- Так вот всего этого человечество через некоторое время достигнет в реальности - сами научатся мертвых оживлять и собирать рассыпанных в прах. Принцип улавливаете: человек хотел видеть на расстоянии - научился, человек мечтал возвращать умерших - научится. Ведь то сказочное зеркальце, которое показывает и говорит, сбылось на 100 процентов. Можно даже видеотелефон сделать в виде такого точно зеркальца - с ручкой и инкрустациями, это всего на всего вопрос дизайна. И если за пару столетий человек изменил до неузнаваемости весь мир вокруг себя, то за следующие два столетия он и себя изменит в мире так же существенно. А ушедшие поколения вернуть к жизни будет проще, чем сейчас собрать телевизор. Вы, хоть и ученый, но недооцениваете науку, а она сейчас в такой рост пошла, что…
- Да ну, - усмехнулся ученый, - развивается, как обычно. И я не замечал, чтоб настолько, что можно впадать в эйфорию.
- Вы не замечаете, как не замечают и другие, потому что многие процессы идут подспудно, тихо накапливая взрывной рывок. Мне в школе один коллега-математик задачку задал. Она очень показательна. Вот смотрите - известно следующее: озеро полностью зарастает ряской за 30 дней. И еще известно: количество ряски каждый день удваивается. Вопрос: на какой день озеро покроется ряской наполовину?
- На 15-ый. Чего тут думать… - ответил сразу Десницкий, а потом приложил палец к переносице. - Хотя стоп! Нет, намного позже… Наполовину оно покроется ряской в предпоследний день. То есть на 29-ый. Любопытно – сразу и не верится.
- Вы быстро решили, - сказал Алеша, у него чуть не вырвалось сказать:"Садитесь, отлично".- Да, на 29-ый. Ответ очевиден, но в то же время производит впечатление. На 28-ой озеро зарастет на четверть, на 27-ой – на одну восьмую, на 26-ой – на одну шестнадцатую. А за неделю до полного зарастания количество этой ряски будет практически незаметно на глаз, как будто ее и нет. То есть 23 дня шел бурный процесс роста, который никто не замечал, а потом – раз! – и куда делось озеро? Это пример геометрической прогрессии, то есть удвоения. А история науки показывает, что она, наука, развивается (точнее уже взмывает) по экспоненте – и это похоже на то, если бы ряска не удваивалась каждый день, а возводилась в степень. То есть, видимое зарастание водоема вместо недели произошло бы в последний час последнего дня. Мы приближаемся к тому загадочному и волнующему моменту, когда прогресс вот-вот может пойти почти по вертикали, когда вдруг все увидят, что головокружительные перемены происходят не каждый век или каждый год, а каждый день, каждый час и каждую минуту. Это может от неожиданности вызвать у людей даже панику и шок. И куда приведет этот переход, каким будет человечество, у нас нет пока ответа, но то, что в это время, совершенно походя, посбываются все мыслимые и немыслимые мечты, включая личное бессмертие и возможность воскрешения, несложно догадаться.
- Ну, хорошо, - Десницкий немного смягчился, - я не со всем согласен, но, допустим, когда-нибудь научатся наши далекие, или пусть даже близкие, потомки восстанавливать давно умерших людей - кого они тогда восстановят? Того, кто для них интересен: Пифагора, Моцарта, Наполеона, Эйнштейна, многих других ярких и известных личностей, оставивших заметный след в истории, того же Пушкина, как вы сказали. Но зачем им нужны будут миллиарды серых, ничем не примечательных людей, которые и в своем времени ничем не выделились? Их-то зачем тащить в будущее?
- Вы знаете, мне кажется просто невероятной ситуация, при которой, имея техническую и финансовую возможность воскресить абсолютно всех, наши потомки захотят вернуть только великих. Во-первых, грядущее человечество, или пусть это станет сверхчеловечество, неизбежно будет великодушным и гуманным, это будет общество, в котором права личности ценятся важнее любых групповых интересов, будь то этнические, классовые или еще какие-нибудь, - иначе оно еще раньше уничтожит планету и себя. Во-вторых, я уже говорил о понятии "права на бессмертие". Все жившие когда-нибудь люди уже автоматически имеют это право, независимо от их роли в истории и уровня интеллекта. В-третьих, с точки зрения могущественных людей будущего уровень ума Эйнштейна будет не слишком отличаться от уровня сельского дурачка. И тот и другой будут подвержены адаптирующей коррекции и глобальному обучению при сохранении их личностных качеств - и еще неизвестно кто из них окажется нужнее будущему. Ведь иной аутичный пастушок из средневековья мог бы быть сейчас гениальным программистом. В-четвертых, раньше пожилых людей убивали или бросали, когда еда доставалась тяжело, а теперь за немощными и выжившими из ума стариками ухаживают, хотя смысла в их жизни особого нет. Что же изменилось? Цивилизация. То есть вопрос, который вы задаете, для человека из будущего будет вопросом дикаря с примитивным мышлением. И, наконец, в-пятых, допустим, начнут возвращать только великих. Вдохнули жизнь в того же Пушкина, оживили его полностью, как личность, с его чувствами, воспоминаниями и привязанностями. Как вы считаете, разве он не похлопочет, узнав, что воскрешать нетрудно, о своей жене Гончаровой, о своих детях, Дельвиге, других друзьях-лицеистах, Арине Родионовне, о своих многочисленных возлюбленных. Пару сотен современников он лично попросит вернуть. И ему вряд ли откажут. А у тех ведь свои близкие люди и друзья. Да за короткое время цепочки воскрешений не только покроют густой сетью весь девятнадцатый век, но кругами уйдут в восемнадцатый, семнадцатый, шестнадцатый, а так же - в двадцатый и двадцать первый.
