- А у меня дедушки - священники разных религий. И они все время спорят. Постоянно. В основном, конечно, о том, чья вера правильная, а чья - нет, но об остальных вещах тоже. Просто из принципа, чтобы друг с другом не соглашаться. А вот папа у меня врач. Это у него я научилась лечить людей. Мы жили в большой деревне, дедушки с папой были там самыми уважаемыми людьми. Меня растили мама и обе бабушки. Они с раннего детства окружили меня такой непроницаемой стеной заботы, что просто ужас. Все время требовали, чтобы я им рассказывала обо всех своих действиях. Решали, с кем мне можно общаться, а с кем нельзя, куда мне идти, чем заниматься и что носить. Я была лишена любой возможности хоть как-то проявить самостоятельность. С тринадцати лет мне вообще фактически запретили водиться со сверстниками. Из дома я могла выйти только в сопровождении кого-нибудь из родных. Если же идти было недалеко, например на рынок или еще куда-нибудь, кто-то из бабушек обязательно смотрел за мной из окна. Если я, не дай бог, задерживалась или останавливалась с кем-то поговорить, дома мне приходилось с ними объясняться, рассказывать с кем это я болтала, кто его родители, чем он занимается, а также полностью пересказать разговор. Папа с дедушками совершенно не понимали, зачем это надо. Пожалуй, это единственное, о чем дедушки никогда не спорили. Бабушки всегда говорили, что я должна стать образцовой хозяйкой, обязана все уметь. Поэтому я и научилась всему, что они от меня требовали. Однако когда я сказала, что хочу петь и играть на каком-нибудь музыкальном инструменте, мне устроили скандал, заявили, что приличные девушки себя так не ведут. В тайне от них дедушки купили мне эту… Я так и не поняла, что это. Пусть будет гитара что ли… Ну так вот, они мне ее тайно купили. И я училась музицировать, сидя на чердаке или в сарае. Однажды за этим занятием меня застала мама. Что было, страшно сказать. Инструмент не разбили только потому, что дед успел его вовремя спрятать. Тогда я и услышала, как бабушки обсуждали, за кого бы меня выдать замуж. Они говорили что-то типа того, что, если меня срочно не пристроить, я по рукам пойду. Так и не поняла, что они имели в виду. Папа сказал, что они считают, будто я слишком красивая, поэтому в жизни у меня обязательно будет куча проблем. Якобы я совершенно не умею разбираться в людях, вокруг полно мерзавцев, которые непременно воспользуются моей наивностью и искалечат мне жизнь, а скорое замужество решит все возможные проблемы. Главное - порядочного человека найти. Когда я увидела этого "порядочного человека", мне стало дурно. Два дня ревела. На третий папа дал мне денег, а дедушки подарили Герань. И я сбежала. Первым делом оделась так, как мне никогда не разрешали дома. Я промоталась по разным деревням и городам примерно с месяц, прежде чем попала в Верхний Сурчук, где и прочла ваше объявление. К тому моменту отцовские деньги практически закончились, и я совершенно не представляла, что мне делать. Путешествие с вами было единственным выходом из ситуации, пришедшим мне в голову. Именно поэтому мне было необходимо попасть в отряд. Так что теперь вы знаете, почему я себя так вела…
- Да уж… Это многое объясняет, - задумчиво протянул Ральдерик.
- Подожди, а разве священникам можно жениться и иметь детей? - не понял Гудрон.
- Да, - подтвердила девушка. - Не во всех религиях, конечно, но в некоторых можно.
- Зато мы теперь точно знаем, благодаря кому ты так любишь спорить и цепляться к словам, - возвестил герцог, подкидывая в костер еще поленышко.
Филара усмехнулась и довольно показала Ральдерику язык. После этого настроение у всех заметно улучшилось. Даже Шун отошел от тяжких воспоминаний и опять поцапался с гендевцем. Еще немного посидев, компания стала укладываться спать. На этот раз решили оставить часовых, потому что болото с его неведомыми обитателями всем внушало опасения.
Девушка проснулась посреди ночи. В это время дежурить была очередь бывшего кота. Филара лежала под пледом и какое-то время наблюдала за рыжеволосой фигурой в темно-синем кафтане, сидевшей возле костра на бревнышке спиной к ней. Юноша меланхолично глядел, как глупые мотыльки гибли в пламени, но все равно продолжали кружить вокруг огня. Спать ей почему-то расхотелось. Немного подумав, она встала и, закутавшись в плед, подошла к костру. Села на бревно возле Шуна и тоже стала смотреть на вспыхивавших бабочек.
- Ты чего не спишь? - тихо спросил парень, передавая ей кружку с еле теплым отваром, оставшимся с ужина.
- Да как-то не спится, - пожаловалась девушка. - Смотрю, ты один. Думаю, дай-ка с тобой посижу… Ты не против? - на всякий случай спросила она осторожно.
- Я-то не против, - спокойно пожал плечами собеседник. - Вот только завтра носом клевать будешь.
- Не. Не буду я завтра носом клевать. Обещаю, - заверила его Филара. - Не забывай, что я днем немного подремала…
- Значит, в то время, пока Ральдерик тонул в болоте, а я прилагал все усилия, чтобы не свалиться с лошади, ты дрыхла самым бессовестным образом? - хмыкнул юноша.
