В любом случае, дальше им предстояло идти по бездорожью, пробираясь сквозь кусты и коряги. Лошади очень четко дали понять, как они относились к подобной перспективе, однако выбора у них не было, так что, недовольно фыркая и тряся головами, они все равно пошли вперед. Ничего особенного вокруг не происходило. Лес был очень старым, но впечатления неприятного не производил. Различные виды хвойных деревьев замечательно уживались с богатым разнообразием лиственных, для полноты впечатления не хватало лишь пальм. Вся земля была покрыта толстым слоем опавших листьев, иголок, мха, костяники, мелких кустарников, хвороста, пней и шишек. Некоторые стволы едва угадывались под приятно зеленевшим мхом, лишайниками и старыми птичьими гнездами. Местные деревья настолько давно росли рядом, что их ветви переплелись, образуя полупрозрачную крышу, сквозь которую почти не было видно плывущих в вышине облаков. Практически наверняка то же произошло и с их корнями. Трудолюбивые пауки оплели все, до чего дотянулись их лапки. Сети, поблескивавшие на солнце и слегка покачивавшиеся на едва заметном ветру, тянулись от ветки к ветке, от дерева к дереву. Некоторые рассыпались в пыль при малейшем прикосновении. Чтобы все это богатство не липло к лицу и волосам при прохождении между очередными стволами, Ральдерику пришлось взять палку, которой он снимал белые липкие нити, расчищая путь как себе самому, так и всем остальным, ехавшим позади него. Где-то долбил дерево дятел. Ритмичный стук далеко разносился в пропахшей прелыми листьями лесной тишине, придавая лесу определенную бодрость.
Еще через час друзья окончательно утратили последнее представление о своем местоположении и шли вперед чисто на удачу, в надежде, что хоть куда-нибудь они да выйдут. Искомому монстру в этот день крупно повезло: сами того не зная, путники все дальше и дальше отходили от его логова.
Постепенно все больше и больше членов команды стало задумываться о необходимости ужина. Однако Филара весьма образно и доходчиво объяснила, что произойдет, если здесь разжечь костер, и что продуктов, которые можно есть сырыми, у них нет. Впрочем, как и тех, которые есть сырыми нельзя. Проблема пропитания в очередной раз встала ребром. Нужно было собирать дары природы, что, в общем-то, большой проблемы не составляло, из-за обилия этой самой природы вокруг. Черный пес, которому так никто и не додумался дать мало-мальски нормальное имя (дальше всех в этом деле продвинулся Шун: его самыми распространенными обращениями к собаке были "сволочь", "дура", "тварь" и иные, обычно не употребляемые в приличном обществе), внимательно выслушал девушку и куда-то ушел. Через какое-то время он вернулся с зайцем в зубах. Надо ли говорить, что у того была сломана шея?
Мертвую съедобную тушку зверь с гордостью попытался вручить Шуну. Спустя несколько минут тыканья слюнявой мордой с зажатым в челюстях трупиком в колено "хозяина" собака все же добилась своего. Не веря, что он это все же делает, юноша поборол собственные инстинкты, рефлексы и принципы, забрал у "питомца" обслюнявленного зайца, и что-то буркнул в знак благодарности. Дунгаф с возросшим интересом взглянул на собаку. Получив доказательства, что это именно она без особых усилий уничтожила больше варафел, чем кто-либо иной за всю историю человечества и всех дружественных или враждебных ему рас, он твердо решил исследовать пса и выяснить, кто же он такой на самом деле. А наличие еще совсем недавно живого зайца свидетельствовало о том, что земли этих опасных и противных тварей закончились. Иначе теплокровные животные здесь бы просто не водились. Пока Шун мучительно думал, что ему теперь делать с подарочком, брезгливо держа его двумя пальцами на вытянутой руке, небольшая процессия подъехала к весьма занимательному дереву. На одной из его нижних веток находился чудной шар, размером со среднестатистический мяч, сплошь покрытый длинными, топорщащимися во все стороны отростками-волосками приятного зеленого цвета.
- Это что за куст? - обратился к всезнающему гному Ральдерик.
- Кусты на деревьях не растут, - с упреком отозвался тот. - Что это такое, я не знаю. Никогда раньше не сталкивался. Напоминает хвощ. Только уж чрезмерно он шарообразный, и слишком уж пушистый…
- На шерсть похоже, - внес свою лепту Гудрон.
- Так что это может быть либо новый вид хвоща, неизвестный науке, либо совершенно новый вид растений-паразитов…
- Также неизвестный науке, - закончил за Дунгафа гендевец.
- А вон еще, - Филара указала рукой на соседнее дерево, под которым располагался такой же "колобок".
