- Да что ты, такая красавица, унижаешься перед ней! - внезапно закричал возмущенный поведением несостоявшейся мачехи Олег. - Эта гадина тебе и в подметки не годится!
Я улыбнулась и посмотрела на прямую, напряженную спину уже не соперницы. Почувствовав на себе мой взгляд, девица обернулась и проткнула меня ненавидящими глазами.
ГЛАВА 12
ЗАВИСТЬ
- Ты пришла? - губы его попытались растянуться в улыбку. - Алисонька, как я тебя давно не видел.
- Тебе лучше? - проронила я, прекрасно понимая, что дела его плохи.
- Мне хорошо, ты снова со мной.
Какое бескровное у него лицо. А глаза… Сколько в них отчаяния и боли..
- Нина придет позже, она обязательно придет, ты не волнуйся, - вспоминая наглую усмешку девицы, нежно проворковала я.
- Мне не нужна Нина, мне нужна ты.
Кажется, все беды земные отражаются в этих очах..
- Не говори так, Сереженька, она моложе меня, ты ее любишь, - судорожно вздохнула я.
Необходимо найти соперницу и, если будет надо, упасть перед ней на колени, иначе..
- Это было наваждение, и оно прошло, - твердо отчеканил Смирнов.
- Да? - я заглянула в его беспросветные зрачки и невольно вздрогнула.
- Это было колдовство, - с жаром продолжил свой обличительный монолог самый родной мой человек. - И хотя я никогда не верил в чудеса, они есть: хорошие и плохие. Со мной произошло плохое чудо.
Он поморщился и приложил руку к сердцу:
- Прости старого козла, родная, если сможешь только простить. Иначе я умру.
- Все будет хорошо, - через силу улыбнулась я, - все будет хорошо.
- Когда ты успела развестись со мной, Алиса? - настоящий, а не призрачный, мужчина с горечью смотрел на меня. Несколько скупых слезинок показалось из-под его сухих век и увлажнило безжизненную прежде кожу.
- Я никогда не оформляла развода, - недоуменно пробормотала я.
- Я тоже, - широко распахнул глаза Сергей.
- Не может этого быть!
- Нина сказала, что бракоразводный процесс провели без меня.
В палату зашел седой доктор.
- Сергею Владимировичу необходим отдых, уважаемая Алиса Михайловна, - пристально оглядывая с ног до головы двадцатилетнюю половину немолодого пациента, строго проговорил он.
В больничном коридоре царила суета: взад-вперед носились взмыленные медсестры, с безвольно болтающимися фонендоскопами на шеях степенно шествовали деловитые врачи, шмыгали туда-сюда покорные злому року пациенты. Усталый спаситель человеческих тел плюхнулся на пустую соседнюю койку и, вытирая кусочком бинта воспаленные глаза, продолжил свою обычную для таких случаев тираду:
- Состояние больного еще тяжелое, но мы надеемся, мы будем надеяться, что все образуется. Вашему мужу нужен хороший уход. Вы можете обеспечить его?
Вспомнив, что когда-то "уважаемая Алиса Михайловна" окончила медицинское училище, я засучила рукава и принялась за работу. Днем сама делала Сереже все процедуры, по ночам чутко дремала на раскладушке, принесенной Олегом из дома. О разлучнице Нине мы не вспоминали, словно ее никогда и не было.
Смирнов стал выздоравливать. Об этом говорили его порозовевшие щеки, веселый блеск в темно-зеленых глазах, а, самое главное, отсутствие аритмии и болей в испорченном моторчике. По вечерам в больницу приезжали дети, привозили продукты, книги для папы, журналы для мамы, любовь для наших утомленных несчастьем душ. Жанна не появлялась, племянницы тоже исчезли с горизонта, хотя дружная семейка прекрасно знала о постигшем нас горе.
Прошел месяц, и Сергея выписали из стационара домой. Милый лечащий врач предупредил, что ему крайне необходима реабилитация. Путевку на курорт любимому директору предоставили на работе; а через несколько дней после того, как "блудный сын" побывал в родных пенатах, наша семья провожала его в дальнюю дорогу. Сережу теперь радовало все: старый диван, банальный борщ, поданный на обед, мягкая, чистая постель, правда, без представительницы прекрасного пола, поскольку она дипломатично попросила подождать с близостью по причине греховности сожительства с чужим мужчиной. Смирнов понял и смиренно решил потерпеть, милостиво предоставив мне хлопоты по восстановлению брачных штампов в главных документах.
И тогда появилась Жанка.
- Почему не звонишь, забыла о моем существовании? - вяло поинтересовалась она.
- А ты не знала, что Сергей был опасно болен? - вопросом на вопрос ответила я, хотя еще в школе нас учили, что это неприлично.
- Знала, - выдержав длительную паузу, безразлично промямлила сестра. - Алиска, я скоро умру.
Говорят, Бог испытывает тех, кого любит, а еще сказывают, что испытаний Он дает ровно столько, сколько человек может вынести. Но, мое сердце наотрез отказывалось принимать следующий удар судьбы; оно справедливо возмутилось, пустившись в дикий, отчаянный пляс, а когда остановилось на мгновение, чтобы передохнуть, в глаза темной тучей поползла спасительная темнота, заполонившая все необъятное пространство головного мозга. Я провалилась в бездну.
