Содержание:
Об одном прекрасном порыве и его последствиях 1
О спасении достоинства 1
О смиренном отношении к неправедности 1
О проницательности просветленных 1
О мимолетности вдохновения 1
О секретах подлинного мастерства 2
О диалектике текущего момента 2
О действенности философских бесед 2
О сложных жизненных обстоятельствах 2
О человеческих жертвах, потребных для науки 3
О том, какую великую власть искусство имеет над жизнью самурая 3
О спортивной и неспортивной жизненной стратегии 4
О прикладном применении сознания Будды 4
О трудноразрешимых проблемах столкновения национальных культур 5
О чрезмерном культурном отождествлении 6
О том, какие странные вещи можно встретить в самых неожиданных местах 6
О сокрушительном столкновении непримиримых нравственных ценностей 7
О том, как удачно подобранная метафора может непредсказуемо усложнить мировосприятие 7
О необходимости противодействия злу 8
О нахождении человеком его места в жизни 8
О предосудительности чрезмерно долгого служения 9
О достойном времяпровождении 9
О силе гармонии 10
О чрезмерно страстной любви к искусству 11
Об уместности употребления упорядочивания 12
О недопущении провокаций 12
О полезности обоснованно детерминированного выбора 13
О доступности необходимого 14
О достойной всяческого сожаления неизбежности экстремизма 14
О разнице между свободой выбора и выбором свободы 14
О важности правильной постановки вопросов 15
О непреодолимой силе слова (и даже буквы) 16
О побочных эффектах жажды первенства 16
О гарантиях неприкосновенности 17
О героизме 18
О магии (и немножко грустно) 19
О некоторых итогах войны миров 20
О безусловном и несомненном 20
О примерном законопослушании 21
Об изображении человека, похожего на себя самого 22
О верности идеалу 23
Сергей Бережной
Моривасэ Моногатари
Об одном прекрасном порыве и его последствиях
Однажды самурай Цюрюпа Исидор смотрел по телевизору какой-то фильм Хидео Наката. И что-то вот на него накатило, потому что он встал перед экраном, поклонился гипсовой статуе Будды и произнес:
Нет совершенства!
Душу не греет закат.
Куда мы идем?
Тут на экране возник призрак с лицом, почти целиком закрытым длинными волосами, потянулся зеленой рукой к Цюрюпе Исидору и ответил:
Путь самурая далек.
Пить надо меньше саке!
А вот Будда Цюрюпе Исидору так ничего и не ответил. Может, гипс был некачественный, не знаю?
О спасении достоинства
Однажды самурай Цюрюпа Исидор проходил по Садовой мимо странноприимного дома Шереметьевых и что-то вдруг захотел яблок. Надеясь найти спелые плоды в саду странноприимного дома, он свернул к воротам и заговорил с почтенным привратником.
- А что, отец, - спросил Цюрюпа Исидор привратника, - а яблоки в вашем саду есть?
- Яблоки, господин, - с поклоном ответствовал страж, - продаются в общедоступном магазине за углом. А здесь у нас странноприимный дом, и входить сюда без разрешения запрещено.
Тогда Цюрюпа Исидор удивился и разгневался.
- Мое имя Цюрюпа Исидор, - сказал он, - и я самурай дома Мосокава. Ты стоишь на моем пути. Назови свое имя, чтобы я знал, с кем буду сражаться сейчас.
- Господин, меня зовут Зильберман Петрович, и я привратник дома Шереметьевых. Долг перед моим повелителем не позволяет мне пропустить вас, а потому, таки да, одному из нас придется умереть из-за того лишь, что вам захотелось яблочек на халяву.
Тогда Цюрюпа Исидор устыдился, ибо ответ привратника был учтив и искреннен. К тому же самурай только сейчас увидел рядом с воротами надпись "Проход запрещен", скрепленную официальной печатью.
- Благодарю вас, достойный привратник, - сказал он, - Вы указали на мою оплошность и позволили мне избежать позора, которым я запятнал бы себя, если бы убил вас. Вы же, погибнув, честно исполнили бы волю вашего повелителя. К тому же, в вашем саду все равно нет яблок, достойных самурая моего ранга.
Он поклонился почтенному привратнику и удалился, удивляясь тому, как мог он даже на секунду поставить личные интересы выше общественных.
