* * *
- Браво!!!
- Бис!!!
- Мальвина, Мальвина!!!
- Буратино!!!
- Артемон!!!
- Браво!!!
Поклонившись уважаемой публике в последний, пятый раз, труппа старого сеньора Гарджуло наконец-то скрылась за занавесом.
Зрители стали неохотно расходиться по домам, актеры - вполне охотно - по гримерным. Мальчики налево, девочки - вернее, одна девочка - направо.
Устало опустившись перед зеркалом, девушка с голубыми волосами опытной рукой профессионала стерла помаду, тени, румяна, сняла накладные ресницы, закручивавшиеся чуть не до самого лба, вынула из прически заколки и шпильки. Через мгновение на туалетный столик рядом с гребнями упала шикарная копна бледно-голубых волос.
Дверь без стука отворилась, и в комнатку вошел Мур с громадным букетом в руках.
- Ты бы еще колечко принес.
- И принесу.
- Ах, не смейтесь над бедной девицей, ваше майорство!..
- Отдайся - озолочу.
В начальника стражи полетела туфля. Потом, после секундного раздумья - вторая.
- Горшок вон там. Вода в кувшине. Воткни. Завянут - жалко будет.
- А парик-то снимать лучше б не надо. Поклонники не поймут.
- Так ведь в нем - как в шапке, вся башка упрела, сил моих дамских никаких больше нет!!! - и Серый с ожесточением, обеими руками, взлохматил себя. - Издохну я скоро от этой жары, если раньше ноги на каблуках не переломаю.
- Зато и в голову никому не приходит, что государственный преступник и изменник и актриса Мальвина Барабас - на данный момент, по крайней мере - одно и то же лицо.
- Мне бы в голову такое тоже не пришло. Чья дурацкая идея это была?
- Угадай с трех раз.
- …..!!! Я этого черномазого, ей-Богу, когда-нибудь…
- Но ты бы все равно не смог выбраться из Мюхенвальда, - пожал бронированными плечами Мур.
- Я мог бы занять его место у Санчеса под лестницей. Или у Ерминка на чердаке. Или у мастера Вараса в винном погребе. И закрыться там.
Стражник покачал головой.
- Ты не представляешь, что делается в городе. Нет ни одной канавы, собачьей будки или бочки, куда бы не сунули свой нос гвардейцы в поисках тебя.
- Ну и как?
- Пока не нашли.
- За мою голову уже назначена награда?
- И за голову тоже.
- Гхм. М-да.
- Так что, если бы не идея Гарри, ты еще неделю назад переселился бы к Ивану-царевичу в подземелья дворца. В лучшем случае.
При упоминании об Иванушке Волк приуныл.
- Как он там? Ты его видел?
Мур покачал головой.
- Во дворец сейчас никого не допускают, тем более - нас, городскую стражу. Но мне удалось узнать, что он сидит в одиночной камере, что в соседней камере содержат лотранского принца, и что они между собой часто общаются.
- Как? Ходят в гости? - удивился Сергий.
Мур невесело хохотнул.
- Отнюдь. Ты, наверное, не знаешь, но через все камеры пробегает по маленькому желобу ручеек…
- Надеюсь, что и не узнаю, - хмуро заметил Волк.
- …и, наклонившись достаточно низко над ним у стены соседней камеры, можно переговариваться с соседом. Или передать ему свой кусок хлеба перед казнью, чтоб не достался крысам. Или получить от него.
- Бр-р-р. Терпеть не могу крыс, - передернуло Серого. - Но хоть что-то у него там есть, кроме них? Стол, например, стул, кровать, свечка, наконец?
- Нет, - покачал гоолвой Мур. - Только гнилая солома на полу. И окошко с ладонь величиной под потолком. Но света от него немного - окна казематов выходят на двор, где тренируется в фехтовании стража, и они почти вровень с землей.
- Черти его задери, этого Шарлеманя. Надо что-то придумать!
- Попасть туда невозможно, - на корню пресек поползновения в эту сторону майор. - И тем более, вывести оттуда кого бы то ни было. Я уже об этом думал. Во дворце сейчас гвардейцев в десять раз больше, чем у меня ребят, и еще личная охрана герцога.
- Черт, черт, черт, черт!!! - Волк долбанул кулаком по столу. Пудра, помада и духи испуганно подпрыгнули.
"Если бы на моем месте был Иван, он бы обязательно попал по помаде," - подумалось вдруг ему, и стало так горько, так тоскливо…
- …Нет, солому мы поджечь не сможем. Во-первых, потому что у нас нет огня, а во-вторых, потому что она сырая.
- М-да. Действительно. А план был хорош.
- Который? Когда мы хотели притвориться мертвыми, чтобы стражники вошли сюда, а потом вскочить и перебить их, или когда осколками кувшина мы планировали сделать подкоп?
