- Антрополога нельзя назвать исключительным шансом. