- Последний штрих, - пробормотал он, и на ковре около ванны появились коробка сигар и спички. - Теперь все. Милости просим, Брунгильда, свет моих очей! Посмотрю я, как ты все это переваришь! - Он с наслаждением залез в ароматную воду и, попыхивая сигарой, стал ждать продолжения событий.
Черт успел задремать, прежде чем услышал звук отодвигаемого засова. В комнату вошла Брунгильда. Гуча открыл глаза и оторопел - девушка была без шлема и доспехов.
Ухмылка сползла с лица мужчины, сигара выпала из открытого рта и, зашипев, утонула в ванне. Такого он не ожидал!
Коротко стриженные пышные волосы чистейшего белого цвета, огромные светло-голубые глаза, похожие на тающие льдинки, нежный румянец на высоких скулах, изящно очерченные губы… Еще никогда, ни в одном измерении Гуча не видел такой восхитительной женщины. Даже мундир грязно-серого цвета не портил фигуру и не скрывал женственно плавных ее линий. Напротив, широкий ремень подчеркивал невероятно тонкую талию, форменные брюки обтягивали спортивные, мускулистые ноги невероятной длины. Значки на груди, говорившие о ранге в этом военизированном государстве, довольно удачно эту самую грудь подчеркивали.
Гуча с огромным трудом закрыл рот. Принцесса тоже. Она впервые в жизни столкнулась с такой откровенно вызывающей роскошью и такой невероятной наглостью мужчины и была так ошеломлена, что даже не задумалась о том, откуда все это взялось, каким образом попали в замок все эти отвратительные, отталкивающие в своей роскоши предметы.
Брунгильда с детства привыкла к тому, что ей однажды придется принять власть и заменить постаревшему отцу несуществующего сына. Для короля Клауса воинская доблесть была лучшей рекомендацией человеку, а аскетизм и лишения, подкрепленные ежедневными тренировками и зверской муштрой, - единственно возможным образом жизни. Он никогда не задумывался о том, что девочек воспитывают немного иначе, чем мальчиков.
Его жена умерла, когда малютке не исполнилось и года, поэтому повлиять на короля-солдафона было некому. Сам Клаус искренне гордился успехами дочери, а дочь, тоже искренне уважая и любя своего папочку, с легкостью этих успехов добивалась, уверенная, что только так и надо жить.
Умение сутками держать оборону, укрощать самых строптивых скакунов, спать на голой земле и питаться грубой пищей она наивно считала истинно женскими добродетелями и гордилась собой.
Брунгилъда знала, что когда-то ей придется управлять государством, и привыкла командовать. Каждый человек в государстве либо кланялся ей, либо вытягивался по стойке смирно и не дышал, пока она не отдаст команду вольно, а этот…
…Этот развалился в возмутительном розовом корыте, выставив на всеобщее обозрение широкие мускулистые плечи и грудь, покрытую черными волосами, струйкой убегавшими вниз, в густую пену. Этот даже не приветствовал! Мало того - он нагло уставился на нее таким взглядом, что принцессе показалось, будто ее раздевают. Этот заставил ее, Брунгильду Непобедимую, покраснеть! Ее, ту, что не дрогнула ни в одном поединке! Ту, что одним ударом меча сносит голову врага с плеч, заставил испытать дрожь в коленях.
Принцессу вдруг охватила такая злость, что она, ни о чем не думая, во всю силу своих легких гаркнула:
- Встать!!!
Ошеломленный Гуча машинально выполнил команду и вытянулся по стойке смирно. Не менее ошеломленная Брунгильда с открытым ртом уставилась на голого черта, а он неожиданно смутился, как красна девица.
В воспитании наследницы был еще один пробел - она никогда не видела голого мужчину. Обезглавленных - сколько угодно, но чтобы вот так, без штанов… Кровь бросилась ей в лицо, она резко развернулась - и уперлась носом в статую Аполлона Бельведерского. А именно - в то самое место, которое она только что беззастенчиво рассматривала у своего жениха.
- Ух ты! - Девушка нерешительно потрогала холодный мрамор.
То, чего коснулась нежная девичья рука, вдруг стало горячим и начало стремительно увеличиваться в размерах. Статуя смутилась и попыталась прикрыть свое хозяйство ладонями. Не тут-то было!
- Смирно!
Мужчины - и живой, мраморный - вытянули руки по швам, а принцесса, повернувшись к жениху, спросила:
- Ты тоже так умеешь? - и когда тот кивнул головой, приказала: - Встать!
Реакция оказалась прямо противоположной.
- Ты не умеешь…
- Умею, вот только с тобой вряд ли получится. - Гуча уже справился с неожиданным для него самого приступом смущения и вовсю наслаждался пикантной ситуацией.
- Почему?
- Потому, Непобедимая моя, что эта штука на команды не реагирует. Этой штуке твои "лежать" и "стоять" совершенно безразличны.
- А что надо сделать?
- А что ты мраморному парню сделала?
- Потрогать, что ли? - обрадованно воскликнула принцесса и, подойдя к Гуче, проделала ту же процедуру, что со статуей.
