Озеро приближалось. Круглое, гладкое, бросающее шелковистые серебряные отсветы на прибрежные камни. Из-за большого валуна вынырнула узкая дорожка, аккуратно мощенная красным кирпичом. Тропка была проложена по берегу озера и, изгибаясь жгутом, бежала вперед, к самому крыльцу одинокого домика. Изюмчика не было видно. Куда запропастился этот игольчатый обормот? И почему он вообще так странно себя ведет? Команде "посвети!", между прочим, я его сам обучил! Она у него от зубов отскакивает - от всех сорока. А тут на тебе, задом повернулся и в кусты. В пещеру, точнее. Очень подозрительную. Я вспомнил карту и большой красный крест на ней. Интересно, что бы это значило? М-да. Многовато вопросов… Я задумчиво коснулся острием клинка ветви плакучей ивы. И сбился с шага, вместо шелеста листвы услышав мелодичный тихий звон. Срезанный клеймором черный лист, тускло блеснув в полумраке пещеры, упал мне под ноги. Не мягко спланировал, как ему полагалось, а именно упал, чуть слышно брякнув о красный кирпич дорожки.
И разлетелся на мелкие кусочки.
- Замечательно, - проскрипел я, присаживаясь на корточки и разглядывая осколки.
- Что случилось, капрал?
- Понятия не имею. - Я натянул перчатку и поднял с земли то, что осталось от листика. Слюда? Или стекло? Ничем не пахнет, внешние края гладкие, узорчатые, даже с прожилками. Ни дать ни взять самый настоящий лист ивы, только неживой. - Сторонитесь деревьев, госпожа де Шасвар. Не знаю, что тут происходит, но местечко паршивое. Надо отсюда убираться.
Девушка, поглядев из-за моего плеча на черные осколки, поежилась:
- Кажется, я с вами согласна.
- Для разнообразия? - весело хмыкнул я.
Она нахмурилась было, но, поняв, что никто над ней не издевается, неуверенно улыбнулась в ответ:
- Вроде того. И простите за магический шар, офицер. Я правда не хотела.
- Знаю. - Я выбросил осколки в озеро и, сняв перчатку, протянул кнесне свободную руку. - Мир?
- Ага. - Девушка снова улыбнулась. И, переведя взгляд на спокойные серебряные воды, ойкнула: - Айден! Оно… они… тают?!
Меня назвали по имени? Ну надо же. Не могу сказать, что это неприятно. Так, стоп! Кто тает? Где? Я быстро обернулся туда, куда указывал дрожащий пальчик кнесны, и присвистнул:
- Ого! Хороша водичка.
- Если это вообще вода. - Моя спутница благоразумно попятилась от пологого берега.
Я раздумчиво кивнул - да уж. Осколки ивового листа не утонули, хотя в руке вполне себе ощущались, когда я их поднял. Они медленно колыхались на поверхности озера, постепенно расплываясь блестящими черными кляксами. Тают… Не знаю, я бы скорее сказал, что плавятся!
- Уходим. Быстро. - Я с подозрением глянул на красный кирпич дороги. Деревья из камня, вода из непонятно чего, а вдруг и дорожка не так проста, как кажется?
- Но как же свет? - спросила девушка.
Я тихонько выругался - она права. Здесь, конечно, все вверх тормашками, но нас пока вроде не съели. А вот в темноте лабиринта мы точно сгинем, с Изюмчиком или без… Да, кстати. Где же этот паршивец? Пемброук мой друг, а он очень привязан к своему питомцу. И если сейчас этот питомец, который вечно тянет в пасть что ни попадя, налакается серебристой дряни…
- Изюмчик! - яростно зашипел я, с опаской косясь на желтые окна избушки. - Изюмчик, зараза! Иди сюда сейчас же, где тебя носит?
Само собой, на мой призыв никто не отозвался. Значит, игольчатый поганец нашел-таки чем поживиться. И хоть я тут весь изорись - пока не сожрет, не вернется… Я в сердцах сплюнул себе под ноги (даже не удивившись, что плевок с тихим шипением испарился, едва коснувшись красного кирпича) и поудобнее перехватил клеймор. Выбора нет. Кто бы ни ждал нас там, за дверью, мне нужен Изюмчик. И факел.
В мой рукав знакомо вцепились тонкие пальчики:
- Идем?
- Идем.
Дом оказался совершенно пуст. Нет, я не про обстановку - ее-то как раз здесь хватало с избытком.
Потемневшая от времени жаровня в углу, широкий топчан, почти полностью скрытый кипой скомканных лоскутных одеял, на полу - звериные шкуры, между двух окон - высокий, под самый потолок, шкаф с книгами. Рядом со шкафом - грубо сколоченный табурет, у стены длинный стол, заваленный всяким хламом, а над ним - большой круглый шар, горящий ровным желтым светом. Такой же, как тот, что недавно нашел свой конец в лабиринте, но в два раза больше и другого цвета. К тому же намертво привинченный к полке - это я осознал, когда попытался его оттуда снять.
- Не вариант, - пропыхтел я, утирая пот со лба. - На совесть закреплен. Ладно. В жаровне, кажется, еще остались угли.
Сунув руку в карман, нащупал кремень с огнивом. Потом оценивающе оглядел табурет - отлично, ножка факела, считай, у нас имеется.
- Скорее, - прошептала моя спутница, нервно оглядываясь на дверь. Ей, как и мне, не терпелось поскорее покинуть это место.
