- Спокойно! - отозвался блондин. - У меня идея. Эти самые саженцы - предлог удачный, ничего не скажешь, и если девчонок его лишить, сразу станет ясно, что к чему. Если наши подозрения напрасны, выкинем их из головы. Шимон говорил, что им до намеченной тысячи сколько-то там не хватает. У тебя саженцы есть?
- Саженцы чего?
- Кажется, фруктовых деревьев.
- Есть, конечно…
- Дай им столько, сколько им не хватает. А завтра посмотрим, как они себя поведут. Если снова начнут вертеться у нас под ногами, с ними все будет ясно.
Хозяин, недовольно скривившись, изумлённо смотрел на гостей.
- Неужто ты думаешь, что я стану кидать на ветер своё добро? Я в благодетели не рвусь. Если это мне поставится в счёт и потом оплатится, дело другое.
- Разумеется, мы тебе все оплатим. Шпульку удалось доволочь до ступенек перед входной дверью, и тут она заартачилась.
- Нет! В дом я ни за что не пойду! Нечего там топтать паркеты, мы за саженцами пришли. Пускай выходит!
- Перестань дурить! Не письмо же ему писать, чтобы он назначил нам свидание на свежем воздухе? - уговаривала её выведенная из себя Тереска. - Надо войти в дом и объяснить, в чем дело! Ты в дверях постоишь.
- Он нас затащит!
- Да может, его тут и нет!
- Как это нет? Машина сама приехала?
- О Господи, спаси и помилуй! Да какое тебе до машины дело? Вокруг машины он нас не гонял!
- Вот именно!
Неведомо, как долго продолжалась бы эта распря на ступеньках, если бы двери не распахнулись внезапно. В них показался довольно молодой, но не внушающий симпатии тип. Лампочка, горевшая над входом, осветила неприветливое лицо с обезьяньей челюстью, с низким морщинистым лбом и маленькими блестящими глазками.
- Вы к кому? - подозрительно спросил он. - Что вам нужно?
Тереска вздохнула с неописуемым облегчением, хотя вид хозяина удачи не обещал. Как бы эта угрюмая обезьяна не устроила им от ворот поворот…
- Это вы владелец усадьбы? Добрый вечер, извините за беспокойство, но мы выполняем общественное поручение…
Избавленная от необходимости идти в дом, к тому же не видя психа поблизости, Шпулька быстро пришла в себя и подключилась к делу. Хозяин ей очень не нравился, и она опасалась, что миссия их завершится провалом. Никогда не отделаться им от этих кошмарных саженцев.
Хозяин слушал их молча, не прерывая, только иногда как-то странно подёргивал челюстью. Тереска и Шпулька, исчерпав запас аргументов, передохнули и заговорили снова. В голосе девушек зазвучали нотки отчаяния.
- Стоп! - остановил их вдруг неучтивый хозяин. - Значит, саженцы. Сколько вам ещё нужно?
Остановленная на скаку, Тереска проглотила полфразы и поспешно вытащила из кармана блокнот.
- Нам нужно ещё двести восемьдесят штук, - не без робости доложила она.
- И столько писку из-за какой-то пары сотен? Я думал, вам две тысячи надо. Лады, сейчас выдам. Пошли!
Ошеломлённые подруги наблюдали, как он открывает один из сараев за домом, как выводит оттуда фургончик, подъезжает к саду и паркуется возле питомника, границ которого было не разглядеть в темноте. Тереска и Шпулька не верили собственным глазам.
Владелец неоглядного питомника вышел из машины.
- Грузить будете сами, - распорядился он. - Одна пускай носит, а другая укладывает в машину.
Шпульке послышалось пение ангелов, Тереске казалось, что окрестности залиты небесным светом. На их глазах сотворялось чудо.
Спотыкаясь в темноте о кочки и посапывая от усердия, Тереска бегом таскала огромные вороха саженцев, не обращая внимания на то, что руки её исцарапаны, а земля и торф сыплются с корней прямо за воротник и даже поскрипывают на зубах.
- Живее! - шипела на неё из фургона Шпулька. - Живее, а то раздумает. Опять псих попался, и слава Богу! Осторожнее, ты мне веткой чуть в глаз не попала!
- Ничего, - пропыхтела Тереска. - Поторапливайся! Может, он пьяный, как бы на свежем воздухе не протрезвел!
Неожиданное счастье вдохнуло в девочек богатырские силы. Облепленный торфом корень хлестанул Шпульку прямо в лицо, в слишком ветвистом деревце она запуталась волосами, но все это были такие мелочи по сравнению с тем, что близился конец их страданий!
- Все! Двести восемьдесят шесть штук выданы, - объявил посланный им небом псих. - Залезайте в фургон и трогаем!
- Вы… вы хотите все это отвезти? - выдохнула Тереска, не поверив своим ушам.
- Куда же денешься? Не на себе же вам их волочь?
- Это… это с вашей стороны… так благородно! Он взглянул на неё как-то странно, насупя брови и что-то прикидывая в уме.
- Извозюкались вы тут, это точно, - изрёк он наконец. - Умоетесь дома! Нету времени! Он залез в кабину и запустил мотор.
