Она вскочила, судорожно, как припадочная, вцепилась ногтями себе в щеки и с перепугу снова залепетала гнусаво на своем поповском языке:
- Ооо, и бондет плач и скръжет зомбом… - и бросилась в сторону полянки.
Когда он прибежал, она уже отбросила шесты и панически стаскивала сено с машины.
- Погоди, что случилось?
Раскидав сено, она открыла то ли иллюминатор, то ли дверцу. Крупные прозрачные слезы текли по ее щекам.
- Какая ошибка! Господи боже мой! И бондет плач и скръжет зомбом!
- Что, что?
- Ад, настоящий ад ждет меня в институте, вот что! А в одной вашей книге так пишется об аде: и бондет плач и скръжет зомбом.
Увидев, что он тоже чуть не плачет, она бросилась ему на шею.
- Не сердись на меня, милый! И забудь меня, навсегда забудь, слышишь? И никому не рассказывай обо мне, прошу тебя! Нам строго-настрого запрещено вмешиваться в ход истории, а в ваших веках мы вообще не должны появляться! А теперь отойди, чтобы не зацепить тебя машиной.
Не успел он и слова сказать, как она нырнула головой вперед в круглое отверстие - то ли иллюминатор, то ли дверцу - только мелькнули ее пестрые вязаные носки и яично-желтые кожаные царвули. Когда ему удалось наконец открыть рот и перевести дух, у него запершило в горле от разлетевшегося во все стороны сена, и он закашлялся до слез. Сквозь слезы он увидел, как в сотне метров над верхушками деревьев машина вдруг растаяла в небе. Не улетела, а просто исчезла…
С горя Петр Чабан съел все, что принес. Выпил и весь айран, а под вечер, загнав овец, спустился в село и - прямиком к директору школы. С порога спросил, есть ли на свете машины, способные переносить человека из одного века в другой, и так далее. Директор ответил, что такие машины бывают только в фантастических романах и что не стоит верить всему, что написано. А потом, внимательно посмотрев на него, добавил, что порой во сне или наяву может привидеться нечто подобное, но в таких случаях не следует верить и своим глазам…
- Я так и подумал, - сказал, довольный собой Петр, потому что ему и вправду уже казалось, что красавица привиделась ему в сладкой послеобеденной дреме.
Однако потом, уже на поляне, стоя под ясной полной луной, он озадаченно чесал заросшую шею:
- Но тогда зачем, спрашивается, тащил я сюда это сено? Теперь нужно перетаскать все обратно, потому что…
Все же перетаскивать сено он не стал, потому что другие чабаны могли подумать о нем бог знает что, зато решил пригнать сюда отару - овцы начисто все подберут.
С трудом дождался он рассвета, всю ночь промучавшись в трагическом недоумении: значит, окажись он в тринадцатом веке да еще завшивевший, тогда бы эта неземная красавица… А так, с транзистором и с телевизорами - фиг с маслом!.. Потом он с остервенением погнал отару на поляну.
Однако сена уже не было.
- Сразу видать, то мы в нашем веке, - вздохнул Петр Чабан. - Боже мой, сколько же проходимцев развелось на свете!
И ему снова захотелось плакать.
Глава первая
ЗАКОН МЭРФИ
1
Нет, это была не летающая тарелка! Эта штуковина вовсе не походила на тарелку, а скорее на кофейник. Озадачивало и внезапное появление за спиной этой странной машины. Кирилл проверил, хорошо ли укреплены две удочки, припустил леску, - чем черт не шутит, вдруг именно сейчас возьмет и клюнет большая рыбина! - и пополз к кустам. Из загадочного кофейника пока ничего не появлялось. Кирилл зарисовал кофейник на коробке сигарет, там же отметил время и место его приземления.
Минут десять ничего не происходило - ни с удочками, ни с кофейником, но терпения Кириллу Моневу было не занимать - недаром он долгие годы увлекался рыбной ловлей, да и работа в институте научила долготерпению, так как внедрение открытий и разработок тянулось годами.
Наконец в центре кофейника открылся люк, и машина как бы выплюнула хрупкую фигурку, одетую в нечто, похожее на костюм космонавта, только без знакомых проводов и шлангов. Небольшой металлизованный шлем на голове тоже был ладно сработан. А когда голова, по всей вероятности оглядывая местность, повернулась к нему, Кирилл увидел, что шлем обрамлял, ничуть не закрывая, совершенно земное, почти девчоночье лицо. Но тогда, выходит, и аппарат земной, а это могло означать диверсию, шпионаж и еще бог знает какие страшные вещи.
Девушка вытащила из кармана какой-то аппаратик, не больше карманных часов, долго разглядывала то его, то небо, и лицо ее становилось все более озабоченным и беспомощным. Кирилл ободрился и храбро выглянул из кустов.
- Вы что-нибудь ищете?
Девушка аж подскочила с перепугу. Очевидно, старая рыбацкая одежда Кирилла не внушила ей особого доверия, потому что она очень внимательно оглядела его с головы до ног. Но какой уважающий себя рыболов отправится на реку в новой одежде? Лишь бы сапоги были надежные. И вот, словно указав на них пальцем, девушка спросила:
- Болгария?
