- Так помоги же, чего стоишь, больно ведь! - потребовал косой, тихонько подскуливая.
- Я сейчас. Сейчас! - и царевич кинулся к несчастному животному. Из глав с триста сорок пятой по триста пятьдесят шестую "Приключений лукоморских витязей" он знал все о первой помощи при стреляных ранах - Елисей со товарищи и их враги применяли в них луки, арбалеты и прочие дротики через каждые десять строчек - и поэтому оказал ее энергично, эффективно и почти профессионально.
Через некоторое время заяц пришел в сознание. Дико скосив на царевича безумные глаза, неблагодарный длинноухий, не говоря ни слова, отчаянно вывернулся из его объятий, но раненая лапка подломилась, зайчишка жалко пискнул и завалился на бок.
Иван осмелился:
- Может, вас до норки донести?..
Зайца это почему-то рассердило, он презрительно фыркнул, дернул ухом, но потом он смилостивился:
- Ладно, неси уж, что с тобой делать…
- Вы извините, я не хотел в вас попасть, - виновато оправдывался царевич, неловко заворачивая косого в свой кафтан. - Я вообще ни в кого не хотел попадать, просто я растерялся, когда вы заговорили, я не знал, что…
- Ты еще скажи, что никогда оборотней не видел, - раздраженно проворчал заяц.
- А причем здесь… - и тут до Ивана дошло. - Так вы - оборотень?! Но я читал, что оборотень - это человек, который во время полнолуния превращается в волка или медведя…
- Это было бестактно, - сухо заметил длинноухий.
- И-из-з-в-вините, - Иванушка почувствовал, что если он покраснеет еще больше, то его лицо в темноте начнет светиться.
- Ничего. Направо.
- Ага, понял… - и, пытаясь загладить свою нечаянную бестактность, спросил: - А вы к знахарям обращаться пробовали? Или к колдунам? - Иван считал себя человеком просвещенным, поэтому про врачей он даже не упомянул.
- А ты как думаешь? - пробормотал заяц. - Под ноги смотри. Сейчас ручей будет. Конечно, обращались. С самого рождения ведь такой позор, - он обреченно вздохнул. - Все в голос говорят, что дурной глаз на меня был положен, порча третьей степени, ничего поделать нельзя. А недавно жена даже приволокла откуда-то какого-то лекаришку.
- Ну и?…
- Шарлатан, говорил же я ей. Истыкал всего меня иголками, крови выкачал больше, чем сосед Викула…
- Викула?
- Граф Викула, вампир. Вот, о чем это я? Ах, да, а потом три часа нес какую-то чушь про то, что в моем роду был какой-то Гена, который кому-то изменил, и из-за этого… Налево, через полянку… Потом все прямо… Тебе это о чем-нибудь говорит?
Ивану показалось, что он услышал в голосе оборотня слабую тень надежды. Ему было жаль разочаровывать своего нового знакомого, чья ситуация так была похожа на его собственную.
- Нет, ни о чем… Действительно, абракадабра какая-то. Но вы знаете, у одного моего друга сестра - ведьма…
- Хорошая?
- Вообще-то, я не уверен, может ли ведьма быть хорошей по определению, ведь это слово даже стало нарицательным в лукоморском языке и стало обозначать…
- Бестолковый. Я спрашиваю, хорошо ли она владеет своим ремеслом.
На "бестолкового" царевич в конце концов обиделся.
- Если через час меня не будет в лагере, через полтора часа она найдет меня где бы я ни был, и тогда вы лично сможете убедиться, насколько она хороша, - тщательно выговорил он и многозначительно замолчал.
- Так она путешествует с тобой?..
- Со мной и со своим братом, - последовавшее молчание своей многозначностью с легкостью могло посрамить знаменитое лукоморское "елы-палы".
- Ты не волнуйся, я прикажу своей жене проводить тебя назад немедленно, как только мы доберемся до дома, - пострадавший почувствовал, что перегнул палку, и что она вот-вот может распрямиться со всеми вытекающими последствиями. - И, между прочим, если ты думаешь, что когда я говорил, что я тебе пригожусь, я преувеличивал, то это совсем не так. Если хочешь знать… сейчас налево… если бы не я, то тебя бы съели еще полчаса назад. Сегодня ведь полнолуние, а в нашей деревне пятьдесят дворов, и все жители - родственники. Чужих просто не осталось. Понимаешь?
- Если бы не вы, - настал черед Иванушки ворчать, - я бы уже как полчаса сидел бы у костра с моими друзьями и (желудок впал в состояние комы) ел жаркое.
- Жена тебя обязательно угостит ужином, - тут же услужливо предложил косой.
За ужин царевич сейчас был готов простить все, кроме критики "Приключений лукоморских витязей". И простил.
* * *
Жены Евсея (так звали оборотня) дома не оказалось. По его указанию Иванушка закрыл плотно ставни, задернул занавески и зажег толстую оплывшую свечу.
- Полнолуние, - извиняющимся тоном проговорил Евсей. - Видать, вышла на улицу.