- Я считаю, что в обезьянах есть своя красота, - разнеженно проговорила Тереска, убирая с уха сучок и стараясь не колотиться позвоночником о борт тряского фургона.
- Ты права, - с жаром подтвердила Шпулька. - Мне тоже так показалось. Я чулки порвала!
- Я тоже. Плевать! Здесь так подкидывает, что у меня синяки пойдут по всему телу. Дорога наверное слишком ухабистая.
- Что ты! Это самая приятная поездка в моей жизни! - категорически возразила Шпулька. - Хотя я, кажется, сижу на какой-то железке… Не понимаю, почему тебе непременно надо, чтобы парень был красивым, интеллигентным и хорошо воспитанным. К чему это?
- Не знаю. Но я согласна, что внешность бывает обманчива. Нельзя судить человека по виду.
- Вот именно…
Внутренняя красота сидевшего в кабине психа навела Тереску на размышления. Проявленная щедрость бросала на его внешность благородный отсвет. Несмотря на сходство с обезьяной он стал казаться даже красивым, и не только ей, Шпульке тоже. А вот Апполон Бельведерский, если бы он пожадничал и, отказав в саженцах, прогнал от ворот своего сада, - а сад у него наверняка был, - сразу показался бы им заурядным, если не противным. Значит, внешний вид - вещь относительная, изъяны ума и сердца наносят урон красоте, особенно тупость, которая легко проступает во внешности. С тупым человеком трудно общаться по-настоящему…
Душу Шпульки заливало блаженство. Кошмарная история, в которую она впустилась из солидарности и которая все время держала её в нервном напряжении, подходила к концу. Благодаря этому расчудесному человеку… Ошеломление, вызванное свалившимся на них счастьем, постепенно уступало место несказанному облегчению. Она дала себе торжественную клятву впредь держаться от общественных поручений подальше…
На Окенче Тереска пересела в кабину - водитель не знал, куда ехать дальше. Всю оставшуюся до школы дорогу он морщил обезьяний лоб, шмыгал носом и время от времени смачно сплёвывал в окно, что несколько поколебало выводы, сделанные ею насчёт внешности…
- Обезьяна, она и есть обезьяна, - мрачно объявила Тереска, когда фургончик, освободившись от саженцев, исчез во тьме. - На красавцах я не настаиваю, но и за уродами гоняться не собираюсь. А ты поступай, как знаешь.
Шпулька, хлопотавшая над саженцами, пожала плечами.
- Я никак поступать не собираюсь, - решительно сказала она. - Давай укроем нашу добычу поплотнее. Если саженцы украдут, я этого не переживу, так и знай!
Заходящее осеннее солнце розовым блеском заливало мир, в тёплые тона окрашивая лица прохожих, когда сияющая от счастья Тереска подходила к "Орбису" на Братской. С опозданием на пятнадцать минут, о чем даже не подозревала Богусь уже прохаживался перед "Орбисом". Она углядела его издалека и замедлила шаг - от волнения у неё подкосились ноги и перехватило дыхание. Богусь, поглядев в её сторону, остановился как вкопанный, и на лице его появилось выражение… нет, не просто обычного проявляемого к ней интереса, а самого настоящего восхищения. Ошибиться Тереска не могла, в этот миг у неё прорезалось ястребиное зрение.
"Я ему нравлюсь, - ликующе пронеслось в голове, - значит, все-таки я ему…" Богусь уже начинал выходить из себя: ждать девушку было, по его мнению, страшным позором. Он предпочитал опаздывать сам, чтобы дамы знали своё место. Но сегодня ему опоздать не удалось, он управился с делами раньше, чем ожидал, и вот уже пятнадцать минут, как идиот, топтался по тротуару, недоумевая, что собственно воображает о себе эта Тереска. Взглянув в ту сторону, откуда она должна была появиться, потрясённый Богусь застыл на месте.
Глазам его представилось настоящее диво, неведомо как попавшее в этот несовершеннейший из миров. К нему приближалась роскошная брюнетка с длинными распущенными волосами, с лучезарным взглядом и нежным личиком, искусно выкрашенным в фиалковый цвет. На красавице были чёрные кожаные брюки в обтяжку и такой же жакет, а в руке её красовалась темно-красная роза на километровом стебле. На неё оглядывались все, и мужчины и женщины. Богусь с одного взгляда оценил сокровище, и уже не мог оторвать от него глаз. Идущую следом Тереску он даже не заметил.
Тереска не сразу сообразила, что восхищённый взгляд предназначен не ей и ликовать ещё рановато.
Скорее наоборот. Только сейчас она заметила эффектную девицу и, хотя видела её только с тыла, почувствовала, как внутри у неё все холодеет. Тереска даже придержала шаг, чтобы одолеть мгновенную слабость.
"Уж не везёт, так не везёт, - с горечью думала она, - вечно мне кто-нибудь дорогу перебегает. И что Богусь в ней нашёл? Надо бы взглянуть на неё спереди…" Тереска поспешно обогнала соперницу, вальяжной походкой направлявшуюся в "Орбис", и успела раньше неё влететь в помещение.