- Как это все-таки происходит? - спросил Джон, положив себе на тарелку кусок холодного окорока и несколько маринованных огурчиков. - Как действует джинн-сила? Ну должно же быть научное обоснование?
- Знаешь, среди джинн были настоящие ученые, которые пытались докопаться до ответа. Мы полагаем, что это связано с нашей способностью воздействовать на протоны, содержащиеся в атомах тех предметов, на которые мы воздействуем. Чтобы заставить какой-то предмет появиться или исчезнуть, необходимо добавить или, наоборот, изъять протоны и, таким образом, превратить один элемент в другой. Убирая что-то с лица Земли, как мы делали с теми камнями, мы изымаем протоны из составляющих этот предмет атомов. Как видите, никакого волшебства. Чистая наука, физика. А из ничего добрый пикник не получится, не надейтесь. Если б ты, Джон, сказал, что сделал еду из воздуха, - и то был бы ближе к истине.
Нимрод зевнул.
- Полагаю, вы сегодня потренировались достаточно. Вообще, в научные вопросы лучше глубоко не вдаваться, иногда это мешает самой джинн-силе. Вроде езды на велосипеде: легче поехать, чем объяснить, как это делается. В следующий раз попробуем, чтоб у вас появился верблюд. Или исчез. Короче, поработаем с живыми существами. Это потруднее, чем пикник. Иногда кончается большим конфузом. Поэтому мы с вами и занимаемся этим в пустыне. Здесь никто не будет в обиде, если животное окажется вывернутым наизнанку.
Тут Нимрод бросил взгляд на часы и простонал:
- Не может быть!
- Что? Что такое? - вскинулись близнецы.
- Я только что вспомнил, почему мне пришел в голову именно пикник. Нас же пригласила на пикник госпожа Кёр де Лапен. И мы должны быть у нее ровно через полчаса.
- Но я сыт! - воскликнул Джон. - В меня больше ни кусочка не влезет.
- В меня тоже, - вздохнула Филиппа. - Иначе я просто лопну.
- Да поймите же! Не пойти мы не можем. Во-первых, она - моя соседка. Во-вторых, француженка. Они к еде относятся серьезнее, чем любой другой народ на планете. Она там наверняка расстаралась, готовится целый день… Помяните мое слово: если мы не придем, между нашими странами неизбежен крупный дипломатический конфликт.
- Но как же можно прийти и ничего не съесть? - заспорил Джон. - Это еще невежливее, чем не прийти вовсе.
- Может, сделаешь, чтобы она исчезла? - предложила Филиппа. - Хотя бы на время. После обеда вернешь обратно.
- Не могу, - решительно сказал Нимрод. - Она жена французского посла. Все решат, что ее похитили или еще что-нибудь похлеще. Нет, нет и еще раз нет. Это исключено. - Нимрод встал и наставил на племянников палец. - Но вы на верном пути. Мы можем сделать так, чтобы исчезла не она, а еда. А хозяйка будет думать, что мы все съели.
- Ага! - подхватил Джон. - Берешь так бутербродик, подносишь ко рту, улыбаешься госпоже Кёр де Лапен, а потом она отворачивается, и ты - хоп! - и бутерброд исчез. Здорово!
- Да, должно сработать, - кивнул Нимрод.
Вернувшись в Город садов, Нимрод и его юные родственники быстренько приоделись и отправились в резиденцию посла. Соседний дом оказался еще больше, чем дом Нимрода, и еще больше походил на крепость, поскольку был окружен высокой стеной. У ворот при входе пришлось предъявить паспорта, причем хмурый французский офицер рассматривал их британские и американские документы с нескрываемым неодобрением.
Когда он наконец, с превеликой неохотой, впустил их на территорию посольства, появился другой, ничуть не более расположенный к гостям офицер, который провел их через красивую, зеленую, щедро политую лужайку, освещенную послеполуденным солнцем, мимо какой-то современной скульптуры и флагштока, на котором, словно мятая тряпка, болтался трехцветный французский флаг. Наконец дошли до беседки и расстеленной на траве, уставленной едой скатерти. Прямо - живописное полотно! Нимрод и госпожа Кёр де Лапен расцеловались, условно чмокнув воздух другу друга за ухом, и несколько минут болтали по-французски. Похоже, Нимрод бегло говорил на великом множестве языков!
Пока они беседовали, у Филиппы было время рассмотреть хозяйку попристальнее. Девочка как раз вступила в тот возраст, когда ее ужасно интересовала внешность взрослых женщин. Ей показалось, что француженка, бесспорно, красива, но наряд у нее какой-то странноватый. Особенно черная с золотом лента, которая снова красовалась у нее на голове. Одеяние госпожи Кёр де Лапен напоминало моду шестидесятых годов прошлого века, когда все, если верить телевизору, были "детьми цветов": носили длинные волосы и раскрашивали лица.
Тем временем Нимрод с показным воодушевлением разглядывал еду, расставленную на шикарной скатерти.
- Дети, вы только поглядите! - сказал он, потирая руки. - Вы когда-нибудь видели более роскошный стол? Пальчики оближешь! Паштет из гусиной печенки, омар, икра, трюфели, яйца диких птиц… А какие сыры! Бри, рокфор! Я чувствую их запах на любом расстоянии! Дорогая госпожа Кёр де Лапен, вы как никто знаете путь к сердцу юных обжор.