Присмотревшись, товарищи заметили еще пару-тройку подобных шариков. И тут замеченный первым "хвощ" открыл глаза и пару раз спросонья моргнул. Глаза у него были большие, с вертикальными красными зрачками. Заметив отшатнувшихся от неожиданности незваных гостей, насыщенно-зеленый шар поежился, прищурился и сполз по ветке ближе к настороженно и изумленно наблюдавшим за ним людям, гному, лошадям, собаке и зайцу, который, несомненно, тоже настороженно бы за ним наблюдал, если б был жив. Как "колобок" передвигался, было непонятно. До сих пор ног у него никто не видел. Он просто скользил по ветке, едва шевеля шерстью на нижней части тела. На всякий случай Мерзавец сделал шаг назад: он не доверял неизвестным ранее ему существам. "Хвощ" еще поморгал и пошевелил отростками на всем теле. Очевидно, это было приветствие (либо он пытался донести до гостей мысль: "Убирайтесь отсюда, пока я не рассердился и не начал отрывать вам руки-ноги-головы", - что имеет такую же долю вероятности).
- Ой, какая прелесть! - восхитилась Филара, имевшая нездоровую слабость к разным миленьким и пушистым созданиям, будь-то котенок или зеленое неопознанное существо неизвестной степени опасности и враждебности.
На эти слова создание довольно зажмурилось и пискнуло. После этого со всех сторон послышался шорох. Обернувшись, путники заметили, что остальные зеленые пушистики тоже открыли глаза и подкатились поближе к ним.
- А давайте одного себе возьмем, а? - с надеждой предложила девушка, безумно улыбаясь.
- Еще чего! - сурово оборвал ее Ральдерик. - Тебе мало животных в нашем отряде? Лично я еще с одним возиться не намерен. К тому же мы не знаем, чем они питаются, какие условия им требуются и все такое. Так что забудь!
- А это бы внесло удивительный вклад в науку, - с не менее шальной ухмылкой прошептал Дунгаф, жадно поблескивая глазками. - Мы бы узнали, чем они питаются, какие условия им требуются, и вообще, что они из себя представляют…
- Все понятно, - герцог мрачно посмотрел на Гудрона. - Скажи еще, что ты тоже хочешь взять одного себе…
- Не хочу, - утешил друга кузнец.
Шун тем временем был очень занят. Какой-то самый наглый и решительный из "хвощей" настойчиво подпрыгивал возле Герани, стараясь дотянуться до болтавшегося над землей зайца, и звонко лязгая зубами, когда юноша в очередной раз успевал приподнять тушку повыше.
- Отвяжись, - сердито заявил кот пушистому мячику, продолжавшему свои пока что бесплодные попытки разжиться мясом. - Это МОЙ заяц. Его добыла МОЯ собака. Иди сам охоться. Я тебе тут благотворительностью не занимаюсь.
- Мне послышалось или ты сказал "моя собака"? - Ральдерик и все остальные были поражены этим заявлением до глубины души.
- Так это хищники! - восторженно возвестил гном, слишком поглощенный своим исследованием, чтоб заметить даже выпадение красного снега.
- Я это сказал?! - опешил Шун, замирая с вытянутой рукой. - Я не мог такое сказать! Тебе послышалось.
Когда юноша, убедившись, что никто с ним спорить не собирался, вновь повернулся к прыгающему шару, то увидел, что тот таки воспользовался тем, что счастливый собаковод ненадолго отвлекся, и теперь висел, вцепившись зубами в заячьи лапы.
- А ну брысь! - прикрикнул на него Шун, тряся трупиком изо всех сил. - Я тебе что сказал?! Отпусти быстро, гадина!
"Хвощ" крепко держался за тушку и не думал подчиняться. Парень перестал махать продуктом питания и злобно посмотрел на наивно хлопавшего глазами "колобка". Мысль отрывания нахлебника голыми руками его не вдохновляла, потому что прикасаться к этим шевелящимся отросткам совершенно не хотелось. Решительно набрав полную грудь воздуха, он принялся еще остервенелее трясти трупиком и для верности даже пару раз стукнул им по стволу дерева под негодующий вопль Филары. К такому шарик готов не был. В общем, зайца он не удержал. Более того, пролетев какое-то расстояние, "хвощ" с мерзким хлюпом врезался в дерево и шлепнулся об землю.
- Ха-ха! - возвестил Шун, гордо потрясая многострадальной тушкой, которую теперь вряд ли кто-нибудь стал бы есть. - Получил, да?! А ведь я предупреждал!
- Как ты мог так поступить?! - накинулась на кота девушка. - Ему же больно! Тебе что, так этого зайца жалко?!
- А что такого? Он первый начал! Я ведь сначала с ним по-хорошему пытался…
Тем временем остальные зеленые мячики собрались вокруг неподвижно лежавшего собрата и, озабочено попискивая, попытались его расшевелить. Потом они дружно повернулись к путникам и сердито на них посмотрели.
- Вот видишь? Они огорчились! Наверняка, с ним что-нибудь серьезное… Бедняжка! Ты изверг! Как можно было три раза стукнуть головой об дерево столь милое и беззащитное существо?!
- Если ты хочешь, чтоб я перед ними извинился, я извинюсь! Мне не сложно! Вот только он был сам во всем виноват…
И тут все пушистые шарики крепко зажмурились и издали долгий пронзительный хоровой писк. Собака, до этого вежливо стоявшая в сторонке, напряглась и глухо зарычала.
- Что это было? - встревожено спросил Ральдерик.