Король и казначей внимательно уставились на меня, словно пытаясь проникнуть сквозь мою магическую личину с помощью одной лишь силы воли. Генерал проделывал схожую операцию, пялясь на Ааза, который сложил руки на груди и оскалил зубы в увереной улыбке.
Для разнообразия я разделял его уверенность. Пусть себе пялятся. Было уже слишком поздно пронизывать взглядом мою магию, потому что я больше не работал. Хотя королевская свита и все зрители пребывали в убеждении, будто стали свидетелями мощных чар, в действительности я всего-навсего удалил чары, искажавшие их зрение. В данную минуту все мы – Ааз, Лютик, Глип и я – были просто самими собой, какими б необычными мы ни выглядели. Даже самый опытный по части магического зрения не смог бы просветить насквозь несуществующие чары.
– Как видите, Ваше Величество, – заключил я, – способности у меня отнюдь не заурядные. Они могут сделать прекрасного страшным или могучего безвредным. Они могут уничтожить ваших врагов или позабавить ваш двор в зависимости от вашей прихоти. Скажите слово, дайте свое одобрение, и способности Скива в вашем распоряжении.
Я вытянулся, почтительно склонил голову и оставался в такой позе, ожидая решения трона.
Несколько мгновений прошло без единого слова. Наконец, я рискнул взглянуть на павильон.
Казначей и генерал горячо спорили шепотом через голову короля, который, слушая их, склонял голову то в ту, то в эту сторону. Понимая, что на этот спор может уйти немало времени, я непринужденно поднял голову, пока ждал.
–Скив! – позвал вдруг король, прервав спор своих советников. – Та штука, что вы проделали с алебардой. Вы всегда можете так легко управлять оружием?
– Детская игра, Ваше Величество, – скромно сказал я. – Я даже не решаюсь признать это способностью…
Король кивнул и сказал вполголоса советникам несколько коротких фраз. Когда он закончил, генерал побагровел и, круто повернувшись, ушел, печатая шаг, во дворец. Казначей выглядел очень довольным.
Я рискнул глянуть на Ааза, и тот подмигнул мне. Хоть он и стоял подальше, чем я, его острый слух явно заранее уведомил его о решении короля.
– Пусть все собравшиеся здесь будут свидетелями! – объявил звонким голосом казначей. – Родрик Пятый, король Поссилтума, доволен магическим знанием и умением Скива и официально провозглашает его Магом при Дворе Поссилтума. Давайте же все поаплодируем назначению этого мастера-мага… а потом разойдемся!
Со стороны моих побежденных соперников раздались жидкие, лишенные энтузиазма аплодисменты, и немало их злобно поглядывали на меня. Я не ответил ни на рукоплескания, ни на взгляды, так как пытался понять смысл слов казначея.
Я сумел! Придворный Маг! Из всей подборки магов пяти королевств выбрали меня! Меня! Скива!
Я вдруг осознал, что казначей жестом предлагает мне подойти. Пытаясь выглядеть бесстрастным, я приблизился к трону.
– Господин маг, – обратился с улыбкой казначей. – Если вы не против, нельзя ли нам обсудить вопрос с вашим жалованием?
– Такими вопросами занимается мой ученик, – высокомерно уведомил его я. – Я предпочитаю не отвлекаться на столь заурядные дела.
Опять же, мы договорились, что переговорами о жаловании займется Ааз, так как его знания в области магии уступают только его умению торговаться. Я повернулся и поманил его к нам. Он ответил, поспешив подойти, так как подслушивание заблаговременно предупредило его об этой ситуации.
– Это может подождать, Гримбл, – вмешался король.
– Внимания нашего мага требуют более срочные дела.
– Вам нужно лишь приказать. Ваше Величество, – величественно поклонился я.
– Прекрасно, – просиял король. – Тогда явитесь немедленно для инструктажа к генералу Плохсекиру.
– Инструктажа по части чего? – спросил я, искренне озадаченный.
– Да ясно, для инструктажа об армии вторжения, конечно, – ответил король.
В затылочной части моего мозга зазвенела тревога.
– Армии вторжения? – выпалил я, забыв про свой отрепетированный напыщенный тон. – Какой армии вторжения?
– Той, которая даже сейчас приближается к нашим границам,
– сообщил казначей. – Зачем же еще нам бы внезапно понадобился маг?
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Численное превосходство ничего не значит. В битве победа достается лучшему тактику.
Дж-А.Кастер
– Тепленькое местечко, говорит! Возможность потренироваться, говорит! Проще простого, говорит!
– Остынь, малыш! – проворчал Ааз.
– Остынь? Ааз, разве ты не слышал? Мне предлагается остановить армию! Мне!
– Могло быть и хуже, – настаивал Ааз.
– Как? – спросил напрямик я.
– Ты мог бы заниматься этим без меня, – ответил он.
– Подумай об этом.
