Они вылезли из укрытия, и оказалось, что от камней их защитила телега, которую совсем недавно тащил Тентогль. Черт и ангел, помогая друг другу, взобрались на гору каменных обломков, что загородила проход меж холмами.
Перед ними раскинулась равнина. На горизонте темнели горы. Там, где равнина переходила к горам, примостился Последний Приют - темными точкам виднелись дома.
А по небу к поселку стремительно летела метла. Ведьма спешила к людям, туда, где можно будет оставить ребенка. Гризелла точно знала, что Непобедимая не усидит дома и поедет встречать сына.
Внизу, по серо-желтой дороге, скакал галопом Тыгдынский конь.
- Он не навредит? - забеспокоился счастливый отец.
- Нет, - послышалось за спиной. Друзья обернулись - на завал лихо запрыгнула лягушка-царевна. На ее спине сидел позеленевший отшельник и пытался удержаться, хватаясь за бородавки. Следом появилась рыжая голова Самсона. - Тыгдынский конь теперь будет служить твоему сыну, пока не найдет ответ на заданный вопрос, - объяснила Кваква, стряхивая Амината на землю, - так что, Чингачгук, можешь не волноваться! Этот конь ребенку вместо отца с матерью будет! И нянькой, и другом, и конем одновременно.
- А Гризелла все равно молодец, - невпопад похвалил ведьму восхищенный Бенедикт. - Как она вовремя!
- Не увлекайся, нашел кому дифирамбы петь, - проворчал отшельник, восстанавливая дыхание после быстрой скачки. - Она с вас сдерет по полной программе - и за помощь, и за время, и за моральный ущерб. Она еще молоко потребует за вредность. Потому как работа пыльная.
Ангел только повел плечами, а черт весело рассмеялся.
- Да сколько бы ни насчитала - за такую помощь отдам и приплачу еще! Сын он мне или не сын?
- Ой, сейчас расплачусь, - старик состроил рожу, - от умиления. И откуда, скажите, такая отцовская любовь прорезалась?
- Я ему ремня обещал дать, - ответил Гуча, разглядывая маленькую точку в небе и блаженно улыбаясь, - а я всегда выполняю то, что обещал.
- Интересно, а где Тентогль?
- Какая разница, ангелок? - отмахнулся Гуча. - По мне, так пусть хоть сквозь землю провалится.
- Помогите, - услышали они вопль, полный ужаса.
Все оглянулись - не в добрый час Чингачгук пожелал аферисту провалиться. Тентогль, оказывается, был рядом. Он перелезал через завал, но земля под ним вдруг задрожала, камни разошлись, и несчастный обманщик рухнул вниз.
Ангел кинулся на помощь.
- Стой! - закричал черт, но не успел остановить друга.
Тот подбежал к трещине и протянул вниз руку.
- Держись, - крикнул он, что Тентогль быстро и исполнил.
То ли мошенник был слишком тяжел, то ли у Бенедикта оказалось маловато сил, то ли ему, как всегда, не повезло, но вместо того, чтобы спасти несчастного, спаситель сам провалился следом. Когда Гуча и Самсон подбежали к злосчастной яме, оба пострадавших были глубоко внизу.
- Веревка нужна, у меня в торбе есть, сейчас принесу, - сказал Гуча, но не успел он сделать и шага, как трещина разошлась еще шире.
Когда смолк грохот осыпающихся камней и земля перестала двигаться, у ямы остались только обезумевшая лягушка и отшельник. Старик отошел подальше от опасного места, чтобы не повторить судьбу своих спутников.
Сверху спикировала метла, и Гризелла, совершив посадку в экстремальных условиях, спросила:
- Что, опять влипли в историю?
- Опять, - проревела лягушка. - Они провалились! Гуча сказал Тентоглю, чтобы тот провалился, а вышло, что сами-и-и…
- Вот так всегда, - проворчала ведьма. - Не желай другому того, чего не хочешь для себя! Что делать будем?
- А что делать? - Аминат отошел еще на несколько шагов. - Какой памятник им поставить, пусть их жены да матери решают!
- Какой памятник?! Что ты несешь?! - возмутилась лягушка. - Может, они там еще живы! Надо спуститься и помочь им.
- Мертвы, - уверенно ответил отшельник, - как есть мертвы! Так упасть и остаться живым? Невозможно!
- Почему? - спокойно спросила Гризелла.
- Потому что так не бывает!
- Смотрите! - воскликнула лягушка, показывая на край разлома.
Тонкая змейка выползла из трещины и сверкнула серебряной чешуей. Ее изумрудные глазки посмотрели на присутствующих и замерли, остановив взгляд на Гризелле.
- Шшкорее, - прошипела змейка, - держите! Шшегодня я вмешшшшто веревки понадобилась! Шейщас я окаменею, а вы тяните!
Ведьма подскочила к змейке и смело взялась за нее, сжав руками у головы, лягушка тоже схватила живую веревку лапами.
- Тяните, - прошипела змея, выпучив от напряжения глаза. Кваква и Гризелла потянули.
- Сил не хватает. - Ведьма оглянулась и заметила удирающего со всех ног отшельника. - Ты куда, там же мальчики, им помощь нужна!
- Вот и помогайте, а меня это не касается!
