт не знает, - повторял он на все вопросы о мотивах, но зато охотно высказал свои соображения о том, где стоит поискать. - Есть миры, хозяин, где издавна существовали рынки сбыта для высокомолекулярных соединений, которыми Х'иак был столь богат в свое время. Корабли х'иак заходят туда по-прежнему, и в знак добрых отношений, связывавших нас когда-то, нам помогают припасами. Взамен мы поставляем, что можем.
Срэт рассказал о мирах Приграничья, куда проложили торговые пути его соплеменники. Там редко задают неудобные вопросы, а человек считается экзотическим уродцем.
- Обязательно слетаем туда. Вот только получу законное вознаграждение.
На Агассе диспетчерская служба определила нам место в самом дальнем уголке порта. Радостная команда укатила на портовом каре, еще пока я обесточивал аппаратуру ходовой рубки. В компании Срэта я пошел к ближайшему выходу пешком. Мимо, по соседней полосе, проскочил портовый кар. Я хотел было поднять руку, но передумал: несмотря на холодный ветер, после восьми недель в пространстве прогулка здорово освежала.
Внутри длинного здания терминала ожила система оповещения. Голос диктора бубнил неразборчиво, но Срэт возбужденно закудахтал:
- Хозяин! Они говорят о хозяине!
С большого экрана, куда указывал Срэт, смотрело мое лицо.
- …Хорошо заметные шрамы на шее и на нижней челюсти справа, - продолжал голос. - Каждый, кто увидит этого человека, обязан его задержать и немедленно поставить в известность власти!