Царевич обернулся. Перед ним, ослабляя повязку на увеличившейся ноге, сидел на полу невысокий кряжистый мужичок с жиденькой бородкой пучком и отчаянно косящими глазами. Заметив вопросительный взгляд гостя, он пояснил:
- Если свет полной луны не попадает напрямую на оборотня, он может сам выбирать, какую форму ему принять. А в доме человеку удобнее. А если ужинать ты еще не раздумал, то раздуй угольки в печке, подкинь дров и принеси из ледника утрешнюю кашу и молоко. Мясо не трогай - Варвара голодная вернется, как волк…
Иван поспешил выполнить все указания хозяина. По завершении в список потерь были занесены опаленные брови и ресницы, пара разбитых тарелок и полкорчаги пролитого молока. На поднявшуюся было волну протеста Евсея Иван рассеяно заметил, что могло быть и хуже. Или гораздо хуже. Насколько хуже, тот выяснять почему-то не стал.
- А если ваша Варвара сегодня не вернется, как я до своих добираться буду? - жадно поглощая сухую подгоревшую гречку, сквозь набитый рот поинтересовался Иванушка. И не сразу заметил, что хозяин вдруг почему-то вытянул шею и выпучил глаза, таращась куда-то ему за плечо, на печку. И поэтому, когда за его спиной хорошо знакомый голос посоветовал: "Переночуешь здесь", под стол последовала оставшаяся половина молока вместе с корчагой.
Он обернулся. В пламени печи отчетливо проступали очертания прекрасного женского лица, явно наслаждавшегося произведенным эффектом.
- Ярославна?! Как ты меня нашла?! Как ты это делаешь?! Где ты?!
- Я-то там, где и должна быть, Иванушка, а вот какая нелегкая занесла тебя в единственную в Лукоморье деревню оборотней ночью в полнолуние… Впрочем, я должна была это ожидать. Это же так естественно…
Иван насупился.
- Это ОНА? - заворожено прошептал Евсей, не сводя поочередно своих косых глаз с чудесного явления.
- Ага, я вижу, слава обо мне идет впереди, - приторно-сладко улыбнулась ведьма. - Это хорошо. Не люблю представляться. А теперь слушай, Ванюшенька. Варвара Евсея не придет до утра - она сейчас с племянниками на пикнике в лесу. Там, где раньше, часа полтора назад, была стоянка разбойников. А утром, вернувшись, сразу заляжет спать - набираться сил для новой ночи. Тебя она не тронет. Если не захочет, чтобы в их роду к зайцу прибавилась жаба. А хозяин позаботится ей это разъяснить. Правда, Евсеюшка?
- Тебе меня не запугать, - выпятил вдруг впалую грудь смешной мужичок.
- А я не запугиваю. Я просто объясняю, что надо делать, чтобы все хорошо кончилось, - рассеяно пожала плечами ведьма.
- Для кого? Для него? - снисходительно мотнул головой Евсей в сторону Ивана. - Царевичем больше, царевичем меньше - тебе-то, ведьме, какое до этого дело? Ученые люди и оборотни всегда были ближе друг к другу, чем ко всяким городским хлыщам. А сейчас он в моей власти. Хочу - милую. Хочу - супружнице скормлю. Что ты мне сделаешь? Да ничего. А если он тебе действительно так дорог, то давай поторгуемся. - раскосые глаза оборотня хитро прищурились. - Ты мне - услугу небольшую, я тебе - парнишку живого.
- А ты действительно хочешь знать, что я с тобою сделаю? - вежливо поинтересовалась Ярославна, и, прямо на выпученных от ужаса глазах оборотня, руки его ссохлись, позеленели, ногти выпали и, как листики весной, между пальцами пробились коричневатые пупырчатые перепонки. В избе пахнуло болотом.
Иван был более чем впечатлен. Впечатлен ли был Евсей, выяснить не представлялось возможности по причине бессознательного состояния такового. Да, впрочем, его мнением никто и не интересовался.
Королевич Елисей сейчас бы очертя голову бросился на защиту друга, сраженного злыми чарами неизвестного колдуна. Иван сделал то же самое, и то, что на этот раз незнакомец был сражен чарами его друга, ничего не меняло для пылкого царевича.
- Сделай сейчас же как было и извинись перед ним! Так нельзя обращаться с людьми! Ну и что, что он оборотень! Это еще не значит, что с ним можно так поступать! - Иван еще раз, помимо воли, взглянул на руки-лапы незадачливого зайца: "В Шантони за лягушачьи лапки такого размера, наверное, можно было бы получить если не пол-царства, то город приличных размеров - наверняка". От такой мысли, не приличествующей истинному витязю Лукоморья, он смутился, закашлялся, покраснел, и чтобы скрыть замешательство, прибавил оборотов, целенаправленно глядя исключительно перед собой:
- Думаешь, если ты - ведьма, то тебе все дозволено?! Он был добр ко мне! У него была жизнь тяжелая! И детство трудное! Он страдал от собственного несовершенства! Его психосоматический комплекс неполноценности… - нет, витязи так не говорят. Что же говорил Елисей в таких случаях? А, вспомнил! И, прочистив горло, царевич сосредоточился, вызвал в памяти страницу шестьсот сорок пять и выдал:
- Сгинь, смрадное исчадие преисподней, гнусное порождение омерзительнейшего из… - ой, что это я такое говорю, это же Ярославна, сестра Серого! И, к тому же, с дамами так обращаться некультурно. Но ведь так говорил Елисей!.. Как все таки тяжело быть лукоморским витязем…