О смиренном отношении к неправедности
Однажды самурая Цюрюпу Исидора на Большой Юшуньской улице остановили по пьяному делу два милиционера и решили проверить у него права.
- Я Цюрюпа Исидор, самурай дома Мосокава, - сказал им Цюрюпа Исидор.
- Ну и, ик, ё?... - не понял его слова первый постовой.
- Закон вежества требует, чтобы вы назвали ваши имена, дабы я знал, на каком основании вы требуете предъявления прав.
- Да ёпсть, - сказал второй постовой. - Какого, бря, сука, бря? Гибедидэ Носков, бря. Сука.
- Ну ё!.. - согласился его приятель. - Ык. Гаи Шура.
Это немного походило на знакомые Цюрюпе Исидору самурайские имена, и он покладисто счел, что традиция соблюдена. А поскольку прав и автомобиля у него не было, он направил свой путь далее в сторону Севастопольской площади. Так как шел он пешком и не спеша, разбойники догнали его и с громкими криками попытались обойти с флангов.
На следующий день наставник Кодзё объяснял Цюрюпе Исидору, что ему стоило бы не обнажать оружие сразу, а обратить на нарождающееся неприятное недоразумение внимание будочников, несущих стражу перед автостоянкой гостиницы "Севастополь". Но в глубине души даже наставник Кодзё понимал, что в этом случае Цюрюпе Исидору пришлось бы сражаться не с двумя, а как минимум с пятью нетрезвыми блюстителями порядка.
Поэтому строгому наказанию он самурая не подверг. Просто настоятельно попросил не приближаться к воинам кланов Гаи и Гибедидэ на расстояние, которое могло бы пробудить их знаменитую ярость.
Во избежание.
О проницательности просветленных
Однажды самурай Цюрюпа Исидор и мудрый наставник Кодзё сидели на циновках в общаге ЛЭТИ на 1-м Муринском и медитировали.
Дух самурая устремился в глубину столетий, в славные времена, когда жестокий Ода Нобунага и его соратники одержали множество побед, смиряя чрезмерную гордыню князей и укрепляя верховную власть в стране. Цюрюпа Исидор вспоминал о предательстве, которое погубило господина Ода, и сердце его преисполнялось горечью.
И когда горечи этой накопилось больше, чем сердце его могло выдержать молча, самурай открыл глаза и произнес такую хокку:
Замок сегуна
Приступы все отразил -
Пал от измены.
Наставник Кодзё кивнул и, не выходя из медитации, сказал с одобрением:
- Хорошо и к месту. Я тоже как раз о деле "ЮКОСа" думаю...
Видимо, знал он об этом деле что-то такое.
О мимолетности вдохновения
Однажды в последний день весны самурай Цюрюпа Исидор вспомнил, что не приготовил подарка ко дню рождения даймё Коваленина, к которому и он сам, и наставник Кодзё испытывали глубочайшее почтение. Огорчившись, самурай сурово отчитал себя за небрежение к высокому, взял с полки книгу, приличествующую случаю, и принялся читать, одновременно утоляя жажду нагретым саке.
Когда саке закончилось, самурай Цюрюпа Исидор был уже почти в том самом настроении, которое потребно для создания подарка даймё Коваленину. Но все-таки самурай чувствовал, что для достижения совершенства ему нужно еще совсем немного саке. Поэтому он встал, поклонился гипсовому Будде и пошел в магазин.
Но когда самурай спускался по лестнице, вдруг его озарило и он начал произносить стихи:
Ночь с Мураками.
Теперь не могу уснуть...
В тот момент, когда последняя совершенная строчка уже готова была придти к нему на язык, дверь квартиры, мимо которой он проходил, распахнулась и на самурая с громким криком бросился человек. Цюрюпа Исидор схватился было за меч, но тут же понял, что нападавший не желал ему зла - это был Такэто Нутипа, сосед самурая. Весь дом знал, что Такэто Нутипа - добрый человек.
- Так это, - сказал сосед, обхватив самурая, чтобы не упасть, так как был изрядно пьян. - Празднуем, ну, типа?
- Здравствуй, Такэто, - сказал Цюрюпа Исидор. - Прости, но меня ждут важные дела.
И он продолжил путь. Но последняя совешенная строка стихотворения, увы, больше не готова была придти к нему на язык. Сколько ни повторял самурай первые две строчки, вспомнить третью он уже не мог.