Перед потерявшими дыхание женихами открылась такая картина: невероятной красоты девушка таскала за бороду предводителя разбойников Хасана. Тот, растрепанный и красный, как рак, все порывался поцеловать туфельку озверевшей принцессы, что, надо отметить, в перерывах между пинками ему порой удавалось.
- Как ты, сын шакала, мог их упустить? - визжала леди. - Ах ты, грязный волос из хвоста ишака! Падаль, которой брезгуют черви, вот ты кто!
- Падаль, луноликая, падаль! Падаль, недостойная праха у твоих ног! - подвывал несчастный, пытаясь увернуться от острых кулачков, чем еще больше злил принцессу.
- Я лично их заказывала, а ты, отверженный сын шайтана и верблюдицы, их упустил! - выл Хасан и пытался подставить под удар другой бок, но принцесса крепко держала его за бороду. - Я тебя в кипятке сварю! Я тебе голову отрублю! Лично! Своими руками!!! Я тебя лицензии на разбой лишу!!! Ах ты помет шелудивого дракона, как ты мог их упустить?!
- Ой, пощади, звездоглазая!!! - завопил толстяк, утирая кровь, струящуюся из разбитого носа. Все его лицо представляло собой сплошной синяк. На сверкающей лысине одна за другой выросли огромные шишки. Некогда окладистая борода - наверное, предмет гордости хозяина - в руках бессердечной девчонки превратилась в жалкий пучок, из которого та с прямо-таки садистским наслаждением выдирала все новые и новые клочья.
Сцена эта, видимо, повторялась часто. Придворные, престарелые мужи в чалмах величиной со средний арбуз и козлиными бороденками, мирно дремали, стоя вдоль стен, покачивая головами в такт воплям разбойника. Вездесущие слуги подбирали обрывки одежды, подтирали кровь с мраморных плит пола и ловили летевшие во все стороны клочья волос из многострадальной бороды.
Мальчишка с опахалом вился ужом, чтобы махнуть в нужном направлении, а угадать, в какую сторону повернется мегера, пиная провинившегося то ли таксиста, то ли разбойника, было довольно сложно.
Друзья, открыв рты, взирали на это безобразие, причем Бенедикт пребывал в столбняке, видя такое несоответствие внешней оболочки и внутреннего содержания, а также полное игнорировали норм и законов его драгоценной этики. Самсон начал потихоньку пятиться задом к двери и, если бы черт вовремя не схватил его за шиворот, дал бы деру.
Принцесса поднялась по ступенькам к трону, все еще не выпуская из рук бороду несчастного Хасан. Тот, путаясь в палах халата, был вынужден ползти за ней. Девушка плюхнулась в царственное кресло. Обдумывая подходящую кару для преступника, она подперла розовую щечку кулачком и рассеянно оглядела зал. Когда ее взгляд остановился на беглецах, Самсон еще раз попытался выскользнуть за дверь, а Бенедикт хотел было упасть в обморок, но Гуча не дремал. Чувствительные тычки под ребра тому и другому убедили их этого не делать.
Как по мановению волшебной палочки маска злобной фурии сползла с лица хозяйки дворца, злые морщины на лбу разгладились, глазки засияли, а кулачки разжались. Освобожденный разбойник стек вниз, стукаясь головой о ступеньки.
- Да вы шутник. Хасан-ага! Говорили - сбежали, говорили - упустили, а они вот где, у меня во дворце? Плохо так шутить, Хасанчнк, опасно так шутить. Для здоровья опасно, - прощебетала принцесса ангельским голоском. Она вытащила из мешочка на поясе монету, кинула ее распростершемуся у подножия трона разбойнику и махнула рукой:
- Ну, уползай, уползай… и не шути больше со мной!
Хасан подхватил монету и послушно уполз, пятясь задом.
Друзья расступились, освобождая проход и отскакивая от толстяка который пытался обнять их колени.
- Ты ползи, ползи, - вор подтолкнул побитого таксиста к двери, - пока эта тигра не передумала.
Видимо, все чувства так ясно отразились на лицах гостей, что принцесса сочла нужным пояснить:
- Нерадивых слуг надо учить, чтобы не распускались. Позвольте представиться, я - полновластная и единоличная правительница Фрезии принцесса Гуль-Буль-Тамар!
- Как, она сказала, ее зовут? - шепнул Самсон.
- Пит-Буль-Терьер! - ответил Гуча, чье чувство юмора чернело с каждой минутой.
- Зачем пожаловали в мою страну, о путники? - пропела девушка нежным голоском. Она сошла с помоста, на котором был установлен трон, села на ковер и жестом пригласила гостей присоединиться.
Черт подтолкнул парней, все трое, неловко скрестив ноги, расселись на шелковых полушках и стали угощаться сластями. То есть угощался один только Гуча, потому что Бенедикт и Самсон забыли обо всем на свете и, затаив дыхание, смотрели на девицу.
Вблизи Гуль-Буль-Тамар сражала наповал! Круглое белое личико действительно напоминало луну. Персиковый румянец подчеркивал высокие скулы, в маленький ротик в спокойном состоянии казался нераспустившимся бутончиком розы. Глаза - фиалковые, миндалевидные и влажные, как у встревоженной лани, звали и манили. В наличии также были: острые стрелы ресниц, черные брови вразлет, тонкая талия с вишенкой пупка, густая грива каштановых волос крутыми локонами спускавшаяся до маленькой, аппетитной попки. Небольшая, идеальной округлой формы грудь, обтянутая полупрозрачной тканью, так и просилась в надежные мужские руки, а сквозь газовые шаровары можно было разглядел стройные ноги, которые росли из довольно крутых бедер.
