Допив какао и поставив свою чашку на стол, Мэри оглядела Ребекку внимательными голубыми глазами.
- Конечно, высокие идеалы спасения мира - прежде всего, но теперь расскажи-ка мне, что на самом деле
случилось.
Ребекка с улыбкой вскинулась: неужели все так заметно? Даже Мэри, поглощенная новой для нее ролью
матери, что-то углядела.
- Случился Бенедикт Максвелл, - ответила она напрямик, притворство было не в ее духе.
- Ага! Значит, это Бен превратил тебя из просто красавицы в красавицу сияющую. Мне следовало самой
догадаться. Он даже в студенческие годы производил потрясающее впечатление на женский пол.
- Жаль, что я не знала его тогда, - заметила Ребекка; мысль о том, что Бенедикт был ребенком, а потом
юношей, что до того, как они встретились, он жил какой-то своей жизнью, поразила ее. Что это, ревность? Нет,
конечно же, нет. Это просто жажда, жажда знать мельчайшие подробности о жизни человека, который внезапно
покорил ее сердце.
- Расскажи мне о нем, Мэри. - Она взглянула на подругу, и страшная мысль вдруг ужаснула ее: может быть,
Мэри была одной из его женщин? Она ведь очень хорошенькая, высокого роста, шатенка с веселыми голубыми
глазами, подходящая ему пара. Может, Бенедикт был ее любовником...
- Нет, он не был моим парнем, - хмыкнула Мэри, как бы прочитав ее мысли. - Но мы все варились в одном
котле. Что же рассказать тебе о нем, право, не знаю. Если не считать рождественских открыток, мы с ним не
общались после колледжа. Должно быть, он сильно изменился с тех пор, уже не тот застенчивый молодой
человек, какого я знала.
- Застенчивый? - воскликнула Ребекка: это определение никак не подходило к образу Бенедикта.
- Да. Ну, может быть, “застенчивый” не совсем то слово, лучше сказать - сдержанный. - Мэри широко
улыбнулась. - Я вспоминаю один случай, в конце экзаменов за второй курс. Мы устроили вечеринку, и, по-
моему, тогда Бен первый и последний раз напился. Мы проболтали всю ночь. Я узнала, что отец у него умер,
когда ему было десять лет, и через месяц его мать снова вышла замуж. Бена поместили в школу-интернат, а
когда ему исполнилось двенадцать лет, у него появился братишка.
Сердце Ребекки сжалось при мысли о мальчике, потерявшем отца и отправленном в интернат. Она ведь тоже
потеряла мать, когда ей было девять лет, и могла понять, как Бенедикт страдал от одиночества.
А Мэри продолжала рассказывать:
- У него был комплекс. Он объяснял замужество матери тем, что она слабая женщина и нуждается в опоре.
Казалось, он ощущал себя виноватым за то, что был слишком молод, чтобы оказать ей поддержку. - Мэри
вздохнула. - Какая наивность! Женщине, наверное, нужен был мужчина в постели... Во всяком случае, в
дальнейшем Бенедикт никогда не обсуждал свою личную жизнь. Больше ничего не могу тебе рассказать, но он
мне нравится.
- Ты уже и так многое мне рассказала. Тебе, наверное, покажется, что я преувеличиваю, но даже говорить о
нем мне доставляет радость. - Ребекка усмехнулась, и в ее глазах блеснул озорной огонек. - Я увижусь с ним
завтра вечером и произведу собственное расследование; не могу дождаться.
- Я понимаю, тебя интересует его блестящий интеллект, а уж никак не его телосложение, - поддразнила ее
Мэри, и они обе расхохотались. Потом Мэри, посерьезнев, потянулась к ней через стол и взяла за руку. - Пойми
меня правильно, я знаю, что ты умница, но ведь речь идет о сердечных делах, а тут у тебя не так уж много опыта.