И попал-таки, судя по лужице крови, найденной магами на том месте, куда он переместился из замка Монтаеззи. А вот куда он ушел оттуда, проследить не удалось. Он оказался очень хитер, хотя Кларисса и считает, что в магии силен не особенно. Он проложил с той полянки в соседнем лесу целую сеть проходов, и все они то уходили в заброшенные руины старой мельницы, то возвращались назад, то переносили из погреба на чердак… Несколько магов бродили там не один час и так и не смогли найти тот единственный путь, по которому можно было выйти из заколдованного круга и добраться до преступника. А судя по всему, именно преступником он и был, ловким, расчетливым и очень осторожным.
Хотя… вполне возможно, что "он" вовсе не тот маг, а некто другой.
- А! Раз он сам внушил… то действительно, деваться им было некуда, - пытается подыграть полубезумной старухе председатель. - Только непонятно, зачем это ему было нужно?
- А вот и не ему! - снисходительно хмыкнула безумная леди. - Это нужно было мне! Чтобы восстановить справедливость. Как только начнут брачный ритуал, надо сломать амулет. Они будут наказаны! А Терон женится на мне. Замок должен принадлежать истинной леди!
- А куда же денется Терон? - Похоже, ей удалось удивить даже невозмутимого председателя.
- Дать немного денег - и пинок… ха, ха, ха! - развеселилась Ландиса. - Он так и сказал: денег и пинок!
- Он? - словно в забытьи милорд Тайнери трет лоб. - Ах, ну да! Он же, этот… как его…
- Б…б…р… - с превосходством взглянув на милорда, попыталась подсказать Ландиса, но из ее горла донеслись только нечленораздельные булькающие звуки.
Лицо женщины посинело, она закашлялась, словно чем-то подавилась, и, схватившись руками за горло, выпучила глаза.
Кларисса бросилась к ней, махнула пару раз руками, потом опомнилась и закричала:
- Грег, выноси ее отсюда!
Но я и сам уже сообразил, что в комнате, защищенной от применения магии, магиня не сможет ничем помочь старухе. И мчался к ним, опрокинув по пути кресло.
Чтобы схватить Ландису на руки и отнести на диванчик, стоящий в широком коридоре, мне хватило нескольких секунд. Там Кларисса снова махала над ней руками и материлась совсем не по-женски; затем откуда-то появились еще маги и тоже махали руками, оттеснив в сторону Клариссу. Все-таки лекарем высшего разряда она не была.
Однако все было напрасно. Леди задушило хитро наложенное заклинание с условием. Причем сама она, как видно, про это условие и не догадывалась. Очень гадкая и запрещенная вещь такие заклинания. В горле при попытке упоминания обусловленного имени или названия взрывается крошечное заклинание, мгновенно перекрывающее дыхание и не позволяющее произнести ни слова. А главная подлость его в том, что оно очень трудноопределимо из-за небольшого количества затраченной при наложении энергии.
Потому-то дежурный маг, проверяющий допрашиваемых на наложенные заклятия и отбирающий у них амулеты, ничего и не заметил.
Мы вернулись в судную комнату и сели на свои места.
- Кларисса… - помолчав, обратился к магине король. - Ты веришь, что на миледи и ее брата можно было подействовать внушением? Все-таки он ведь маг!
- Не знаю. Если только им понемногу добавляли в еду или питье снадобья. Но миледи, по-моему, вообще ни при чем. Когда эта сумасшедшая говорила про приблудную девку, она определенно имела в виду Мариту. Вот на нее подействовать было вполне возможно, у нее не было личных защитных амулетов, все осталось в доме отца. И Хенрика она вполне могла уговорить, он для нее на все готов. А вот Ортензия была против, ей и сообщили-то обо всем уже после того, как поймали Грега. Она ведь собиралась оставить Терону поместье, считая, что оно не приносит счастья. Мы проверили - в конце тайного хода у миледи приготовлен амулет переноса, настроенный на трех человек. И ведет он в небольшой домик, доставшийся Хенрику в наследство от бабушки по отцу.
- А Терона уже нашли?
- Спал с дружками в съемной комнате у старосты небольшой деревушки. Они немного перебрали в тот вечер и, когда удрали из тюрьмы, воспользовались амулетом переноса, который им передала Ландиса. Думали, окажутся в замке. А очутились в глухом лесу, далеко в стороне от тракта. Двое магов шли по их следам. В деревушку они пришли грязные и голодные. Вот и сняли комнату, чтобы отоспаться. Сейчас их везут тюремной каретой, у магов не хватило накопителей, чтобы захватить их с собой в портал.
- А что это у нас сегодня око молчит? - вдруг вспомнил король про меня.
Действительно, что это я? А вот хочу молчать - и молчу.
- Мне показалось… - вопросительно уставился на Клариссу проницательный милорд Тайнери, - или у него действительно в этом деле личный интерес?
Я от неожиданности скрипнул зубами, и во внезапно наступившей тишине этот звук услышали все.