- Аминат, помоги! - снова крикнула Гризелла. Серебряная веревка до крови врезалась в ладони, ноги скользили, и казалось, сейчас спасатели тоже рухнут вниз.
- Я в ваши дела не хотел лезть, втянули меня, теперь как хотите, так и вытягивайте.
- Там же сын твой! Тентогль!
- Он уже взрослый дяденька, знал, куда лез!
- Трус!!! - вскричала ведьма.
- Я не трус! - Отшельник на минуту остановился. - Это несправедливо!
- Что?
- Только они трое в яме погибнут, или вдобавок еще и мы трое сгинем в ней, есть разница?
- Ты же сильный, мы вытянем! - крикнула лягушка. Ее задние лапы были уже на самом краю провала.
- А вы можете мне дать гарантию, что я туда не свалюсь? - вскричал отшельник. - Что мы спасем их, а не какое-нибудь чудовище подземное, которое парней уже слопало и теперь нас захотело? Вы можете дать мне гарантию?
- Трус! - прошептала ведьма, но старик услышал, несмотря на увеличивающееся расстояние.
- Я не трус, - крикнул он, - я рационал! Я мыслю логически, а согласно логике - погибать за компанию глупо!
И Аминат побежал. Ему захотелось оказаться где-нибудь подальше, там, где тихо и спокойно, где никто не тревожит, не пытается склонить к риску. Где к нему не будут приставать с такими глупостями, как любовь, дружба, взаимовыручка.
- Эх, ты, - прошептала ведьма и заплакала.
- Плюнь на него, - прошипела змейка, - вы продержитесь. И я тоже. Надеюшшшь.
По волшебной змейке кто-то лез. Лягушка квакнула, а Гризелла затаила дыхание. На краю появилась ладонь, потом другая, потом показалась кудрявая светлая макушка.
- Бенедикт! - воскликнула ведьма.
- Он самый, - натужно произнес откуда-то снизу Гуча. - Принимайте! Кто на что упал, а этот конечно же головой вниз рухнул. Он не умеет по-другому. Тащите его, сам он не может - в обмороке.
Кваква посмотрела на Гризеллу, та покрепче перехватила змейку и кивнула:
- Принимай, я выдержу.
Лягушка с трудом разогнула перепончатые лапы и отпустила змейку. Потом бережно, словно ребенка, обхватила Бенедикта и рывком вытащила из пролома. Чингачгук вылез сам и подал руку карабкающемуся следом Самсону.
Старуха все еще держала серебряную змею.
- Гризелла, - отдышавшись, проговорил черт, - отпусти.
- Как "отпусти", а Тентогль?
- Нет его.
- Сыночек, - прошептала ведьма. Старые ноги ее подкосились, она села на камень и заревела.
- Гризелла, жив он, - успокоил ее Гуча. - Внизу ходов понарыто - видимо-невидимо. Как только упали, так он куда-то вбок юркнул. Еще кричал, что конь на его вопрос не ответит, а значит, он победит!
- Кого он побеждать собрался? - прошептал ангел, приходя в сознание. - Ведь с ним же никто не воюет!
- Делать ему нечего, - вскипела Гризелла. - В папаню пошел!
- Кстати, а где Аминат? - Самсон пребывал в блаженном состоянии. Кваква взяла его на руки и осторожно снесла вниз. Вор покачивался в больших лапах, словно в люльке.
- Сбежал он, - ответила Гризелла, осматривая поврежденные ладони.
Парни помрачнели. Как-то сразу испортилось настроение. Будто чужое малодушие и чужая трусость решили немного задержаться и замутить душу оставшимся.
- Пойдем, что ли? - робко предложил ангел, переживая новое состояние. Он никогда раньше не испытывал такого разочарования.
Остальные молча недобрали вещи и последовали за ним.
- Гризелла, - спросил на ходу Гуча, - а Аполлоша как, в порядке?
- В порядке, сдала на руки Брунгильде. Она с эскортом вас в Последнем Приюте ждет. Там же и наследник престола Полухайкин с женой, и Барон с цыганами, и даже бультерьерша прилетела.
- Быстро они. Уломал-таки Альберт чистюлю. Ангелок, а ты не жалеешь, что с Мартой так получилось?
- Как? - Ангел искренне удивился.
- Ну, что любовь кончилась?
- Она не кончилась, - твердо произнес Бенедикт. - Я до сих пор люблю Марту, принцессу из Рубельштадта.
- А как же Гризелла?
- Я и Гризеллу люблю, - так же просто ответил ангел.
- Он всех женщин любит, - рассмеялся Гуча. - Он и Басеньку любит, и Квакву твою.
- Как же можно их не любить? - удивился Бенедикт. - Они же все такие красивые и добрые.
- Ну да, палец в рот положи, откусят. Ой! - Лягушка сбросила Самсона на землю и попрыгала дальше рядом с Бенедиктом. Гризелла тоже прибавила шагу и пошла с другой стороны. - Вот не пойму, Чингачгук, - обиженно жаловался Самсон черту, пока тот помогал ему встать. - Ну хоть убей меня, не пойму, за что они так его любят? Что в Бенедикте такого, что женщины тают? В чем секрет?
- А секрета нет, - ответил Гуча. - Просто он всех любит и ничего взамен не требует.
- Почему не требует?