Тут в дверь постучали, и в гостиную с церемонным поклоном вошел господин Ракшас.
- Сто тысяч здравиц и пожеланий благоденствия этому Братству Лампы, - произнес он. - Да исполнятся все ваши желания, кроме одного, ибо надо, чтобы вам по-прежнему было к чему стремиться. Да будет худший день в вашем будущем не хуже, чем счастливейший день в вашем прошлом.
К удивлению Джона и Филиппы, господин Ракшас говорил с ирландским акцентом. Увидев, как брови близнецов недоуменно поползли вверх, Нимрод коротко пояснил:
- Господин Ракшас был вынужден провести многие годы в одиночестве и выучил английский по ирландскому телевидению.
Господин Ракшас сдержанно кивнул и продолжил:
- Да лишены будут враги Ирландии хлеба и виски! Да будут они обречены на мучение зудом и лишены возможности почесать зудящее место.
Теперь, увидев его во второй раз, причем при более ярком освещении, близнецы поняли, что он совсем не страшный: в длинном белом, застегнутом под самый подбородок сюртуке, белых шароварах, белых туфлях с загнутыми носами и белом тюрбане, с которого прямо на лоб свисала белая жемчужина на шнурочке. Облик довершали длинная косматая борода и усы, тоже совершенно белые. Только глаза были карие. И очень добрые. Господин Ракшас улыбался, но Филиппа уловила глубоко затаенную печаль, даже, может быть, горе, которое постигло его когда-то давным-давно.
Он устроился возле самого камина, вернее, почти что в камине - на обтянутой кожей каминной решетке, так что детям казалось, что он вот-вот свалится в огонь, - и несколько минут просто грел руки, сгибая и разгибая длинные тонкие пальцы. Потом он закурил трубку.
- Вы как всегда вовремя, господин Ракшас, - сказал Нимрод. - Я как раз собирался рассказать моим юным родственникам о ниспосланных им дарах.
Дарах! У Джона сердце забилось как выдернутая из воды рыбка. Дарах - значит подарках! А сегодня даже не Рождество и не день рождения!
Филиппа в своих догадках была куда ближе к истине: она понимала, что дар - это врожденное свойство. Но это ее только встревожило. Неужели она особенная и на нее всю жизнь будут пялиться и показывать пальцем?
Огромные напольные часы, тикавшие на протяжении всего обеда - громко и резко, точно по струнам дергали ножом, - вдруг смолкли. Тишина воцарилась явственная, она ощущалась чуть ли не кожей и словно подсказывала близнецам, что прежняя их жизнь кончилась, что впереди - жизнь совсем другая и пора это осознать.
- Итак, - произнес Нимрод, - я буду говорить, а вы просто слушайте. Думаю, это будет самое правильное. Слушайте и постигайте. И начну я, пожалуй, с самого начала. Верно, господин Ракшас?
Тот ответил не сразу, раздумчиво, между двумя затяжками своей трубки.
- Нда… Пожалуй, так. С начала и до конца. Поскольку хорошая хозяйка никогда не купит на базаре кролика без головы, а то вдруг подсунут кошку?
- Все, что я вам сейчас расскажу, - чистая правда, - торжественно начал Нимрод. - Что-то покажется вам поразительным, что-то и вовсе невероятным, но я прошу вас о полном доверии. Отключите на время свои сомнения, представьте, будто сидите в кино, на фантастическом, но совершенно ненаучном фильме. - Нимрод затянулся и выпустил изо рта облако дыма. - Итак, на Земле существуют три вида разумных существ - и это вам подтвердит любой грамотный человек или маг. Первый вид - ангелы, которые, будучи бестелесны, состоят из света. Второй вид - люди. Они состоят из земли. Вы ведь наверняка видели по телевизору похороны и помните, как священник говорил: тело - земле, пепел - пеплу, прах - праху и прочая. И так оно, в сущности, и есть. Человек - это земля или, по-научному, углерод. А если еще научнее, углерод и вода. Впрочем, в контексте нашей беседы человек нас волнует меньше всего. Нас волнует третий вид высшего разума. Джинн. Да-да, именно джинн, а не джинны, как принято называть их среди людей. Но надеюсь, никто из моих родственников не посмеет употреблять это вульгарное название. Оставим его для мультфильмов и рождественских представлений. Мы будем говорить правильно, а правильно - это джинн, не важно - один или много. Джинн состоят из огня. Да, из огня. - Словно в подтверждение сказанного Нимрод выпустил изо рта еще одно облако дыма.
- Ты шутишь? - спросила Филиппа.
- Вовсе нет, - серьезно сказал Нимрод. - Существует несколько кланов джинн. О них можно рассказывать весь вечер, верно, господин Ракшас?
- О да!
- Но вам, мне, вашей матери и господину Ракша су посчастливилось. Мы принадлежим к самому славному и знаменитому клану джинн. Клану Марид. Наш клан самый малочисленный, но и самый могущественный… Вот так. Я изложил вам самое главное. Выпустил, так сказать, джинн из бутылки. Вы ведь наверняка слыхали это выражение? Но вряд ли думали, что оно имеет отношение лично к вам? Уверяю вас, мои юные родственники, имеет, причем самое прямое отношение. Вы оба - Дети Лампы.
