Тут по мониторам волной ударила реклама, которая радостно сообщила, что иногда лучше жевать, чем говорить. Самурай Цюрюпа Исидор видел, как в стеклянной будке что-то беззвучно орет режиссер. Ведущий, лицо которого с невероятной скоростью перебрало все основные цвета спектра, а глаза вообще утратили какой бы то ни было цвет, подстреленным ястребом направился к ближайшему стулу и свалился на сидение, как не слишком плотно набитый мешок слив.
Самурай Цюрюпа Исидор справедливо рассудил, что больше у него спрашивать ничего не будут, с достоинством поклонился бущующему режиссеру, парализованному ведущему, гудящим зрителям в студии - и покинул помещение.
На проходной он обнаружил, что его гэта кто-то свистнул, так что на службу самураю пришлось возвращаться босиком.
О чрезмерном культурном отождествлении
Однажды самурай Цюрюпа Исидор по дороге на работу встретил во дворе своего доброго соседа Такэто Нутипа, который был в тот момент по причине безденежья непривычно трезв. Они тепло побеседовали о понимании сострадания в преломлении буддистских и синтоистских верований, но полтинник самурай соседу все-таки не одолжил.
Последствия этого не замедлили сказаться в тот же вечер. Как оказалось, безуспешно проводив самурая до троллейбуса и потеряв надежду найти понимание у других обитателей двора, Такэто Нутипа от отчаяния отправился домой, включил телевизор и случайно поймал по "Культуре" фильм Куросавы "Сандзюро". Отсмотрев классику с неизбежной в его положении сосредоточенностью, Такэто Нутипа спустился во двор, дождался часа, когда Цюрюпа Исидор возвратился со службы, отчитался о факте просмотра фильма и приступил к самураю с расспросами.
- Ты скажи, - говорил добрый сосед, - ну, типа, имело там значение - белые они или красные?
Напомним читателю, что речь шла о камелиях, которыми герой фильма подавал соратникам сигнал об атаке.
- Нет, - ответил самурай Цюрюпа Исидор, - никакого значения это не имело. Нужно было просто бросить в ручей камелию, любого цвета.
- Так, это, у меня тоже так, - просветленно сказал Такэто, - ну, типа, неважно - красное оно будет или белое. Сколько, все-таки, ну, типа, сходства между культурами! Выпьем за это?
Но самурай, разгадавший его хитрость, вновь отказался, сказав, что собирается потренироваться во владении мечом.
- Зачем тебе? - удивился добрый сосед. - Я же видел, как ты, ну, типа, того мужика рубанул. Так, это, лучше и не бывает, как рубанул.
- Кого это я рубанул? - удивился самурай, который вот уже недели три вообще никого не рубал.
- Так, это, в фильме, - пояснил Такэто Нутипа. - Вы с ним в конце, ну, типа, подрались.
- Так это не я был, - ошарашенно сказал самурай Цюрюпа Исидор. - Я, ну, типа, еще и не родился, когда это снималось.
- А-а, - разочарованно сказал добрый сосед. - Я, ну, типа, думал, ты это.
Он крепко задумался, а потом, окончательно все перепутав, добавил:
- Все вы, сионисты, на одно лицо. И не разберешь...
И ушел.
О том, какие странные вещи можно встретить в самых неожиданных местах
Однажды, недели две назад, если не считать отгулов, мудрый наставник Кодзё научил самурая Цюрюпу Исидора медитировать с зеркалом и свечой.
- Штука опасная, - честно предупредил самурая наставник. - Духовно слабым и сильно пьющим не рекомендуется. Беременным женщинам - вообще ни-ни, прямо во время сатори родить могут. Но тебе не страшно, ты уже вход-выход без зеркала освоил, да и Будда поможет, ежели что. Но - не злоупотребляй. Предварительно всегда определяй цель медитации - это раз. Самоконтроль обязательно - без самоконтроля никакого риндзаи быть не может, - два. Ну и, конечно, не слишком удивляйся, там ассортимент чудес ненормированный. Это три.
Итак, примерно через две недели после этого наставления, а именно вчера, самурай Цюрюпа Исидор плотно задернул сёдзи, поставил на пол трельяж, разместил в фокусе зеркал зажженную свечку, выключил свет и сел пред сей инсталляцией таким образом, чтобы ясно видеть в зеркале гипсового Будду, стоящего у него за спиной на комоде.
Саке он в этот вечер не грел, не пил и даже не нюхал, что придает последовавшим событиям совершенно особое значение. Благовония воскурил, это да, но и там все было чисто. Обычные благовония, которые для аромата, а не для чего еще.
В общем, самурай Цюрюпа Исидор хорошо подготовился, правильно сосредоточился и принялся медитировать, глядя через зеркало на гипсового Будду, лик которого слабо был освещен огоньком свечи. Или это Будда, по своему обыкновению, фосфоресцировал сам?..
