* * *
Маги собрались в круг, что-то замигало, как подсветка в аквариуме, и кого-то вытаскивали на середину – телепортироваться, а он отказывался и говорил, то лучше Синикку, а я все еще в оторопи смотрела на свои серенькие лапки.
Мышь!
Мышь, вот ужас-то.
Да как же это?
Ковен, помогите!
Но им было не до моего спасения – они наконец впихнули эту Синикку в середину и быстро наколдовывали телепорт. Воздух в круге начал дрожать и туманиться, как на эстраде, когда поет тетя Алла, у меня хвост задергался.
Твою ж косметичку фирмы "Алые паруса", что творится?
Как это получилось? Проклятье, если это то заклинание, про мышку, ударило вдогонку, то я устрою этому паршивому ковену веселую жизнь! Моя чешуя! Мои крылья блестящие, роскошные, такие суперские, моя шея! И вместо всего этого – серенькая шкурка?! Да идет этот ковен, с его заклинаниями и башней!
Чтоб вас гаишники останавливали даже на пешем ходу! Да чтоб вам по ночам Сергей Зверев снился без грима! Да чтоб вам павлина подарили с птичьим гриппом! Пиииииии!
Меня никто не услышал.
В коридорчике (ну, бывшем коридорчике, похороненном примерно под тонной камней) что-то грохнуло. Кто-то выругался, и камни стали шевелиться.
Исчезать.
Стало не по себе.
– Идут!
Маг постарше запулил в камни какой-то серый тюбик, и они замерли. Как замерзли. Стало совсем холодно, как в морозилке. Я юркнула за камень у стенки. Ой, твою косметичку, какое все большое. Просто страшно.
А магам хоть бы что! Еще и разговаривают, что, мол, не надо было все сразу из амулета тратить на вход, что неизвестно, что дальше будет.
– Ну зачем все сразу расходовать?
– Хорошо.
– А народу во дворе поприбавилось. Смотрите, у них тут целый отряд.
– Да. И посмотрите, вон там, под завесой…
– Не может быть? Кристаннеке, Гаэли, посмотрите… это же он!
– О духи подгорья, – прошептал кто-то.
И затихли, точно комп зависший.
– А вот теперь определенно стоит продержаться подольше, – медленно проговорил седой маг.
– Сколько? Пять минут? У нас же нет ничего!
– Как можно дольше, – выдохнул Крис. – По местам. Раэнки, возьмите это. Держимся до последнего.
Ковен рассыпался. Кристаннеке встал у окна, женщина и рыжий колдун – у дверей. Кто-то бросился к проходу. Все быстро подворачивали рукава своих мантий, разминали пальцы, что-то бормотали.
Я? Я сидела на каком-то камне и абсолютно не представляла, как быть? Меня ж даже не услышал никто! И что я теперь буду делать?! Ну в смысле как мне драться-то? Прыгать на них и царапаться? Или пищать в ухо?
– О-ох!
Маг (тот, лохматый, что лазил мне под крыло изучать узоры на чешуе), пробегая мимо меня, вдруг споткнулся, дернулся и с размаху расстилился на полу. Сверху на него рухнул дедушка Гаэли, не успев притормозить.
Оба помянули какого-то непонятного мграза бухырчатого, злую судьбу и еще какой-то здрыбанутый камень, и вдруг пол под ними скрипнул. Нехорошо так скрипнул.
– Пи-и-и!
– Гаэли, осторож… А-а-а!
– Помогите!
И заквак вместе с магом с хрустом провалились вниз, под пол.
– Берегись! – Седой маг оказался рядом, занес руку с оплетенными цепочкой пальцами над проломом.
– Стойте! – крикнули снизу.
– Пеллеке, стойте… ква-а-а-акк, – донеслось снизу. Из… из подвала? Что там? Я вытянула носик. Без толку. Эх, где моя длинная шея!
– Вы живы? Что случилось?
– Мы провалились! Мграз быбыдрых за…
– Похоже, мы провалились в то помещение, на которое упала наша башня! – перебил дрожащий голос деда Гаэли. – Тут еще много уцелело.
– Неудивительно, что башня вся в руинах. О духи предков, вы только посмотрите на это…
– Гаэли? Гэритте, выбирайтесь скорей, вы нам нужны! – И Кристаннеке запулил во двор какую-то прозрачную штучку типа мячика с иголочками. На дворе загрохотало.
