* * *
Маху первому надоела молчанка:
- Слушай, раз уж ты от природы такой дюже сообразительный, может, ответишь еще на один вопрос?
- Что там у тебя еще? - нехотя промямлил дед Пузырь и выжидающе уставился на рыцаря.
- Скажи на милость, а куда мы с тобой направляемся?
- Мах, ты это серьезно? - В голосе призрака явственно слышалось удивление. - Неужели ты еще не узнал родные места?
- Родные места? - Мах окинул дедка снисходительным взглядом: все, мол, понимаю и очень сочувствую, но старческое слабоумие, к сожалению, не лечится.
- Да-да, ты не ослышался. Твои родные места. И нечего на меня пялиться, как на старого идиота, лучше напряги свою молодую память.
- Память? Но ты же сам говорил, что колдуны Ордена…
Предвидя чреду упреков, дед Пузырь поспешил внести ясность:
- Я и не отказываюсь от своих слов. Тебе нипочем не удастся вспомнить годы, проведенные в Школе Ордена Светотеней, но ведь в Школу ты попал аж восьми лет от роду, а твои детские воспоминания колдуны пальцем не тронули.
- Почему же я тогда совершенно ничего не помню? - растерянно спросил Мах.
- Ничего удивительного, ведь всего час назад тебе поневоле пришлось забыть о большей части жизни! - назидательно сообщил призрак. - Сейчас тебе двадцать три, а когда попал в Школу Ордена, было восемь. Как видишь, арифметика - проще не бывает: в Школе ты провел пятнадцать лет… Теперь напрягись-ка. Разве имя барона Верда ни о чем тебе не говорит?
Мах послушно наморщил лоб и пробормотал под нос:
- Верд… Верд, Верд… Кто-то знакомый, прямо-таки вертится на языке… - И попросил призрака: - Еще что-нибудь напомни…
Сгорбленная фигура деда Пузыря вдруг плавно разогнулась, обвисшие плечи приподнялись, и он произнес голосом, в котором не осталось ни следа старческой скрипучести:
- Когда в ночи загорелась Розовая звезда, все они храбро повылезали из своих крохотных норок на пшеничном поле. Мышиный принц выстроил свое храброе войско, и они, развернув знамена, быстрым маршем устремились на ближайшую деревню. Ошалевшие от страха матерые коты взобрались на крыши…
- Да-да, я вспомнил, - счастливо рассмеялся молодой рыцарь. - Это "Сказание о Храбром Мыше"! Ура, я вспомнил! В детстве я обожал эту сказку и каждый вечер перед сном просил отца прочесть ее… Пузырь, дружище, спасибо! Я все, все, все вспомнил! Барон Верд - мой отец. Мы с ним расстались на вершине Безымянной Горы. Да, это было ровно пятнадцать лет назад… Точно, в детстве я часто бегал по этой тропинке, а кто-нибудь из стражников присматривал за мной. Если прибавить шагу, то часа через два мы будем у стен моего родового замка. Ха! То-то мой старик удивится!
- Видишь, а ты боялся. - Дед Пузырь вновь сделался маленьким щупленьким старикашкой и от радости за Маха аж прослезился. - Вижу, вижу, как тебе невтерпеж. Беги, не обращай на меня внимания. Я ведь только с виду беспомощный, а на самом деле за призраками никто не угонится. Так что, будь спокоен, от тебя-то я не отстану.
- Ну держись, старче. Никто тебя за язык не тянул, сам напросился.
И Мах побежал, ловко уворачиваясь от острых веток, легко перескакивая рытвины и валежины. Дед Пузырь не отставал - летел в паре шагов от рыцаря.
* * *
Из приятной задумчивости, навеянной детскими воспоминаниями, Маха вывели жалобные крики, доносящиеся откуда-то справа:
- Лю-уди! На помощь! Эй, кто-нибудь!.. Убива-ают!.. Карау-у-ул! А-а-а!.. Да невкусный я, невкусный! Спаси-ите! Помогите! Заберите меня отсю-уда!.. Ради Создателя!.. А-а-а! Они меня сейчас загрызут! А я жить хочу-у-у!..