Перевернув табуретку, я взялся за одну из ее толстых ножек. Приколочена так, что обзавидуешься, ну да ничего… Дерево жалобно захрустело. Есть! Теперь одолжим одно одеяльце на тряпки, и дело в шляпе. Довольно потирая руки, я пристроил отломанную ножку на край стола и подошел к топчану. Вот это, сверху, вроде рваненькое. Думаю, хозяин не сильно обидится.
- Гр-р-р!
- Изюмчик, - булькнул я, глядя на поднимающуюся из вороха одеял здоровенную буро-черную башку. - Изюмчик?
Мог бы не спрашивать - глаза уже ясно видели, что питомцем Пемброука тут даже не пахнет. Изюмчик был золотисто-песочного цвета и гораздо мельче этого, бурого… "Зато крупнее того, серого, - вдруг понял я, вспомнив зверя, что завел нас сюда. - Так их здесь, значит, двое? Замечательно". Стараясь не делать резких движений, я ногой подтянул к себе табурет. Клеймор - это, конечно, прекрасно, но зверь слишком близко для хорошего замаха. А так, глядишь, успею ему стулом пасть заткнуть хоть секунды на три, чтобы размахнуться…
Входная дверь глухо стукнулась о стену. Зашуршали костяные иглы. За моей спиной тихо ахнула Матильда.
Почему я так уверен, что лучше не оборачиваться?..
- Гр-р-р…
Я скосил глаза на вход и сжал кулаки. Нет, не двое. Трое! Один на топчане, второй - тот самый, серый, - пялится снаружи через стекло. А третий - серебристо-черный и здоровый, как шкаф, стоит на пороге, нагнув круглую башку и оскалив клыки. Откуда этот-то взялся, светлые боги? Нам и первых двух по самое не могу хватило бы!
Мне под бок метнулась тонкая фигурка в испачканном камзоле. Метнулась - и уткнулась носом в грудь, мелко дрожа от страха. Хорошо ей. Она эти морды не видит. А я стою как дурак с кнесной на шее, с табуреткой в левой руке и бесполезным клеймором - в правой… Ну, двух, может, и завалю. Хотя тоже не факт - тот, что на пороге, вдвое крупнее Изюмчика. А третий мне с удовольствием за товарищей отомстит.
Если будет кому мстить, конечно.
Я чуть пригнулся, насколько позволяла прилипшая ко мне сосновой иголкой перепуганная госпожа де Шасвар, и перехватил табурет за поперечные планки. Щит, понятно, курам на смех, но другого нет. Клеймор качнулся вперед, целясь в оскаленную морду стоящего на пороге чудища. Второе, бурое, встопорщив все свои иглы, приподнялось над топчаном, готовое к прыжку. Свирепое рычание рванулось из двух бездонных пастей. Ну все, добегался, порубежник!
- Гр-р-р-р…
- Нам конец, да? - Зеленые глаза взглянули на меня снизу вверх из складок мундира.
Я хмыкнул:
- Там поглядим. Держитесь крепче, сейчас будет жарко… Ну что, зубастики? Голодные? А хрен вам в глотку, не дождетесь!
Я отшатнулся к стене, задев бедром твердый угол стола. На пол со звоном и грохотом посыпались какие-то колбы, ступки, ящички… А, да и пусть их! Все равно сейчас тут будет шороху. Звери напружинились. Я стиснул в ладони рукоять клеймора.
- Гр-р-ры!
- Клубок! Шнурок! Вы что там позабыли?! - вдруг рявкнул по-фенийски чей-то голос снаружи.
Кнесна вздрогнула от неожиданности. Я выронил тяжелый табурет. А мордатые бестии, мигом заткнувшись, подхалимски прижали иглы и, задевая боками мебель, дунули вон из дома.
- Вконец обнаглели! - ругался все тот же голос. - Кому было сказано - через порог ни ногой? Если хоть одну склянку грохнули - утоплю обоих, чтоб вам пусто было!.. Вон с глаз, сказал! И чтобы духу вашего больше тут не… Уп. Да у меня никак гости?
Ступеньки крыльца заскрипели, и на пороге обозначился высокий мужчина в алом балахоне до пят. Руки его сжимали тяжелый узловатый посох с серебряным набалдашником. По широким плечам рассыпались длинные белые волосы, сливающиеся на лбу с такой же неестественно-белой кожей. А прозрачные как лед колкие глаза удивленно, но безо всякой настороженности разглядывали нас с Матильдой. Фений. Чистокровный. Какая прелесть… Я вымученно улыбнулся:
- Здравствуйте. Ваши зверушки? Славные.
- Я вижу, как они вам понравились, - проронил хозяин дома, мельком взглянув на мой обнаженный клеймор. И легко перешел на привычный мне унгарский язык: - Ну да ладно. Вы, собственно, кто такие, молодые люди?
- Мы… э-э…
- Ясно. - Мужчина вздохнул. Переступил через порог и, прикрыв дверь за спиной, добавил неодобрительно: - Обниматься-то прекращайте уже. Это не мое дело, конечно, но я как-то за традиционные отношения.
Ну вот, и этот туда же! Выберемся наверх, надо будет купить кое-кому нормальное женское платье… Скрипнув зубами, я наклонился к своей спутнице:
- Госпожа де Шасвар, от моей репутации и так уже одни лохмотья остались. Отпустите меня, пожалуйста.
- А эти?.. Они тут?.. - донеслось из складок моего мундира, куда дочь великого кнеса со страху зарылась по самые уши.
- Их прогнали. Все в порядке.
- Правда?