– Кристаннеке, идите сюда! – потребовал подвал.
– Вы в своем уме? – Новый шарик, новый взрыв и сердитые вопли.
– Вы только посмотрите! Здесь даже…
– Здесь есть "быстрый сон"! И "метаморфоз!"
– Что?
– Похоже, мы упали на хранилище или арсенал…
Ковен замер. Я тоже. Войнушка пойдет всерьез, колдуны смогут накостылять по шее этим… не знаю, кто они, но Рика не прощу.
– С ума сойти! – Из подвала выпрыгнул Гаэли, с какими-то черными шариками под мышкой, потом полетели… полетело… что-то. Не знаю что – это не по мне, описывать такое. Ну вы представляете себе бритый прозрачный кактус? В белую крапинку и в таких липучих шишечках? Нет? Ну вот примерно такое.
И началось…
* * *
Из-за моего камушка было плохо видно, что творится, но высовываться я побоялась. Нет, серьезно, ведь наступят – и не заметят. Но зато слышно было все.
– Гэррите, метаморф! Бросайте!
– На счет три! Ра-аз… двааа…
– Три!
Бритые кактусы полетели за окно, и что-то гулко ухнуло, а потом замяукало, как будто там, за треснувшей стенкой, вдруг появился кошачий приют.
– Радиус! Радиус, Раэнки!
– Вижу! Зацепило.
– Мало. Готовьте следующий заряд!
– Черт, кошки? Я бы предпочел кого-нибудь помельче.
– Простите, никто не вспомнился помельче! Только кошки!
– Тогда думайте про бабочек! Или мокриц. И ради всего светлого, увеличьте радиус поражения!
Новые снаряды летят в проломы, один вспыхивает прямо в воздухе, но два остальных куда-то попадают, кто-то кричит, кто-то зло смеется. А в окно рвется зеленоватый дым, и Береникка испуганно поднимает руки навстречу этой туче.
– Осторожно!
– Держите защиту!
– Гаэли, пожалуйста. – Женщина отступает, и руки дрожат, словно не дым надвигается на нее, а что-то тяжелое, огромное. – Помогите… Помо…
Я чуть не рванулась на помощь, но лягух успел быстрее. Выскочил из-под пола, как на батуте, и в лапах – целая куча каких то стрелок красных. Как в дартсе, дед начинает швырять их в зеленое облако, и то дергается под стрелками, как живое, падает, сворачивается, уползает. Береникка почти сползает по стенке, двумя руками держась за сердце. Рядом с ней на колени падает Серавеса.
А вокруг кричат, и что-то рушится, и я сжимаюсь в комочек, мне страшно. Я почти не вижу, в глазах какие-то черные точки, потому что в окне вспышка за вспышкой, но видно, как Кристаннеке перехватывает в воздухе плетенку из голубых огоньков и, перекрутив, швыряет обратно. И как следом летит еще один "кактус", бахает, шипит, всерьез шипит, словно теперь там, во дворе, еще и гадюшник образовался разом с кошачьим приютом.
И снова Гаэли вытаскивает из подвала что-то непонятное, а на полу в это время что-то шипит и извивается… мамочка… ой мамочка… я не могу на это смотреть. Лохматый приканчивает "это" огненным клубком, потом еще и сбивает новую "сетку", не давая наброситься на себя. И еще одну.
– В сторону, Гаэли! В сторону!
– Защита! Кто-нибудь, встаньте на прорыв, пока я смогу залатать. – И надрывный кашель.
– Аверра… О боги!
У меня уже кружится голова. Первый раз я рада, что такая маленькая. Рада, что могу спрятаться. Я боюсь… боюсь. Мамочка, мне страшно.
Я даже глаза боюсь закрыть. И вижу, какие белые губы у женщины-мага. И сама она – белая-белая, только под глазами – коричневые круги. Лохматый осторожно ведет ладони над ее лицом – на кожу словно ложится тоненькая розовая сетка. И пропадает, просачиваясь под кожу.
– Береникка? – спрашивает седой. Серавеса качает головой.
– Плохо. Я наложил стазис, но не уверен, что она продержится больше суток. Не знаю…
А за стеной вдруг что-то звонко лопнуло, и все затихло.
– Эй, ты! В башне!