Вопли несчастного вынудили благородного рыцаря сперва замедлить шаг, а потом и вовсе остановиться. К этому моменту они с призраком преодолели добрую половину пути до замка.
Дед Пузырь заворчал:
- Эй, неужто уже запыхался? Ну надо же, а поначалу казался таким здоровым. Вот уж воистину, внешность обманчива.
- Я? Запыхался? - вскинулся было Мах, но тут до него снова донеслись вопли, и он умолк.
- Мах, да что с тобой стряслось? - уже не на шутку встревожился дед Пузырь. - Если не запыхался, чего тогда стоишь на месте? Об отце, что ли, чего-нибудь нехорошее вспомнил? Дом родной вдруг стал не мил? Ну, со мной-то, с личным своим призраком, можешь не скрытничать.
- А сам ты разве не слышишь? - удивился Мах.
- Ничего не слышу, - признался дед Пузырь, недоуменно пожав плечами, и добавил: - А что, собственно говоря, я должен услышать? Ты уставился в лесную чащобу и молчишь. Я внимательно тебя слушаю, но ты ничего толкового не говоришь!
- Да при чем здесь я?! - заорал на призрака Мах.
- Как? А разве я тебя не предупредил? У-у, склероз проклятый! Я же твой личный призрак, а значит, могу слышать только твой голос, твои шаги, шорох твоей одежды… Все другие звуки мира для меня неощутимы. Это затем, чтобы я во время боя не отвлекался от твоих команд… Так ты там услышал что-то интересное?
- Да уж, интересное.
- Немедленно расскажи преданному призраку!
- Слушай, а видишь ты тоже выборочно? Только предметы вокруг меня? - обеспокоенно поинтересовался Мах.
- Нет-нет, - успокоил дед Пузырь, - зрение у меня в полном порядке. Глаза как у орла. Ведь чтобы помочь тебе в бою, я должен четко видеть твоих врагов.
- Отлично. Тогда сейчас сам все и увидишь.
И Мах, не обращая внимания на бурные протесты призрака, сошел с тропинки и решительно зашагал в ту сторону, откуда доносились вопли.
* * *
Крик привел Маха к небольшой лесной полянке, где на основательно затоптанной траве разыгрывался кровавый спектакль: четверо гномов с огромными топорами в руках из последних сил отбивались от дюжины мохнатых человекообразных страшилищ. Пятый гном, с ног до головы забрызганный кровью, лежал без признаков жизни под ногами полуживых от усталости товарищей.
Широкими спинами гномы закрывали прикрученного к дереву человека - мужчину лет тридцати с выпученными от ужаса глазами, который и вопил о помощи.
- Мах, послушай старого, мудрого, убеленного сединами, повидавшего виды, испытавшего смерть, побывавшего… - торопливо забормотал в ухо рыцаря дед Пузырь.
- Да тихо ты! - огрызнулся Мах. - Прекрати кудахтать, а то выдашь нас с головами, и тогда - прощай внезапность.
- Внезапность? О Создатель, он спятил! - с искренним ужасом в голосе взмолился дед Пузырь. - Успокойся, даже если я буду орать изо всех сил, меня не услышит никто, кроме тебя. Но неужели ты собираешься ввязаться в эту драку? Согласен, перерезать глотку привязанному к дереву идиоту - дело благое. Вон как он надрывается - я не слышу, и то жалость берет, представляю, каково тебе. Но мохнатые ребята, сдается мне, и без тебя справятся. Смотри, как они наседают на недомерков с топорами! А если ты вмешаешься, они еще обидятся, скажут: явился на готовенькое, обзываться начнут. Мне-то без разницы, все одно ничего не услышу, а ты вот наверняка рассердишься и затеешь разборку, а они вон какие мордовороты здоровые… Нам это надо?
- Дед, помолчи хоть пять минут, - зашипел Мах на словоохотливого призрака. - В конце концов, кто из нас кем командует?
- Оно конечно… ты хозяин. Но я, как старший по возрасту…
- Вот и отлично. - Молодой рыцарь зловеще ухмыльнулся. - Значит, так, слушай мою команду…