Гуча силой заставил ангела повторить попытку и от души рассмеялся, когда страдальческое выражение на лице сотрапезника сменилось блаженно-восхищенным.
- Деспот твой дядюшка, вот что! Тебя не сюда, тебя в детский сад надо было отправить. Или в психбольницу.
- Это что, тоже параллельные миры?
- Ну… можно сказать и так, - уклончиво проговорил черт.
Он плеснул на дно стакана немного прозрачной жидкости и протянул собрату по несчастью. Тот отхлебнул и замер, выпучив глаза - жидкость обожгла пищевод и лавой ухнула в желудок. Бенедикт закашлялся и обиженно посмотрел на старшего товарища.
- Привыкнешь, - утешил тот, - не всегда сладкое вкусно, иногда и горькое полезно.
- Совершенно нелогичное утверждение.
- Чудак, ты не анализируй, ты - ешь!
Ангел послушно захрустел огурцом, чувствуя, как по телу разливается тепло, куда-то испаряются застенчивость, страх и усталость.
- Оригинальный костюмчик. - Гуча окинул взглядом одежду ангела. - В реквизитной выдали?
- А что, разве у нас можно было взять одежду? Вот не знал! - удивился юноша. - Я попал в этот мир совершенно голый.
- Ну, обнаглел Босс, даром что дядя, - прокомментировал черт.
- Там было такое высокое строение…
- Башня, - подсказал черт-всезнайка.
- Точно, башня. Жуткое место - пыль, паутина, крысы. Страшно было, да еще и голый, неудобно. Вот я и подумал, может, хозяева дадут что-нибудь - прикрыть наготу, и вошел.
- Я вижу, хозяевам ты понравился, - съехидничал нечистый.
- Да не было там никого! Добра полно - сундуки разные вдоль стен понаставлены, а людей нет. Я думаю, ничего плохого не сделал, что взял одежду. - Ангел любовно погладил дорогую ткань камзола и вздохнул. - Хотя признаю, что поступил не совсем этично.
Черт рассмеялся.
- Ты не перебивай, - вдруг обиделся ангел. - Место в самом деле странное. Крыши нет, в центре зала - винтовая лестница, куда она ведет - непонятно, но конца ей не видно - теряется в клубах серого дыма. Я, конечно, подниматься по ней не стал - побоялся. Что с тобой? Гуча, ты в порядке? С чертом творилось что-то неладное. Он побледнел, потом покраснел, потом прошипел:
- Правильно говорят, что дуракам везет. Все пытаются попасть в башню волшебника Амината, а он просто взял и свалился в нее!
- А что, с ней связана какая-то легенда?
- С ней связано все могущество этого мира, дурень. Здесь можно из ничего сделать все и наоборот. Надо только знать - как. Каждый человек в этом мире - немного волшебник, но люди еще не умеют пользоваться тем, что так щедро предоставила им природа. А в башне собраны огромные знания, сосредоточена вся магия этого мира. Да любой волшебник полжизни отдаст, чтобы попасть в нее.
- И что, до сих пор никому не повезло?
- Повезло. Тебе. Я читал, что раньше у башни был хозяин - волшебник Аминат, но потом по неизвестным причинам он бросил свое жилище, а башню заколдовал так, что ни один человек не может в нее попасть. Она появляется и исчезает, как мираж в пустыне. Говорят, что предметы, находящиеся в ней, дают неограниченную власть. Слушай, ангелочек, а ты ненароком ничего не прихватил оттуда?
- Почти ничего, - смутился ангел.
- Почти или ничего?
- Там все такое красивое, сверкающее, что страшно в руки взять. Ну, взял узелок. Так там простые вещички, вряд ли ты найдешь в нем что интересное.
- Какой узелок? - вскинулся Гуча.
- Я ж тебе говорю - ничего волшебного. Деревянная кружка, палочка, ржавый ножик и монетка. Еще поясок. Все завязано в яркую тряпку. Мне оно не нужно, я даже не помню, как это взял. Да вон он в траве валяется, возьми, - сказал ангел и перевернулся на другой бок. Через мгновение он крепко спал, причмокивая губами, как младенец.
Гуча нашел узел, закатившийся при падении в кусты, подтащил к костру, дрожащими пальцами развязал - и ахнул: на яркой ткани лежали предметы, символизирующие силу четырех стихий - Огня, Воды, Земли и Воздуха. Предметы, дарующие власть над силами природы, наделяли человека, умеющего ими пользоваться, могучим даром волшебства, причем настоящего волшебства. Пошлые штучки наподобие телепортации и телекинеза, которыми баловались в Энергомире, не шли с ним ни в какое сравнение.
Гуча с благоговением взял в руки кубок и едва не выронил, почувствовав, как в него вливается таинственная сила. Черт, то есть теперь уже бывший черт, осторожно опустил волшебную вещь на тряпку, пододвинул поближе свою торбу, порылся в ней и извлек на свет стопку одежды. Он быстро скинул черный облегающий комбинезон, надел просторную белую рубаху и подпоясался серебряным пояском, найденным в узелке. Поясок походил на застывшую змейку, пряжка в точности повторяла змеиную головку, даже зеленые камешки глаз блестели словно живые.