Примерно через полчаса самурая довольно-таки конкретно повело и привело сначала к мудрому наставнику Кодзё, что, по здравом размышлении, было вовсе не удивительно. В зеркале стало видно, что наставник Кодзё проводил вечер во дворе со сверстниками, играя в го. Точнее, не столько играя, сколько жестоко выигрывая, ибо сверстники, привыкшие к нехитрой стратегии забивания "козла", все время норовили своими камнями не то отдуплиться, не то сделать "рыбу", каковым обстоятельством наставник Кодзё вполне беззастенчиво пользовался в своих интересах.
Несмотря на напряженную игру, мудрый наставник Кодзё ощутил взгляд самурая Цюрюпы Исидора, брошенный на него через астрал, и поприветствовал ученика, определенным образом сложив пальцы под столом.
Не желая мешать сенсэю, самурай решил перейти к свободной медитации, при которой основной целью является охват как можно более широкой духовной картины мира. Перед внутренним взором Цюрюпы Исидора возник в зеркале сначала мирно отдыхающий под столом добрый сосед Такэто Нутипа. Его сменил ухоженный песчаный пляж с коническим вулканом вдали, затем унылый лунный пейзаж в районе кратера Фра-Мауро, слегка оживленный лишь несколькими полупогруженными в грунт явно приблудными сфероидами, а затем...
- Сюда смотреть, что ли?
Сквозь зеркало стал виден во всех подробностях незнакомый самураю человек в хорошем, но явно наспех надетом костюме с депутатским значком. Человек сидел с той стороны стекла и, неестественно вылупившись, глазел на самурая Цюрюпу Исидора.
- Что за мурло там светится? - спросил человек и мигнул так, как будто веки у него были смазаны вареньем и прилипали друг к другу при первой же возможности. - Я говорю, отвечать будем, нет? Тебе говорят!
Самурай не отвечал, так как был погружен в медитацию, а медитация никак не предполагает дискуссий в предложенном собеседником тоне.
- Молчит, жопа такая, - с огорчением сказал человек, опять мигнул и покачнулся. - Не знаю я его, это не из наших. Урод какой-то. Обещали же девок, суки, сволочи, ну и где они? Одно только это чмо маньчжурское сидит, как истукан. Почему не обеспечили?!
- Вы ж сами настройку сбили, - обиделся микрофонный голос из-за правого верхнего угла зеркала. - Сейчас поправим.
- Левши косорукие, - энергично, но с оттенком утомления констатировал деятель в зеркале. - Сколько можно учить - первым делом защиту от дурака ставить надо! Позорище... Знаете, что такое защита от дурака? Это чтобы такие дураки, как вы, приличным людям отдых не обгаживали. Настройки у них! Были бы настройки, я бы сейчас не на этого чурку пялился, а на гимнасток-нудисток. Нет, ну кто ты такой? - опять обратился он к самураю. - Я спрашиваю, почему посторонние тусуются в спецканале?
- Минуточку, - сказал микрофонный голос из-за правого верхнего угла зеркала.
Изображение в зеркале мигнуло и вместо деятеля в костюме перед самураем Цюрюпой Исидором образовался шарфюрер Отто фон Какадзе собственной персоной. Шарфюрер в полной форме и в больших стереонаушниках, но без обычных темных очков, сидел на полу в той же самой позе, что и самурай. Как и перед Цюрюпой Исидором, перед шарфюрером стояла горящая свеча, но за спиной его вместо Будды виднелся сосвсем слабо освещенный (или очень сильно затененный) какой-то официальный портрет.
- Здравствуйте, - от неожиданности сказал шарфюрер Отто фон Какадзе и почему-то сильно покраснел.
- Отрубай нахер!!! - захрипел микрофонный голос - на этот раз из-за левого верхнего угла зеркала.
И Отто фон Какадзе пропал. Осталась свечка, осталась подставка с тлеющей ароматной палочкой, остался широко потертый таджикский ковер, остался портрет на стене. Теперь, когда шарфюрер не находился более между свечой и картиной, стало видно, что на портрете изображен Пушкин.
Выйдя из медитации, самурай Цюрюпа Исидор удивленно покачал головой и попытался понять, какой смысл могло нести увиденное им только что. Однако вместо этого в голову ему пришло странное стихотворение, которое ничего не объясняло, было рифмованным, более того - противоречило представлениям самурая о Пути Воина. Стихотворение было таким:
Да пронесется
Мимо бедствия рука!
Блеск ручейка.
Обдумав тщательно случившееся, самурай решил не рассказывать наставнику Кодзё не только о позорном стихотворении, но и о посетивших его во время медитации странных и неприятных образах.
Просто вечер не задался.
Бывает...