- Ну-у-у… Можно сказать и так, - согласилась девушка. - Зато, если б я днем не выспалась, сидел бы ты сейчас здесь в одиночестве.
- Я привык к одиночеству, - сказал Шун и подкинул в костер еще пару веток.
При этих словах у Филары ёкнуло в груди. Он произнес это слишком спокойно, слишком обыденно. Девушке вдруг стало невыразимо горько. "Так не должно быть! - думала она. - Все это неправильно…" Ей было очень-очень жалко кота, которого всю его жизнь трепала судьба и другие люди, а тут еще пришли они и добавили бедняге бед, превратив в человека. Проглотив ком в горле, Филара как можно небрежней сказала:
- Что ж… Придется отвыкать. Теперь у тебя есть мы, так что вряд ли тебе часто удастся наслаждаться уединением и тишиной…
- А куда ты пойдешь, когда мы спасем эту принцессу? - сменил тему юноша.
- Я не знаю, - честно ответила девушка. - Не имею ни малейшего представления. Стараюсь об этом не думать, а то совсем грустно становится. Буду решать этот вопрос, когда с принцессой закончим. А ты?
- Ну, уж если даже ты не знаешь, то что с меня-то взять? - усмехнулся Шун. - Если посмотреть правде в глаза, то у меня гораздо меньше вариантов, чем у тебя. Тебе, по крайней мере, можно домой вернуться и выйти замуж за "приличного человека"…
- Я ЭТОТ вариант даже не рассматриваю! - сурово прервала его рассуждения Филара. - Знаешь, что я подумала?
- Что?
- А давай с тобой потом вместе искать свое место в жизни.
- Как ты себе это представляешь?
- Ну-у-у… Подумай сам. Когда со всем разберемся, Ральдерик вернется к себе домой и когда-нибудь станет счастливо править своим герцогством, Гудрон женится на своей невесте и триумфально возвратится в Иролу, Дунгаф практически наверняка захочет отправиться в свою библиотеку. Лишь нам с тобой идти некуда… А вдвоем у нас гораздо больше шансов что-нибудь придумать…
- Вот только жалеть меня не нужно, ладно? - вдруг холодно сказал Шун. - И всяких мыслей типа "Бедный котик, за что его так?! Несчастненький! Сейчас ему за ушком почешу из жалости" тоже не надо.
- Я ни о чем таком и не думала! - возразила девушка, не совсем уловившая логику между ее словами и реакцией бывшего кота.
- Да у тебя на лице все твои мысли написаны! - юноша легонько ткнул ее в лоб. - Так что нечего мне тут врать…
- Серьезно говорю, - обиделась Филара. - Я в одиночку никогда не справлюсь. Прекрасно понимаю, что совершенно не приспособлена к самостоятельному существованию. Меня всегда ограждали от всего, что могло причинить мне вред, как физический, так и моральный. Я росла, как в теплице.
- Ты думаешь, что я прям в жизни разбираюсь, да? - задушевно поинтересовался Шун, подпирая подбородок кулаком. - Довожу до твоего сведенья, что весь мой жизненный опыт сводится к ловле мышей, лазанью по разным вертикальным поверхностям, а также попыткам выжить в условиях убегания от собак, людей и падающих шкафов. Ну-у-у… еще я пал жертвой нескольких магических экспериментов. Вот, пожалуй, и все.
- Ты в одиночку тоже не справишься, - уверенно заключила девушка, хлопнув его по плечу для убедительности.
- Ну, можно напроситься к кому-нибудь богатому и благородному на иждивение, - тихо шепнул ей юноша, предварительно убедившись, что Ральдерик мирно спит и их не слышит. - Думаю, ему вполне хватит денег прокормить двух лучших друзей.
- Ты это серьезно? - подозрительно спросила Филара.
- Нет, конечно, - пожал плечами парень. - Чтобы я зависел от НЕГО?! Да никогда!
Они опять замолчали. Ночную тишь не прерывал ни один звук, кроме потрескивания костра. Никто не храпел и не разговаривал во сне, не стрекотали кузнечики и не жужжали стрекозы, даже свист ветра не раздавался в этом безмолвии. Тишина была такой густой, такой звенящей, что, если прислушаться, казалось, что звезды действительно пели, прямо как в балладе, которую девушка исполнила за несколько часов до этого. Именно в такие моменты человек осознает свое ничтожество и никчемность пред величием и мощью Вселенной. Наверное, именно в такую ночь древние люди впервые вгляделись в звездное небо внимательнее и увидели в разрозненных сверкающих искрах изображения животных, героев и богов.
Однако двоих, сидевших возле костра и наблюдавших за предсмертным танцем мотыльков, интересовали гораздо более земные проблемы. А именно: где взять много-много денег и безбедно жить до самой смерти в свое удовольствие? Как это ни прискорбно, ответить на данный вопрос обычно не легче, чем придумать какую-нибудь более или менее стройную теорию сотворения мира или открыть новое созвездие (а если уж говорить совсем откровенно, то ГОРАЗДО сложнее).