Глава 9
Джинн
- Ты хочешь сказать, что мы - джинны? То есть джинн… Как в "Тысяче и одной ночи"? - изумился Джон. - Там то и дело кто-нибудь находит лампу или бутылку, потрёт-потрёт, а оттуда - джинн! Нимрод кивнул.
- Не может быть, - выдохнула Филиппа.
- В это непросто поверить, я знаю, - снова кивнул Нимрод.
- Невероятно… - Джон ошарашенно качал головой.
- Но если вы припомните все странные события, которые произошли в вашей жизни за последнее время, с тех пор, как вам удалили зубы мудрости, вы согласитесь, что объяснение им подходит тоже только самое невероятное.
Нимрод вынул изо рта потухшую сигару, осмотрел со всех сторон, и принялся снова ее раскуривать. Он втягивал и втягивал воздух, покуда кончик сигары не стал огненно-красным, под стать его пиджаку. Потом он выпустил огромное кольцо дыма. На мгновение дым принял форму удивительного дворца - того самого, который приснился близнецам во время операции, когда им выдирали зубы мудрости. Сейчас дворец тоже поплавал в воздухе и - развеялся, как не бывало.
- Ну, например, - продолжал Нимрод. - Вам не кажется странным, что я все знаю о том сне, который вы видели под наркозом? И что мы встретились с вами прямо в этом сне, в брайтонском павильоне? Что там музицировала девица? Что мы играли там в кости? Что Джону удалось выкинуть три шестерки, Филиппе четыре, а вместе у вас получилось пять? Как я могу знать все эти подробности, если это был просто сон?
- Тогда что это было, если не сон? - спросил Джон.
- Все очень просто. Я отправился в Нью-Йорк, остановился в гостинице "Карлайл" на Мэдисон-авеню, оставил там свое физическое тело, а в астральном - то есть в своем нематериальном обличье - отправился в больницу, где вам делали операцию, и проник в вас, в ваши тела.
- Ого!
- Пока вы были под наркозом, я завладел вашим сознанием, показал вам яркие картины, которые так отчетливо врезались вам в память. И обещал, что, стоит вам заикнуться родителям о своем желании съездить в Лондон, они обязательно согласятся.
- А почему? - спросила Филиппа. - Почему они сразу разрешили?
- Люди и джинн взрослеют и старятся с разной скоростью, - пояснил Нимрод. - Если ты джинн, это по-настоящему проявляется только после того, как у тебя вырастают зубы мудрости. Только их удалят - ты уже джинн. У людей зубы мудрости, джинн называют их "драконьи зубы", не выполняют никакой отдельной функции, зато для джинн - это главный сигнал. Сигнал, что дарованное тебе могущество готово к употреблению. Как только удалят твои драконьи зубы, ты начинаешь жить как настоящий джинн.
Следующее облако сигарного дыма напомнило близнецам силуэты нью-йоркских небоскребов.
- После того как вам выдрали зубы мудрости, родители уже не осмеливались вам перечить.
- Ибо к вам пришла мудрость джинн, - вставил господин Ракшас.
Но Филиппа по-прежнему недоуменно покачивала головой.
Нимрод растерянно взглянул на господина Ракшаса и тоже покачал головой.
- Это оказалось сложнее, чем я рассчитывал, - сказал он. - Хотя… погодите, кажется, я кое-что придумал. - Он радостно щелкнул пальцами и обратился к Джону и Филиппе: - У вас бывают приступы клаустрофобии?
Близнецы переглянулись и кивнули.
- Еще бы! - воскликнул Нимрод и выпустил облако дыма в виде восточной лампы, в какой обычно томятся джинны из сказок. - Это нам свойственно, потому что многим джинн подолгу приходилось сидеть в лампах и бутылках, а все по вине хитрых людей, которых на Земле, к счастью, становится все меньше и меньше. Потому-то у нас с собой непременно имеются таблетки древесного угля: они и согреться изнутри помогают, и не дают нам впасть в панику, окажись мы вдруг в замкнутом пространстве. Если джинн в тепле, ему хорошо и покойно. Верно, господин Ракшас?
- Вы правы, кошка себе лучший советчик, - туманно ответствовал господин Ракшас.
- Помню, мама давала нам такие таблетки, - сказал Джон. Судя по всему, он, в отличие от своей сестры, был вполне готов поверить в свое джинное происхождение.
- Да, наверняка, - подтвердил Нимрод. - Как я уже сказал, джинн - порождение огня. Поэтому, и вы скоро сами в этом убедитесь, вблизи любого источника тепла вы себя чувствуете спокойно и уверенно.
Филиппа с сомнением взглянула на господина Ракшаса, курившего трубку чуть ли не в самом камине. Да, пожалуй, он и впрямь сделан из огня, иначе давно бы поджарился, как ломтик хлеба в тостере.
- Вырвавшись на свободу из лампы или бутылки, любой джинн в первую очередь стремится превратиться в дым. Для этого он использует атмосферный кислород в сочетании с кострами, шашлычницами, свечками, угольными таблетками или простой сигаретой.
- Но ведь курение опасно для здоровья! - возмутился Джон.