Тот несколько секунд подумал, зашел в будку и включил мотор открытия ворот. Машина заехала на склад, водитель подал ему ключи:
– Возьми, пусть начинают разгружать.
И он ушел.
Минут через десять к грузовику подошли двое. В отличии того, что сидел в будке, одеты в черную военную форму и вооружены армейскими автоматами.
– Вроде сахар больше не нужен, – сказал один из них на чеченском языке.
– Не знаю, Бекхана нет, и связи нет, – ответил другой. – Пусть разгружают, лишним не будет.
– Ладно.
Первый охранник отцепил брезент, залез внутрь, осмотрел груз. Весь кузов занят белыми мешками из синтетической ткани с надписью "Сахар. Песок". Он вылез, открыл кабину и отогнал грузовик к одному из полукруглых ангаров. Второй охранник открыл дверь, и машина въехала внутрь.
– Ваха, зови грузчиков, – сказал первый, вылезая из кабины.
Однако он не успел коснуться земли, как некто вынырнул из-под грузовика, ударил его по голове, поймал обмякшее тело, аккуратно положил его и замер, прислушиваясь. Внешность напавшего совершенно не вязалась с тем, что он только что проделал: пляжные шорты, майка с плохо различимым рисунком и "вьетнамки".
– Магомед, что ты там застрял… – крикнул второй охранник, заходя в ангар.
Этот боевик обладал острым взглядом и отличной реакцией: он увидел мелькнувшую тень, вскинул автомат, но… Некто оказался за его спиной и тем же ударом срубил противника.
"Пляжник" залез в кузов, вытащил из-под мешков рацию и передал:
– ЩЦЬ Сокол. ЩСА? (Это Сокол. Как меня слышите?)
– ЩСА 4. РК. (Слышу хорошо)
– ЩРЖ. (Я готов)
– 73. (Удачи)
– СК. (Прекращаю передачу)
Сокол выключил рацию и достал из одного из мешков сумку. Открыл ее, вытащил бронежилет странного вида: снаружи на кевларовую ткань нашиты карманы, занятые металлическими предметами. Одел бронежилет, армейские ботинки и вышел из ангара.
Первого бойца, заглянувшего внутрь, Сокол ударил ножом в живот и сразу же упал на землю, прикрываясь телом: две пули прошили труп. Стреляли из бесшумного оружия откуда-то сбоку. Сокол прополз вдоль ангара, вытащил длинный нож из кармана универсального бронежилета, приподнялся на локте и кинул в строну стрелявшего Метров десять, отделявшего его от домика, откуда велась стрельба, он преодолел за секунду. Убитый еще не успел упасть, как Сокол буквально влетел в домик. Два удара ножа и удар ноги – еще трое бойцов в черной форме упали на грязный пол.
"Ду-ду-ду-дуууу", – гулко заухал пулемет откуда-то сверху. Владельцы склада поняли, что на них напали и отбросили конспирацию. Тяжелые пули прошивали дощатый домик насквозь, вышибая из стен большие щепки. Сокол прополз до стены и несколькими ударами кулака выломал дыру в стене, достаточную для того, чтобы он мог туда протиснуться.
Хаким, чеченский боевик, многое повидал на войне, но такое, он уверен, не видывал никто: стальной стержень с огромной силой воткнулся в его брата, который стрелял с пулемета на вышке и отбросил тело на деревянный барьер так, что он треснул. Он перехватил пулемет, стараясь увидеть того, что это сделал, но территория склада, расчерченная на прямоугольники аккуратными дорогами, была пуста. В следующий момент еще один дротик пробил пол вышки и воткнулся ему между ног.
Стоя под вышкой, Сокол замер, прислушиваясь. Пулемет некстати переполошил склад. Теперь руководство эвакуируется, бросив боевиков на произвол судьбы. А те будут стоять насмерть – терять им нечего. Он поправил бронежилет, переложив дротики так, чтобы восстановить баланс. За пару секунд добежал до центра склада. В него стреляли – но попасть в человека, бегущего со скоростью электрички, да еще быстро меняющего направление в трех плоскостях, почти невозможно.
В центре склада приютился небольшой цементный заводик, точнее часть его, приспособленная для изготовления кустарной взрывчатки: печка для сушки селитры, мельница, мешалка и упаковочный агрегат. Когда боец ворвался на территорию, огонь прекратился – боялись взрыва. Это хорошо – теперь можно взять пленных. Сокол вытащил из бронежилета пару резиновых дубинок с двойными ручками и приступил к делу. Бросок к очередному боевику, один-два удара, и далее, очищая периметр. Когда он закончил, стащил все тела к мельнице, загрузил их и закрыл агрегат крышкой весом в пару центнеров. Задание выполнено.