- Жениться хотим, - почему-то во множественном числе ответил прямолинейный Самсон на вопрос красавицы, как всегда не подумав об этикете и такте. Впрочем, он и не знал, что это такое.
- Ой, какие вы миленькие! Вас даже бить не придется! - Принцесса захлопала в ладоши, а друзья непонимающе переглянулись.
Придворные, неподвижно стоявшие у стен, зашевелились и вытолкнули вперед тучного длиннобородого старика в огромной чалме, не уступавший по размеру его животу. В руках старец держал янтарные четки.
- Уважаемый, мы желаем! Приступайте! - Красавица, довольно потирая руки, поднялась к трону, оставив друзей на полу. - Жениться будем.
- Что, так сразу жениться? - насторожился Гуча. - Разве вы, ваше величество, не желаете узнать имя жениха, его происхождение, материальное положение, наконец?
- А зачем? - искренне удивилась принцесса. - Имена ваши мне не интересны. Происхождение ваше мне знать ни к чему, я и так вижу, что родители у вас были хорошие. А тканей у меня во дворце столько, что на всю страну хватит, а вам на наряды тем более. И чего это я перед вами распинаюсь? - вдруг возмутилась Гуль-Буль-Тамар. - Что один жених, что другой… Мужья потом все равно все на одно лицо!
- Мужья?! - переспросил черт, чувствуя, что на этот раз они вляпались во что-то посерьезнее, чем навоз.
- Ну да, мужья, - мило улыбнулась девушка. - Начнем, господин мулла! Я беру вас троих в мужья, обещаю, что…
- Стоп! - Черт решительно встал, одернул алый плащ, схватил за шиворот обалдевшего от красоты принцессы Самсона и приподнял над ступенькой. - Вот он - жених, а мы просто сопровождающие. Так сказать, свита.
- Ай-яй-яй, нехорошо шутить над бедной девушкой! Я отказываюсь от Рыжего?! Я же не отказываюсь от Рыжего! Я и на нем женюсь, и на тебе женюсь, и этот красавчик тоже моим мужем будет! У меня в гареме шестьсот девяносто семь мужей - тремя больше, тремя меньше - какая разница?
- Ребята, бежим отсюда, - просипел наследник, до которого наконец дошел смысл происходящего.
- Матриархат - очень точно оценил ситуацию ангел, устремляясь за друзьями к двери.
- Охрана!!! - Истошный визг главы государства тряхнул дворец.
Перед незадачливыми женихами выросла стена из отборных воинов, закованная в доспехи и ощетинившаяся копьями. При столь явном перевесе сил сопротивление не имело смысла.
- Ведите этих темпераментных мужчин сюда, - скомандовала принцесса.
Пленников очень крепко подхватили под белы рученьки и поставили перед невестой.
- У-у, противные! У меня в гареме конкурс - семьдесят человек на место, а вас даже без экзамена беру. Рискую, между прочим, - вдруг вы не способны выполнять супружеский долг, и корми потом вас, дармоедов, до пенсии, одевай, обувай! Ну да ладно. - Девушка вдруг успокоилась. - Начинайте, мулла!
Бочкообразный служитель культа что-то заблеял противным козлиным голоском, и под это блеяние невеста, трижды топнув ногой, произнесла:
- Я, принцесса Гуль-Буль-Тамар беру этих мужчин в мужья, клянусь кормить и поить их до самой смерти.
- Я сам себя прокормлю! - заорал вор, перебивая девушку.
- Заткните ему рот, - просто сказала принцесса, и чья-то рука в железной рукавице выполнила это распоряжение, залепив Самсону пол-лица.
- Итак, на чем мы остановились? Ах, да… До самой смерти! Наказывая, обещаю не причинять увечий, а в случае непослушания предоставлю мужьям быструю казнь без пыток! Я ничего не забыла, достопочтенный мулла?
- Все, луноликая, все сказала, благослови Аллах твою мудрость! Аминь!
- В гарем их! Отмойте там как следует, потом три дня карантин. На четвертый подготовьте их к моему посещению!
- Размечталась! Ты что, думаешь, вот так захотела и посетила? Не выйдет, - задыхаясь от злости, прошипел черт. - Нимфоманка несчастная!
- Он что, опять шутит? Или нет? - Принцесса надула губки, а Гуча получил хороший удар дубинкой по голове.
- Три дня - не так много, мои богатыри, - прощебетала красавица, - не расстраивайтесь!
- Ага, прямо обрыдаемся! - выкрикнул Самсон.
- Ах, какой чувствительный, - растроганно проговорила принцесса и, смахнув слезу, дарственным жестом указала на дверь. Стражники подняли новоиспеченных мужей на руки и понесли по бесконечным переходам дворца.
- Гуча! - гаркнул Самсон, стараясь перекричать топот стражников. - Гуча, ты меня слышишь?
- Слышу, слышу, - тихо отозвался черт откуда-то слева.
- Гуча, я вот тут думаю - а чего это мы сюда так бежали?