- Вам, - пытаюсь выяснить, каков на самом деле смысл этого ритуала.
- Нам не нужно. - Морщинки углубились еще сильнее. Видно, что шаман с трудом сдерживает смех.
- А нам нужно? - не выдерживает язва.
- И вам не нужно, - весело фыркнул шаман.
- Тогда зачем? - бдительно нахмурилась Лайли.
- Не знаю, - пожал плечами Ештанчи. - Но все ходят.
- А мы не пойдем! - категорично объявил Тахар и даже руки за спину спрятал, чтобы показать свою принципиальность.
И все же мы пошли. Все до единого. Вблизи оказалось, что стол сделан намного хитроумнее, чем виделось издали. Он был просто вырезан из скалы, причем внешний край сильно скруглен, а поверхность отполирована до невероятной гладкости.
В первой нише в широкое углубление резвой струйкой стекала вода, и дотянуться до него смог бы даже ребенок лет пяти. В следующей, вырезанной в стене через пару метров, из отверстия тек густой, но несладкий травяной отвар, мы все попробовали. Еще дальше были ниши с сывороткой, кисло-сладким взваром, молоком, соком, сливками, медом, редчайшим ценным маслом ореха тенши.
Дотянуться до каждой следующей ниши было все труднее, а струйка, стекавшая в нее, становилась все тоньше. Да и углубления становились все меньше. В самой последней нише, где капали редкие капли, судя по молочному цвету и легкому горьковатому запаху, драгоценного снадобья "юность Эльсанны", углубления не было вообще. Капли исчезали в узком отверстии, взять можно было только ту, что срывалась с края верхнего отверстия.
Но дотянуться до него не смог бы даже самый высокий и длиннорукий мужчина. А женщинам, мечтавшим хоть раз в жизни втереть эту волшебную субстанцию в кожу своего личика, нечего было и думать о том, чтобы добраться до вожделенных капель.
- И как же это достают? - поглядывая на пригорюнившуюся Лайли, задумался Тахар.
- Есть какие-то правила? - поинтересовался я у искренне веселящегося шамана.
- Только одно. У каждого есть лишь одна попытка, - серьезно сообщил тот.
- Лайли, иди сюда! - позвал девушку брат, подхватил на руки и приподнял над собой: - Достаешь?
- Угу, - дотянувшись пальчиком до душистой капли, сосредоточенно буркнула она.
- Быстрее, Лай, - предупредил бывший тургон, обнаружив, что гладкий, как полированный лед, пол возле стола имеет почти незаметный для глаз, но довольно ощутимый ногами уклон к центру зала.
Как парень ни старался удержаться, его ноги неуклонно скользили прочь от стола. Еще пара секунд, и дружная семейка рискует растянуться на каменном полу. Лайли, подставив под растущую капельку левую руку, правой торопливо втирала уже добытое снадобье в свои щечки. Я бросился к Тахару и быстро перехватил у еле держащегося парня легкую фигурку.
И только тут понял всю хитрую механику этого фокуса. Вытянувшаяся на гладкой поверхности девушка тоже съезжала вниз, ухватиться ей было не за что. И своим весом невольно отталкивала меня от стола, заставляя ноги скользить все сильнее.
- Ну, достала? - проскрипел я, чувствуя, что скоро мои колени поближе познакомятся с твердостью местного камня.
И тут же почувствовал, как чьи-то руки перехватывают у меня стройные ножки, одетые в мужские штаны.
Быстро выпрямившись и уступив место добровольцу, второй раз за этот день застываю в изумлении. Оказывается, меня подменил Рудо. Ну и чудеса! Вот уж от кого я не ожидал такого благородного жеста.
- Все! Отпускайте! - звенит ликующий голосок лучницы, и язва, ослабив захват, позволяет ей скатиться по округлому камню в кольцо его рук и встать на ноги.
- Спасибо! Я достала… - сияя счастливыми глазами, выдохнула Лайли и ошеломленно смолкла, внезапно осознав, кто держал ее на руках.
- Пожалуйста, - ехидно ухмыльнулся язва, медленно размыкая руки.
- А теперь идемте обедать! - Так кстати прозвучавшее приглашение шамана очень выручило бойкую девицу, впервые не отыскавшую едкого словца.
Идти пришлось довольно долго - по прорубленному в камне тоннелю, мимо крепких дверей различного размера и тускло освещенных ответвлений. Зато выйдя вслед за шаманом в дверь, предупредительно распахнутую перед ним прислужником, мы внезапно оказались в согретом предзакатным солнцем просторном заднем дворике довольно внушительного дома.
Немолодая женщина, одетая по-домашнему, без обязательной для этой части страны читэру, явно ожидала нашего прихода. Едва мы оказались в зоне досягаемости, она крепко ухватила за руку Лайли и утащила в дом. А нас шаман отправил в длинную одноэтажную постройку, стоящую в глубине двора и очень кстати оказавшуюся баней. Причем баней, организованной в лучших традициях ханства. С обязательным посещением трех широких емкостей с водой различной температуры, мускулистым мойщиком, едва не содравшим кожу жесткой мочалкой и обливанием напоследок обжигающе холодной водой.