Я подумал и сразу сбавил накал. Хотя союз с Аазом, кажется, впутывал меня в необыкновенное множество неприятностей, Ааз также не знал неудач в своем умении вызволять меня из них… во всяком случав, пока. Меньше всего мне улыбалось прогнать его, как раз когда я больше всего нуждался в нем.
– Что же мне делать, Ааз? – простонал я.
– Раз уж ты спрашиваешь, – Ааз улыбнулся, – то я бы советовал не ударяться в панику, пока мы не выясним все до конца. Запомни, армии бывают разные. При всем, что мы знаем, эта может оказаться достаточно слабой, чтоб мы могли разбить ее в честном бою.
– А если она не такая? – скептически спросил я.
– Этот мост мы сожжем, когда подойдем к нему, – вздохнул Ааз. -А сперва давай выслушаем, что скажет старина Плохсекир.
Не сумев придумать ничего в ответ на это, я ничего и не ответил. Вместо этого я в мрачном молчании шел, не отставая от своего наставника, пока мы следовали в указанном казначеем направлении по коридором дворца.
Легче было бы принять предложенного проводника и дать ему отвести нас куда надо, но я более чем малость рвался поговорить с Аазом наедине. И потому мы оставили Лютика и Глипа во дворе вместе со снаряжением и искали покои генерала самостоятельно.
Дворец был источен коридорами до такой степени, что я гадал, не больше ли в нем коридоров, чем комнат. Наше путешествие еще больше затруднялось из-за освещения или отсутствия такового. Хотя на стенах имелись многочисленные подставки для факелов, но использовался, кажется, из каждых четырех только один, и лившегося от этих факелов света не хватало для точной навигации в этом лабиринте.
Я указал на это Аазу, видя тут еще одно доказательство сквалыжной природы этого королевства. Тот коротко ответил, что чем больше денег они экономили на накладных расходах и ремонте, тем больше у них будет средств, чтоб похвастаться предметами роскоши… вроде нас.
Он упорно пытался объяснить мне понятие "энергетический кризис", когда мы завернули за угол и увидели покои генерала.
Отличить их было довольно легко, поскольку из всех встреченных нами дверей лишь у этой стояли на часах двое одинаковых солдат почетного караула. Надраенные доспехи сверкали с их широких плеч, когда они, сузив глаза, следили за нашим приближением.
– Это покои генерала Плохсекира? – вежливо спросил я.
– Вы маг по имени Скив? - спросил часовой.
– Малыш задал тебе вопрос, солдат! – вмешался Ааз.
– А теперь, ты соизволишь ответить или ты настолько туп, что не знаешь, чего находится по другую сторону охраняемой тобой двери?
Часовой сделался ярко-красным, и я заметил, как костяшки пальцев его напарника побелели на сжатой ими алебарде. Мне пришло в голову, что теперь, когда я заполучил должность мага, продолжение конфликта с военными, возможно, и не самый мудрый курс.
– Мгм, Ааз… – пробормотал я.
– Да! Это покои генерала Плохсекира… сударь! – рявкнул внезапно часовой. Очевидно, упоминание имени моего коллеги удостоверило мою личность, хотя я гадал, сколько ж посторонних могло бродить по коридорам в сопровождении больших чешуйчатых демонов. Последнее болезненное "сударь" было данью моему выступлению при дворе. Часовых явно проинструктировали быть вежливыми, по крайней мере, со мной, какую б муку это ни причиняло… а без нее, очевидно, не обходилось.
– Благодарю вас, часовой, – обронил я свысока и бухнул кулаком по двери.
– И далее, – заметил часовой, – генерал оставил указания, что вы можете заходить сразу.
Тот факт, что он придержал эти сведения, пока я не стукнул по двери, указывал, что часовые не совсем расстались со своей низкой оценкой магов. Они просто подыскивали более тонкие способы досаждать этим штатским.
Я сообразил, что Ааз готовится начать новый раунд с часовым, и поэтому поспешно открыл двери и вошел, вынудив его последовать за мной.
Генерал стоял у окна, обрисовываемый струившимся снаружи светом. Когда мы вошли, он повернулся лицом к нам.
– А! Заходите, господа, – прогремел он добродушным тоном.
– Я вас ждал. Располагайтесь поудобнее. Налейте себе вина, если желаете.
Эту внезапную демонстрацию дружелюбия я счел еще более тревожной, чем проявленную им ранее враждебность. Ааз, однако, мигом с ней освоился и сразу же взял указанный кувшин с вином. С миг мне думалось, что он нальет немного в один из кубков, стоявших на подносе вместе с кувшином, и передаст его мне. Вместо этого он сделал большой глоток прямо из кувшина и оставил его себе, оценивающе облизывая губы. Посреди хаоса, в какой внезапно превратилась моя жизнь, было приятно знать, что некоторые вещи оставались неизменными.
Генерал с миг хмурился, глядя на эту сцену, а затем принудительно вернул своим чертам то веселое выражение, с каким приветствовал нас при входе.