- Нет, их мы отбросили еще в прошлый раз. А это тот план, когда ты предложил запрудить ручей, чтобы началось наводнение, и когда тюремщики спустятся сюда и откроют окошечко, их сбило бы с ног потоком воды, а я как раз вспомнил, как Роланд-завоеватель, когда оказался в казематах Черного Генриха, из подстилки сделал веревочную лестницу…
Военный совет собрался в полночь, на новой квартире мастера Гугенберга. Санчес и Гарри принесли с собой лютню и тамбурин, суровый майор - мандолину, папа Карло и Мальвина Серый - большой оплетенный кувшин тарабарского красного, мастер Варас - пакет с фруктами, а Ерминок - корзину пирожков с капустой - мясо во внезапно осажденном городе уже становилось роскошью.
Вино разлили по стабильно немытым стаканам Джека Гугенберга, музыканты ударили по струнам, Серый - по пирожкам, и совещание началось.
Но началось оно как-то само собой не с изложения планов спасения, или хотя бы установления связи с узником королевских казематов, а с жалоб старого трактирщика на трудные времена, постоянные войны, осады и просто неподъемные налоги.
- Разве так было при прежнем Шарлемане, да упокоит его Памфамир-Памфалон с миром в своем лоне! - ностальгически вздохнул он и опрокинул в себя стакан каберне. - Нет, конечно, так, кто же спорит, да все равно не так.
- Что-то все равно было по другому, - поддержал его Мур.
- Если он каждый выходной объявлял соседям войну, скажем, или приказывал отрубить кому-нибудь что-нибудь, или вводил налоги на количество шагов по земле, превышающее в месяц сто двадцать пять - это, конечно, ничем не лучше, но все-таки была большая разница, - подтвердил Гарри.
- Какая разница? - не понял папа Карло.
- Большая разница, - пояснил Санчес.
- Да, - продолжил мастер Варас. - Он это делал с душой. Сразу было видно, что он любил свой народ, и казнил и миловал не потому, что он должен был это делать, а исключительно по велению сердца.
- Но почему же он не воспитал своего сына в таком же духе, сеньор Варас? - полюбопытствовал старик.
- Нынешний Шарлемань - не сын ему, а двоюродный брат.
- Он никогда и не должен был править, он не был рожден для этого.
- Но как же тогда случилось, что он оказался на троне, сеньор Мур? Извините, наша труппа первый раз в вашей стране, и мы не знаем ее благородной истории…
- Я эту историю слышал, - вмешался Волк. - Ничего благородного в ней нет. Кроме происхождения ее участников. Если хотите - я ее расскажу.
По окончании повествования Серого, густо приправленного его собственными комментариями и рассуждениями, директор театра закивал головой.
- О, это очень печальная история, и она напомнила мне одну пьесу - она называлась "Сердце змеи", и была написана по событиям, произошедшим в Ардоре двести лет назад - мы уже давно не играли ее, к сожалению…
- "Сердце змеи"? - встрепенулся Гугенберг. - Альфонсо Кабучо? Я читал ее. Теперь, когда вы упомянули об этом, я вижу, что эти истории действительно в чем-то похожи. Но только там в конце выясняется, что наследник остался в живых, и все эти двадцать лет его воспитывала семья герцога Какего, главного врага его семьи, и он потом убивает свою мать и сестру…
- Нет, нет, нет. Боюсь, что вы ошибаетесь, сеньор Джейкоб, - погрозил ему костлявым пальцем Карло. - Я понял, что вы имеете ввиду - это не "Сердце змеи", а "Крест и стрела" - тоже пера непревзойденного кавалера Кабучо. В "Сердце змеи" инфанта узнает его старая нянюшка по медальону, и тогда весь народ поднимается в восстании и возводит настоящего принца на престол. А какой там монолог Сесилии! - тарабарец вскочил, поставил одну ногу на табурет и, схватив нож со стола и размахивая им над головой, как мечом, продекламировал: "Изменник низкий! Проклят будешь ты! Проклятие падет на кровь детей твоих, и предки в царстве снов забудут покоенье…" - сеньора Гарджуло понесло.
- Он что, серьезно? - толкнул тихонько в бок стражника Сергий.
- Что - серьезно?
- Ну, про все это. Про потерянных наследников престола там, про нянек, медальоны, восстания… Или это типа "Лукоморских витязей"?
- Чего?
- "Приключений лукоморских витязей" - любимой книжки нашего Иванушки. Со сказками.
- Да нет, - подумав, ответил Мур. - Если припомнить, поскольку уж зашла речь, то в истории любого государства кронпринц, или, на худой конец, пропавшая принцесса, объявляющиеся из ниоткуда и узнаваемые по родимому пятну, медальону, привычке закладывать руку за борт камзола или декольте платья - самое обычное дело. Скорее, если исчезнувший без следа при таинственных и опасных обстоятельствах царственный младенец НЕ объявляется по достижении им совершеннолетия - именно это считается странным. А почему ты спрашиваешь? Если ты имеешь в виду ту битву, когда погибли наш король и юный Шарлемань - то это явно не тот случай.
- Но ведь тела их так и не нашли.
- После пожаров это бывает - иногда труп может сгореть так, что от него остается только кучка золы.
- Или не сгореть. Потому что не труп, - загадочно изрек Сергий.
- Что ты хочешь сказать? - тут заинтересовался и первопечатник.