Невероятно приятным показалось после этих процедур прикосновение к телу мягкой, пахнущей солнцем и травами чистой одежды, ждавшей нас в последнем помещении.
Когда мы умиротворенной толпой ввалились в столовую, Лайли уже сидела у накрытого стола, с вожделением поглядывая на еду, но не решаясь приступить к трапезе без нас.
Под нашими заинтересованными взглядами, ищущими на ее загорелом личике проявления действия драгоценного снадобья, смелая девушка внезапно засмущалась и покраснела.
- Ну и что вы на меня так уставились? - буркнула почти враждебно.
- Хотим удостовериться в появлении неземной красоты. - Язва не смог упустить удобного случая.
- Рано, - вместо лучницы внезапно ответил незаметно вышедший из боковой двери шаман. - Снадобье действует неизбежно, но постепенно. Через пару декад Лайли лучше не ходить по улицам Дильшара без читэру и без охраны.
Ну и зачем мне нужна была эта головная боль? Запоздало задался я вполне естественным вопросом.
- Ну, без охраны она не останется… - Тахар вопросительно оглянулся на меня.
- И читэру купим, - правильно понял я сомнения парня. - Мне интересно другое: многим ли удается достать это снадобье и почему этот стол считается символом справедливости? Если одни могут до чего-то дотянуться, а другие нет?
- Все это спрашивают, - жестом приглашая нас занять места за столом, серьезно кивнул шаман, - и никто не задумывается: а есть ли она в мире изначально, справедливость, в том виде, как ее хотят понимать люди.
- И как ее хотят понимать люди? - Рудо отставил ото рта ложку с похлебкой.
- В виде равных прав и равных возможностей, - вздохнул шаман. - Как у мышей, которых разводят в одинаковых клетках и поровну кормят одной едой. А у людей такого быть не может. Даже дети, родившиеся у одной матери, получают разное количество любви, внимания и игрушек. Те, что родились в период, когда в семье был больший достаток, получают больше, чем те, на чье детство пришлись тяжелые времена. Младшие получают больше внимания, зато донашивают башмаки старших. Вот алтарь Амирту наглядно и показывает это неравенство. Взрослый может легко взять то, до чего не дотянется ребенок. Высокий и здоровый получит больше, чем больной и слабый. Хитрые могут объединить усилия, мужчины помогут женщинам, которых хотят порадовать, как это сделали сегодня вы. Вот это и есть главный принцип справедливости - понять, что тебе дано больше других, и ты можешь помочь тем, кто в этом нуждается.
Я черпал ложкой наваристый суп и раздумывал над его словами. Не могу сказать, что эти мысли и раньше не приходили мне в голову или что я узнал нечто новое. Меня озадачивало другое. Зачем шаману понадобилась эта демонстрация, больше похожая на проверку, что он понял после нее про нас, и удовлетворил ли его результат.
- В общем, если в жизни нет справедливости, то и у бога ее нечего искать, - разочарованно протянул один из бандитов.
- У бога, конечно, не заготовлено для каждого по дворцу, - с сожалением глянув на гостя, вздохнул шаман, - но есть маленькая подсказка. Вы все заметили стол, однако не обратили внимания на горящий в зале очаг. А это и есть символ справедливости, тогда как алтарь только испытание. Огонь очага согреет всех поровну - калека, ребенок или воин сядет возле него на скамью. И тем жарче будет огонь, чем больше дров принесут желающие согреться возле него. А теперь я готов выслушать вашу просьбу.
Через несколько минут пятеро бывших бандитов выходили из комнаты вслед за пришедшим за ними прислужником. Не знаю, поймут ли они когда-нибудь тонкости определения справедливости, но уверен в одном: угрожать путникам на дорогах эти люди больше не станут. Жаль только, что не в моих силах переловить всех разбойников Останы, чтобы привезти сюда. Да и вряд ли шаман смог бы приютить всех, кто промышляет на местных дорогах.
- Твои спутники могут отдохнуть, пока мы поговорим, - опередил мой вопрос Ештанчи, кивком пригласив следовать за ним.
В дальней комнате на втором этаже, куда шаман привел меня, отпирая и тщательно запирая за собой двери, Ештанчи разлил по чашкам чуть остывший чай из обернутого тканью чайника и капнул туда останского бальзама.
- Ну и как там поживают Леон с Клариссой? - плюхнувшись на стул напротив меня, неожиданно спросил шаман на языке моей родины и довольно хихикнул, заметив, какое впечатление произвел его вопрос.
- Неплохо, - и, не пытаясь скрыть ошеломленный взгляд, процедил я, прикидывая, какими словами объясню наставнице, что именно подумал о ней в эту минуту.
"Если будет нужен совет или помощь, попробуй обратиться к шаману в Декте". - Вот ее слова, словно невзначай брошенные на прощание, когда Клара перечисляла адреса и имена тех, кто сможет помочь в трудную минуту.