- Мари? - почему-то шепотом спросил Клару его величество, и она отрицательно мотнула своей одуванчиковой головой.
- Фу, - облегченно вздохнул он, - а она?
- Да что ты все выдумываешь? - взорвался я, с негодованием уставясь на Клариссу. - Достала уже! Нельзя просто, по-человечески, посочувствовать…
Я запутался в словах, мыслях и чувствах, резко отвернулся от магини и возмущенно уставился в противоположную стену.
- Фьить! - присвистнул король.
Тоже еще шутник нашелся. На десять лет меня старше, а такие вещи себе позволяет! Свистит как мальчишка!
- Давайте тогда устроим перерыв… до того времени, пока привезут Терона. А миледи и ее родственников переведите в гостевые покои. Мне кажется… они не сбегут, - сообщил нам свое решение его величество, и мы с ним согласились.
Глава 13
Возвращаться в домик Клариссы я не захотел. Не усидеть мне сейчас в его уютной тишине, не смогу я спокойно ни есть, ни спать. Буду все время смотреть на руки Клары, ожидая момента, когда возле них возникнет шарик вестника.
Меня определили в одну из комнат гостевого крыла парадного трехэтажного замка, построенного прадедом короля в форме буквы Z. В средней части находились общие комнаты, залы, гостиные, кабинеты, столовые и прочее. Одну боковую часть занимал король со своими родственниками, вторая была отдана под гостевые покои.
Но и в просторной гостевой комнате, со вкусом обставленной мебелью орехового дерева, мне не сиделось. В ожидании новостей и ужина я вышел в светлый просторный холл и, устроившись в мягком кресле, лениво листал толстый фолиант с изображениями животных. Это место обычно служило гостям чем-то вроде гостиной, и несколько господ и дам тоже коротали тут время.
- Грег! - раздался неподалеку неуверенный голос, и я немедля поднял голову от книги.
Хенрик подозрительно разглядывал меня, страдальчески сжав губы, и под этим испытующим взглядом мне становилось неуютно. Хотя и до этого слишком хорошо не было.
- Ну? - Я вопросительно поднял бровь.
- Мари сказала… это ты… был там… вместо Зигеля?
- Пойдем отсюда, - предлагаю, спокойно поднимаясь с кресла.
- Как ты… мог! - Он смотрел на меня с презрением и неприязнью.
- Это как вы меня достали! - рыкнул я еле слышно, шагнул к нему и крепко ухватил под локоть: - Идем!
- Никуда… я с тобой… - шипит он, пытаясь вырваться, - не пойду!
- Уже пришли! - рявкаю на испуганного мага, затащив его в свою комнату и толкнув в кресло. - Значит, про то, что вместо Зигеля был я, она тебе уже успела сообщить? А про свое признание королю, будто это именно она одна все придумала и исполнила, а вы оба ничего даже не знали, она тебе сказала? Или забыла?
- Как? Нет, не может быть… Ты врешь!
- Я никогда не вру! - крикнул я, но больше ничего добавить не успел.
- Быстрее! Он его убьет!
Дверь со стуком распахнулась, и в комнату влетели Мари и Ортензия.
- Хенрик! - бросилась к магу его подруга. - Ты жив? Он тебя ударил? У, негодяй!
Это она уже кричит, обернувшись ко мне и занося руку для пощечины.
- Детка, - привычно перехватив ее руку, холодно процедил я, - не забывай, что бывает, когда ты пытаешься ударить меня по лицу. И пора бы уже начинать учиться приличным манерам!
Она пару раз дернула руку и замерла, испуганно вытаращив глаза.
- Сидеть! - остановил я жестким взглядом попытавшегося выбраться из мягкого кресла мага. - И вы, дамы, садитесь.
Мари я подтолкнул к Хенрику, и она плюхнулась на его колени, миледи сама послушно опустилась в соседнее кресло.
- А теперь давайте разберемся с вашими претензиями ко мне, - ставя перед дружной компанией стул и усаживаясь на него верхом, холодно говорю я.
А в сердце яростно горит огонь обиды. Можно сколько угодно сделать добра человеку, которого считаешь почти другом, но стоит девице, от одного взгляда которой он тает, сказать гадость, и на тебя смотрят как на последнюю гадину.
- Я признаю, что в том переходе от места выброса до Заречья иногда вел себя чересчур сурово, - начал я свою речь, и Мари вызывающе фыркнула.
- Но! - поднимаю палец. - Во-первых, я насильно не тянул туда с собой девицу, именующую себя тогда Ортензией Монтаеззи. Она вцепилась в меня сама, сбив тем самым перенос. Во-вторых, я был на нее в то время очень сердит. И не только за перенос! А кто на моем месте был бы добрее, если бы его сначала везли, как мешок с картошкой в багажном ящике, обвязав сотней метров веревки и сунув в рот грязную тряпку? А потом держали на цепи в комнате, где из мебели был только холодный мраморный пол? И три дня давали из еды лишь сухари и воду? В-третьих…
- Мари! - Серые глаза миледи изумленно и недоверчиво уставились на невестку.