- Алиска, очнись, слышишь, - плакала надо мной Жанка, колотя меня по щекам, - только не умирай! Кто же тогда хоронить меня будет?
Окружающие предметы стали приобретать свои прежние размеры и очертания, открывая моему взору жестокий, несовершенный мир. Сестра размазывала по впалым щекам косметику и хлюпала красным заострившимся носом.
- У тебя метастазы? - спросила я, удивляясь хриплости своего голоса.
- Да, вчера я ходила к онкологу, он сказал, что повторно оперировать меня не берется: бесполезно.
Как же она похудела. Наверное, килограммов на десять. Так быстро.
- Ты должна пройти курс лечения в стационаре, Жанна. Люди выкарабкиваются еще и не из таких ситуаций, - зачем- то соврала я.
- Рентгенотерапия и химиотерапия мне уже не помогут, - подкрашивая синие губы вульгарной красной помадой, горько прошептала несчастная, - а я так хочу жить!
- А метод Шевченко? Золотой ус? Табак? Болиголов? - вспоминая невероятные случаи исцеления умирающих, о которых я прочитала в ярких брошюрках, пробормотала я.
- Ерунда, я ни во что не верю! - чувствуя мою неискренность, усмехнулась Жанка.
- Без веры нет исцеления! - фальшиво воззвала я к ее мужеству.
- Поздно!
- Дети знают, что ты неоперабельна? - использовав все аргументы, вздохнула я.
- Да. Макс знает тоже.
- Уж он ведает об этом точно и давно, - с ненавистью хмыкнула я.
- Почему ты так говоришь, Алиса? - бесцветным голосом произнесла сестричка.
- Вы до сих пор встречаетесь с ним? - предчувствуя бурную реакцию на мой правдивый ответ, ушла я от щекотливого вопроса.
- Ветров купил мне квартиру, там мы и видимся.
- Максим Анатольевич интересовался мной? - неожиданно для самой себя ляпнула я.
- Да, - в ее тусклых глазах на мгновение мелькнула ярость, которая тотчас исчезла за заученной равнодушно- кривой улыбкой. - Ты будешь ухаживать за единственной сестрой, когда ей станет совсем плохо?
- Конечно, но сначала мы с тобой начнем лечиться, - запоздало осознавая свою оплошность, бодро скомандовала я. - Попробуем водку с маслом.
- Хорошо, - смиренно проговорила приговоренная, - рискнем.
"Как же поздно ты спохватилась, милая! Почему раньше не прислушалась ко мне? - думала я, провожая взглядом ее исхудавшую стройную фигурку. - Горе-то, горе какое"!
Время торопило приниматься за тяжелую работу, Жанне нужна была моя помощь.
Несмотря на то, что я сутками не отходила от ее постели, сестренке становилось все хуже и хуже. Несколько раз забегал проведать больную Макс. Он падал в теткино кресло, пристально смотрел на любовницу и солидарно вздыхал. Яркая демоническая красота Повелителя Стихий притягивала и отталкивала меня, я панически боялась его присутствия и нетерпеливо ждала его появления. Изредка Ветров искоса поглядывал в мою сторону, избегая встречаться глазами с бывшей пленницей средневекового замка. Помогала мне бедная Аллочка, повзрослевшая за прошедший месяц на десять лет. Приходили проведать мать и старшие дочки, но, отбыв положенное время у ложа умираюшей, бежали прочь к мужьям, детям и кошкам.
Да, Жанночка умирала, и это было очевидным.
А однажды прилетел ко мне верный Карлос. Алла спала, положив маленький кулачок под повидавшую горе нежную девичью головку.
- Привет, - пристраиваясь подле меня, поздоровался Жемчужный. - Устала?
- Нет слов, - вздохнула я
- Потерпи, скоро все закончится, - "успокоил" сиделку домовой.
Я и сама знала об этом, но правдивые слова друга внезапно потрясли меня. Бедная сестренка, которую я любила всю свою сознательную жизнь, скоро уйдет в мир иной, а ее такое родное тело зароют в холодной, сырой могиле. Слезы, которые приходилось тщательно скрывать днем, внезапной обильной струей хлынули по моим щекам. И тогда Жанночка открыла глаза.
- Кто это? - спросила она, удивленно осматривая смутившегося элементала.
- Мой приятель, - судорожно проглатывая соленую влагу, ласково пропела я.
- Странный он какой-то, или мне просто кажется, что он прозрачный? - пытаясь приподняться на неимоверно худых руках, пробормотала Жанна. - Твой друг пришел за мной?
- Нет, родная, он прилетел ко мне.
- Кто он? - равнодушно поинтересовалась несчастная.
- Дух, такой же, как и твой Макс.
- Ветров - человек! - натягивая на себя одеяло, не согласилась со мной сестричка.
- Она должна перед смертью знать все, - обреченно подумала я, отчаянно сжимая виски, которые давно и усердно долбили неугомонные дятлы.