- И если сам Пушкин не замолвит словечко за своего убийцу - Дантеса, то его вытянут с другой стороны другие люди, его друзья и близкие?
- Ну конечно же! Очевидно, что так вернут всех. Не так уж и много людей жило за всю историю - не более ста миллиардов…
Одновременно с этими словами на лестничной площадке послышался шум, ругань и короткая возня. Потом в дверь коротко позвонили. Алеша замолчал, а Десницкий задумался. Алена вышла.
11. Чело и вече
Алеша смотрел на молчащего Десницкого. Ему очень хотелось успокоить этого по сути несчастного, загнанного в угол и брошенного всеми человека, заронить хотя бы какое-то сомнение в его затею и протянуть ему пусть даже самую тонкую соломинку надежды, травинку веры. Веры для атеиста. Тем более сам Алеша, в этой пограничной ситуации между жизнью и смертью, как-то очень быстро осознал, что не сказку он сейчас рассказывает. Его как будто легонько коснулось само будущее, удивительное и хрупкое. Видимо, не только на далекой плавучей лаборатории сейчас хорошо думается, а и в его панельной квартирке, ставшей последним бастионом жизни цивилизации.
Вернулась Алена.
- У дверей дежурят спецназовцы, - шепотом произнесла она. - Старший офицер объяснил, они нас охраняют, чтобы даже муха не помешала переговорам. Представляешь, они только что уложили лицом на половичок беднягу Наума Львовича…
- Ну хорошо, - произнес, наконец, Десницкий, отходя от раздумий, - скажи мне, а как быть с теми, кто не захочет жить, с теми же самоубийцами? Имеют ли право потомки воскрешать их без их согласия?
- Ну, чтобы спросить, нужно, как минимум, воскресить. Я думаю, ни одной из тех причин, которые способствовали суициду, в будущем не будет. Депрессии? Их вылечат. Смерть любимого человека? Он уже будет рядом - живой и невредимый. И будут ликвидированы все обстоятельства, загнавшие когда-то человека в угол. Можно сказать известной фразой: все покажется пустяком в сравнении с предстоящей вечностью!
- А как поступать с негодяями? Их тоже воскрешать? Всех этих убийц, насильников, тиранов и мучителей?
- Да. Ведь их жертвы будут живы и здоровы.
- Значит, согласно твоей теории, теперь можно спокойно убивать людей, совершать любые преступления, раз в будущем окажется, что все это на самом деле ерунда и все будет прощено.
- Как раз наоборот. Ведь воскрешения и бессмертие - пока только мечта, цель. И очень много препятствий на пути ее осуществления. Одно из них это - агрессия. Если люди не станут терпимее друг к другу, и не просто терпимее (это не то слово), если они не начнут воспринимать чужую непохожесть и необычность, как счастливую особенность, как огромное благо для всех, в том числе и для себя, - то рано или поздно они скопытят цивилизацию. Скоро оружие уничтожения достигнет такого уровня, что любой человек, а не только военный или ученый, сможет по собственному желанию привести к гибели всю планету. Я не имею в виду вас, я понимаю, что вы находитесь в состоянии колоссального стресса. Это серьезная проблема, если вспомнить какое огромное количество людей, имей они сейчас подобную возможность, тут же ею воспользовались бы без всякого стресса - просто так. Я, наоборот, хотел бы высказать мысль, что фраза: после нас хоть потоп! - безнадежно устарела. Ведь, позволив человечеству самоликвидироваться, мы уничтожаем свой собственный шанс на воскрешение и вечную жизнь. И не только свой, а и всех умерших людей, которые давно истлевшими глазами с надеждой глядят на нас. Поэтому воскрешение убийц - это будет, скорее всего, акт амнистии, снисхождения, а их отрицательные качества, надеюсь, будут подправлены.
- А не скучно ли будет нам жить вечно? Что мы будем делать? Какие могут быть цели, если нет проблем?