Хозяйка мило улыбнулась и запустила тонкие пальцы в каштановую шевелюру Джона.
- Что может быть лучше вкусной еды? - сказала она и жестом пригласила всех угощаться.
- Разумеется, лучше ничего не бывает! - согласился Нимрод. - Эта парочка сейчас все умнет за милую душу. Раз! - он щелкнул пальцами. - И готово! Верно, ребята?
- Мы постараемся, - с энтузиазмом подтвердил Джон, усаживаясь на подстилку.
Филиппа уселась возле брата и положила себе паштет, похожий на кусок розового мрамора, лежавший на крекере-подставке. К счастью, она не имела ни малейшего представления о том, что это такое, иначе ее перекосило бы от отвращения. Зато икру и омара она опознала безошибочно и была счастлива, что ей не придется есть их по-настоящему. На самом деле ничего из стоявшего на столе ей не нравилось. Но, глядя в глаза госпоже Кёр де Лапен, Филиппа сказала: "Очень вкусно, мадам", а как только француженка отвела взгляд добавила:
- ПОПРИТРЯСНООТПРИПАДНОФАНТАПРИСМАГОРИЯ!
Кусок печеночного паштета немедленно испарился вместе с крекером.
- Что ты сказала, милочка? - обернулась госпожа Кёр де Лапен.
- Ничего, - невозмутимо ответила Филиппа, накладывая себе на тарелку кусок холодного омара.
- ФЫВАПРОЛДЖЭ, - пробормотал Нимрод, и из его руки исчезло яйцо.
Джон за это время навалил себе на тарелку целую гору всякой снеди и, решив, что достаточно подготовился, обратился к госпоже Кёр де Лапен кивнув на клумбы:
- Какие у вас замечательные цветы! Что это за вид? Они только в Египте растут?
Хозяйка тут же обернулась к цветам.
- Это лилии "Голубой Нил", - гордо ответила она. - Самые настоящие. А мой садовник Фатих - лучший в Каире.
- АППЕНДЭКТОМИЯ! - прошептал Джон, и содержимое его тарелки вмиг улетучилось.
- Не ешь так быстро, Джон, - встревоженно проговорил Нимрод. - Не торопись, мальчик, а то заработаешь несварение желудка.
- Хорошо, дядя, - подхватил Джон. - Просто я очень голодный.
- И я тоже, - добавила Филиппа, театрально облизывая кончики пальцев. - Неужели вы все это сами приготовили, госпожа Кёр де Лапен?
- Нет, милочка, - засмеялась дама. - Поставки продуктов у нас прямиком из Франции, а здесь еда готовится под руководством наших шеф-поваров. У нас их два.
- Целых два? - нарочито удивился Джон. - Целых два!
- Да, месье Имполи из Парижа и месье Маль-элеве из Вез еле.
За это время Нимрод благополучно избавился от клешни омара.
- Красавица Франция! Как я по ней скучаю, - сказал он. - Какая удачная мысль - завозить все деликатесы из Европы. Но это, должно быть, очень дорого?
- Ничуть. За нас платит французский народ Налогоплательщики. - Жена посла пожала плечами.
Трапеза продолжалась, таким образом, около сорока пяти минут - пока почти вся еда не исчезла или не была съедена самой хозяйкой. Только после этого Нимрод впервые помотал головой на предложение съесть еще кусочек сыра бри.
- Нет, спасибо, - сказал он, выразительно глядя на близнецов. - Больше съесть я не в силах. Потрясающий обед! Верно, дети?
- Да! - сказал Джон, откинув салфетку вслед за Нимродом. - Еда просто волшебная.
Нимрод слегка напрягся из-за упомянутого всуе волшебства, но - делать нечего - смолчал.
- Какие здоровые, крепкие дети! - восхитилась госпожа Кёр де Лапен. - Какой аппетит! Ваш дядюшка вас, наверно, голодом морит?
- Нас кормят в любое время, когда пожелаем, - ответила Филиппа. - Надо только хлопнуть в ладоши, сказать волшебное слово, и еда - тут как тут.
- Приходите ко мне снова, - сказала напоследок госпожа Кёр де Лапен. - Приятно встретить молодых американцев, которые способны искренне оценить хорошую пищу.
- Слава богу, отделались, - сказала Филиппа, когда они шли по улице к дому Нимрода. - Она ведь ничего не заметила, правда? Как вы думаете?
- Вы, между прочим, могли бы быть не столь прожорливыми, - проворчал Нимрод. - Ты, Джон вообще в какой-то момент целую тарелку еды проглотил зараз. Она, верно, думает, что вы жрете, как лошади. Точнее, как жеребята.
- Ты же сам велел отдать должное французской кухне, - принялся оправдываться Джон.
- Бедняжка! - вздохнула Филиппа. - Кучу всего наготовила, а мы ничегошеньки не съели. Столько продуктов зря перевели…
- Да уж, бедняжка, - рассеянно проговорил Нимрод и зевнул.
- А вы заметили ее глаза? - спросила Филиппа. - Такие странные… Смотрит не на тебя, а будто сквозь тебя.
Джон пожал плечами:
- Одно слово - француженка. Все они смотрят на американцев как на пустое место.