Черт зажмурился и едва не застонал, почувствовав прилив крови к предмету изучения. Принцесса тоже, наверное, что-то почувствовала. Она смутилась, не зная, как объяснить странное томление и жар, что разлились по телу. Решив, что она обязательно разберется в этом вопросе, но позже, Брунгильда скомандовала:
- Вольно!
И выскочила за дверь.
Мраморный Аполлон вздохнул и вытер лоб, а Гуча половой тряпкой сполз в ванну. Долго расслабляться ему не дали - в комнату вошли солдаты. Они бесцеремонно вытащили его из корыта, запихали в серый мундир из грубой ткани и вытолкнули за дверь. Гуча не сопротивлялся, понимая, что сила не на его стороне. Мокрый, дрожа на холодном ветру, он шел за проводниками, пытаясь разглядеть в толпе людей своих подопечных. Один раз ему показалось, что мелькнула оранжевая лысина Самсона, но остановить и выяснить ему не дали, грубо толкнув в спину.
Остановились у конюшен. Принцесса в полном рыцарском облачении, а именно - с ног до головы в железе, восседала на белом коне. Рядом шестеро конюхов едва удерживали темпераментного жеребца, который показался черту более опасным, чем убитый недавно дракон.
Огромный черный зверь нервно переступал копытами, вращал налитыми кровью глазами и норовил укусить несчастных слуг. Те, с перекошенными от ужаса лицами, мотались да стороны в сторону, но веревок из рук не выпускали. Видимо, принцессу они боялись больше.
- Я была права. - Брунгильда кивнула на оторопевшего Гучу. - Он оценил Бяшу по достоинству. Настоящему герою - геройский конь!
- Бяша-а-а… - только и смог произнести обреченный на раннюю смерть жених. Жеребец, услышав свое имя, радостно заржал и оскалил огромные зубы, которые сделали бы честь, крупному хищнику.
- Сегодня у нас по плану, - продолжала между тем амазонка, - выездка, бег в полном снаряжении и упражнения с копьем. Вечером - ледяной душ, праздничный ужин в честь помолвки и перед сном - пешая прогулка. Помогите герою сесть в седло, он не привык еще к весу доспехов.
Бяша, видимо выслуживаясь перед принцессой, стоял смирно, пока на него усаживали жениха, но стоило только слугам отпустить узду, а Брунгильде отвернуться, как наглая скотина взбрыкнула задними ногами. Незадачливый жених грудой металлолома рухнул на каменные плиты двора.
- Ой! - расстроилась принцесса и тут же распорядилась: - Приведите его в чувство!
Ретивые слуги кинулись выполнять приказ, но только после шестого ведра ледяной колодезной воды Гуча очнулся и прошептал:
- Я слышал, что ледяной душ назначен на вечер. Он с трудом поднял руку и откинул съехавшее при падении забрало. Первое, что бросилось ему в глаза - это наглая лошадиная морда, подмигивающая ему одним глазом.
- Ну, Бяшка несчастная, держись, - зловеще прошипел Гуча, вставая с земли. Радуясь, что хоть на ком-то можно сорвать зло, он ухватил узду и со всей силы ударил строптивого коня железной рукавицей промеж глаз. Доспехи больно врезались в ладонь, Гуча взвыл, но остался доволен - конь присмирел. Жених взгромоздился в седло и пришпорил коня.
Как оказалось, радовался он рано. Бяша взвился на дыбы и всадник опять оказался на земле.
- Привяжите его к седлу, что ли, - устало обронила принцесса, и ретивые слуга моментально выполнили ее пожелание.
- Они привыкнут друг к другу, ваше высочество! - успокоил принцессу командир королевской охраны и скомандовал: - Вперед!
Отряд галопом вылетел из дворца, миновал казармы и остановился на плацу.
Дальнейшие события Гуча помнил смутно: его тряс и подбрасывал на кочках Бяша; били какими-то оглоблями в спину; он долго-долго бежал за неутомимой принцессой, чувствуя, как с каждым кругом тяжелеют доспехи.
Когда его снова привязали к седлу, черт уже ни на что не реагировал, а в воспаленном мозгу билась только одна мысль - выжить…
- Угробит она его, - вздохнул Самсон. Парни наблюдали за происходящим, повиснув на заборе, что окружал плац. - Ой, угробит! Он, конечно, крепкий мужик, но это…
- Опять упал. - Ангел болезненно поморщился. - Смотри, она лежачего бьет. Нет, это не женщина, это…
- Это стерва! Да рядом с ней бультерьерша из соседней страны болонкой кажется. - Самсон снова вздохнул. - Вытаскивать его надо, пока жив!
- Сам знаю, но как? Мост поднят, ворота охраняются, а эта дама, честное слово, язык не поворачивается так ее назвать, глаз с него не спускает.
- Я вот о чем думаю, Бенедикт, - прищурившись, произнес Самсон. - Ты помнишь, как оказался у избушки отшельника, чтоб его самогонный аппарат сгорел!
- Ну… - Бенедикт на минутку умолк. - Я подумал: "Где сейчас Самсон? Вот бы рядом с ним оказаться!" Да, именно так я и подумал! Потом передо мной оказался твой зад. Я еще удивился, увидев такие знакомые штаны.