Нет, дело явно нечистое, раз она даже не знает, где приземлилась. Однако простодушная радость, которую в ней вызвал утвердительный ответ Кирилла, привела его в замешательство.
- Извините, а какой сегодня день?
То, что она не знает, где приземлилась, - это еще куда ни шло, но не знать, какой сегодня день? В довершение всего ее болгарский был явно с акцентом, только непонятно каким. Однако, когда Кирилл назвал дату, девушка неизвестно почему так сильно побледнела, что он невольно бросился к ней.
- Нет-нет, благодарю вас, - отвергла она его помощь. - Извините за беспокойство!
И она направилась к своей машине.
- До скорого свидания! - крикнул Кирилл.
Она мило помахала ему рукой:
- Мы никогда больше не увидимся!
- Ох, зачем вы так жестоки? - воскликнул он заигрывающим тоном, а в сущности, набираясь смелости, чтобы наброситься на нее, связать и доставить в милицию.
Заинтригованная, она приостановилась и грустно ему улыбнулась.
- Нет, я не жестокая, поверьте! - и снова оглянулась вокруг. - Здесь есть поблизости люди?
Кирилл поспешил заверить ее, что никого нет, разве что где-нибудь ниже по реке найдется еще рыболов вроде него, но это не в счет. Тогда девушка спросила его, кто он.
- Рыболов-любитель, - ему показалось, что она не поняла, и добавил: - Пойдемте, я покажу вам! Вон там мои удочки!
Почувствовав, что она последует за ним, он вступил в заросли кустарника. Издалека показал ей, как расстилает под вербой старую плащ-накидку, и девушка и в самом деле пришла. На ходу она расстегнула свой странный пилотский костюм, на котором не видно было ни молний, ни кнопок, и в бледно-лиловой дымке паутинно-тонкой блузки заколыхались, словно белые рыбины в омуте, ничем не стесненные груди.
- Я не буду вам мешать. Просто отдохну несколько минут, - и вдруг, словно что-то вспомнив, она испуганно прикрыла рукой грудь. - Извините, у вас, наверное, не принято, чтобы женщины вот так…
- Да что вы, принято, у нас все принято! Мы ведь Европа, как-никак, - заверил ее Кирилл Монев, но она уже тем же чудесным способом заклеила свой металлизованный комбинезон.
Она села на плащ-накидку, вытянув ноги в серебристых сапожках, и спросила, для чего служат две палки, концы которых, по-видимому, привязаны переливающейся ниточкой за дно реки. Выслушав его ответ, она совсем по-детски воскликнула:
- О, и что же вы будете делать с этой несчастной рыбой?
- Вместе с вами съем ее.
Ее ужас и возмущение были настолько неподдельны, что, позабыв про флирт, Кирилл с виноватым недоумением предложил девушке сигарету.
- Что это? - шарахнулась от него незнакомка.
Притворяется, будто не знает, что такое сигарета. Нет, это уж слишком. Притворялась она, правда, очень умело, только зачем?
Кирилл хотел было сунуть коробку в карман и попытаться отыскать в кармане какую-нибудь конфетку, которые всегда валялись у него по карманам рыбацкой одежды, - отвлекают от курения, - но она попросила у него коробку. Осмотрела сделанный им набросок машины, вытащила оставшиеся сигареты, бросила их на плащ-накидку, а коробку разорвала в клочки. Движения у нее были резкие, сильные и это должно было бы подсказать ему, что помимо острого глаза она обладает и другими качествами.
Он выждал, когда она бросит в реку клочки бумаги, и сказал с насмешливым спокойствием, стоившим ему немалых усилий:
- В этом не было необходимости. Предполагаю, ваша машина запатентована?
Потом, вроде бы убирая оставшиеся сигареты, он пытался достать со дна ранца веревку.
Ее улыбка тоже была тревожно-искусственной.
- Вы ведь разбираетесь в машинах, не правда ли? Я хочу вас попросить: забудьте о нашей встрече.
Кирилл вскочил, как только вытащил веревку, но бог знает как промахнулся, и уже в следующее мгновение он лежал на животе с больно вывернутыми за спину руками. Острая коленка девушки уперлась ему в поясницу.
- Зачем вы это? Разве я сделала вам что-нибудь плохое?
Ее вопросы были странно искренними, а не просто упреком в форме риторического вопроса.
- Вы плохо поступаете со мной! - пропыхтел Кирилл, прижатый щекой к траве. Попытка приподняться только усилила боль в пояснице и явно грозила ему переломом руки.
- Это в порядке самозащиты. Но если я и в самом деле причинила вам зло…
Девушка выдернула у него из рук веревку и встала. Кирилл понял, что отделался стыдом. Ведь если эта хорошо владеющая дзюдо женщина и в самом деле шпионка, то она, вероятно, еще и вооружена. Вот почему он решил сгладить конфуз шуткой.
- Я хотел вас связать и украсть машину. Уж больно она мне понравилась.
- Что за нравы! Да ведь вы даже не знаете, для чего она!