Черт, впрочем, уже не черт, а человек, натянул черные штаны, потом длинные сапоги, расправил складки рубахи, ниспадающей до колен. Сверху накинул алый плащ с потайными карманами. Длинные, до плеч, черные волосы повязал лентой, собрав сзади в хулиганский хвост.
Опустившись на колени, Гуча снова взял в руки кубок.
- Любовь и страсть, - прошептал он, с радостью принимая подаренную силу.
Когда кубок перестал светиться и из серебряного снова стал деревянным, он опустил его в глубокий карман плаща.
Монетка оказалась динарием - золотым медальоном с изображением пятиконечной звезды. Гуча вытянул руку - кругляш попал в луч лунного света и засиял. Золото сверкало, радуя ладонь приятной тяжестью.
- Слава и богатство! - прозвучали в ночной тишине слова, и человек повесил медальон на шею, спрятав под рубахой.
- Разум и дело! - Взлетевший вверх ржавый нож стал сначала сверкающим кинжалом, потом - хорошо сбалансированным мечом, потом - опять старой кухонной рухлядью. Налетевший порыв ветра взъерошил Гучины волосы, с дыханием проник в кровь.
Черт поднял жезл.
- Желаю и повелеваю! - Тонкая палочка, обитая с двух сторон медью, в глазах постороннего не представляла ценности, но для знающего человека была бесценна. Где-то громыхнуло, чистое звездное небо прорезала молния. Жезл превратился в крепкий посох.
Гуча опустился на траву и, подбрасывая сухие ветки в костер, принялся размышлять, что же делать с нежданно привалившим богатством. Как пользоваться волшебными вещами, он не знал - информация, которую он раскопал в архиве канцелярии, была слишком скудна. Оставалось одно - найти волшебника Амината и расспросить его.
Он поднял с земли платок и, не заметив, как в траву упала маленькая книжка, пододвинул к себе торбу. Стараясь не тревожить спящего Бенедикта, Гуча перебрал и осмотрел провизию, сложил горкой на ткани и завязал концы платка крепким узлом. Потом приладил к длинной палке, чтобы удобнее было нести на плече. Он надеялся, что растяпа ангел осознает ценность того, что ему доверили нести, и не потеряет узел с запасами где-нибудь в лесу. Все остальное улеглось на дно серой торбы. Мешочек с золотом для расчета с местным населением перекочевал на пояс, туда же Гуча прицепил фляжку со спиртным. Закончив дело, он прислонился спиной к дереву и задремал.
Утро вступило в свои права. Яркое солнце осветило мир. Шустрые лучи пробились сквозь кроны деревьев и разбудили лес. Запели птицы, зашелестела листва. Где-то забарабанил дятел. Озорной лучик наткнулся на спящего человека, поиграл, переливаясь на золотом шитье одежды, добрался до лица, пощекотал нос, прыгнул в глаза. Бенедикт чихнул и проснулся. С удовольствием потянулся, разминая затекшие за ночь руки и ноги. Медленно открыл глаза и замер: напротив сидел человек, ничем не напоминающий Гучу - въедливого и ироничного черта, который сделал хорошую карьеру в преисподней.
Нет, теперь это был мужчина лет тридцати с черными, как смоль, волосами. Лицо, спокойное и умиротворенное во сне, все же было лицом хищника. Нос с горбинкой напомнил ангелу клюв большой птицы. Тонкие губы были плотно сжаты. Квадратная челюсть говорила о том, что человек решителен и опасен. Брови черной полосой взлетали к вискам. Даже ресницы показались ангелу оружием - они были похожи на обломки иголок.
Незнакомец открыл глаза и пригвоздил Бенедикта к месту взглядом угольно-черных глаз.
- Не бойся, свои. - Брюнет усмехнулся, и на его щеках появились знакомые ямочки. Ангел вздохнул с облегчением.
Немного поплескавшись в протекающем по дну оврага ручье, Бенедикт присоединился к спутнику - тот уже с аппетитом уплетал хлеб. Присев рядом, юноша сначала с опаской посмотрел на еду, потом осторожно взял маленький кусочек сыра и, распробовав, во второй раз удивился приятности этого способа восполнения энергии. Минуту спустя он уже с удовольствием уплетал за обе щеки все, что лежало на салфетке - жевал хлеб и сыр, хрустел огурцами и редиской, надкусывал чеснок, уже не боясь его жгучести. Гуча, открыв рот от изумления, смотрел, как с молниеносной быстротой исчезает еда, а Бенедикт, прикрыв от удовольствия глаза, шарит руками по салфетке, хватая то одно, то другое.
- Да, парень, дистрофия тебе не грозит, - медленно произнес черт, улыбаясь щенячьему восторгу ангела.
- Извините, - прошептал Бенедикт и покраснел как вареный рак, - я, кажется, немного увлекся.
- Да ничего, не жалко, - засмеялся брюнет, - вот только бы живот с непривычки не заболел. Ты первый раз в таком теле?
- Да. - Бенедикт громко рыгнул.
- Значит, тебе предстоит испытать обратную сторону этой вкусовой оргии, и кажется… Что, уже?
Ангел пулей понесся в кусты. Через минуту по дну оврага поплыл тяжелый и очень неприятный запах. Гуча в ожидании продолжения шоу раскурил трубку и пустил длинную струю сизого дыма, чтобы немного перебить вонь.
Бенедикт появился не скоро, пунцовый от смущения и немного ошарашенный.