Боец вернулся к складу, где он оставил грузовик, включил рацию и сообщил:
– ЩЦЬ Сокол. Задание выполнено.
– Отлично. Открывай ворота.
Полковник Костиков прибыл на доклад к начальнику штаба армии, генералу Кристенко. Он вынул из принесенной папки несколько листков короткоживущей бумаги и, поглядывая туда, сказал:
– Испытание метасолдата прошло успешно. По наводке ФСБ он ликвидировал террористическую базу. Убито пятнадцать человек, взято в плен пятеро…
– Только пятеро? – прервал его генерал.
– Да. Все боевики были вооружены, так что Сокол – это его позывной – предпочитал убивать. Они там делали взрывчатку для террористических актов в Москве.
– Совсем оборзели, – заметил генерал, – устраивают военную базу в сотне километров от Кремля. Но это дело федералов. Хотели меньше шума?
– Да. – Полковник помялся. – Они первые открыли огонь, так что насчет шума…
– Ладно. – Кристенко побарабанил пальцами по столу. – Вернемся к нашим баранам… барану… Значит, один против двадцати боевиков с автоматическим оружием? Неплохо. Он что, с пушкой там бегал?
– Никак нет. Главное преимущество метасолдата – скорость и сила. Поэтому он воюет холодным оружием. Хотя вряд ли можно назвать "холодным" дротик весом в килограмм на скорости выше ста метров секунду.
– Так… – Генерал поднялся из-за стола, прошелся по кабинету. – Теперь плохие новости.
Полковник вздохнул и взял другие листочки из папки.
– Метаплазма, принятая в таких количествах, имеет много побочных эффектов. Прежде всего – привыкание. Снижается эффективность метасолдата, прежде всего – его сообразительность. Долгая реабилитация. А главное – мы не контролируем источник вещества.
– У нас нет ничего, чем мы могли бы прищучить вампиров? – удивленно спросил Кристенко.
– Есть. Но долгохранящаяся метаплазма нужна именно нам, для чего мы и дали им негэтропийные генераторы. Много накопить ее мы не можем, собственного производства – нет.
– Хорошо. – Генерал сел за стол, что-то записал. – Пока сосредоточьтесь на испытаниях, контроль над производством отложим на потом.
– Есть! – Полковник щелкнул каблуками и вышел.
Маргарита, детдом, развязка
Говорова Лидия Ивановна, директор поселкового детского дома, была на хорошем счету у начальства. Получаемые средства расходовала "экономно" – так, что хватало всем: и сама не бедствовала, и наверх передавала немалые суммы. А главное, с ее "вотчины" не поступало никаких жалоб; проверки, если случались, не находили никаких нарушений. Система "старшие управляют младшими и получают за это пайку" работала, как часы. И надо же случиться такому ЧП!
Она лично посадила Маргариту в кладовую, за надежные решетки, отправила пострадавших в медсанчасть и вызвала милицию. Последнее было трудным решением – огласки не хотелось. Но пострадавшие могли умереть, а это не скроешь. Кроме того, начальником отделения милиции работал знакомый, майор Стасенко, с ним можно договориться.
Снаружи послышался шум мотора. Лидия Ивановна выглянула в окно: милицейский микроавтобус, такого она не видела в поселке. Неужели районное начальство? Сердце ее болезненно екнуло. Из машины вылезли двое мужчин, похожих, как близнецы – в длинных светлых плащах, с большими ящиками в руках и пошли в сторону медсанчасти. Из кабины вылез мужчина в милицейской форме и Лидия Павловна успокоилась: это Стасенко. Майора она хорошо знала и поддерживала договоренность: детдомовские не лезут в поселковые дела, взамен милиция не вмешивается в дела детдомовские. Конечно, кроме таких вот ЧП…
У Николая Ивановича Стасенко все было с приставкой "небольшой". Лет сорока с небольшим, небольшая должность, небольшой "пивной животик", небольшой рост, из-за которого он казался этаким колобком. Он как бы не шел, а катился. Войдя в кабинет директора детдома, он, скинув легкое пальто, поставил портфель на пол, сразу же по-хозяйски плюхнулся в кресло и выразительно посмотрел на Лидию Ивановну. Та правильно поняла его взгляд, открыла сейф, достала бутылку коньяка, два фужера и разлила спиртное. Майор выпил, крякнул и сказал:
– Рассказывай, что у тебя тут стряслось. В подробностях.
Такая манера общения немного удивила женщину – обычно начальник поселкового отделения милиции старался не вникать в то, что у нее происходит. И говорил он как-то странно, как будто с трудом, нехотя. Может, раздражен происшествием? Она вынула из сейфа папку, открыла ее и начала читать: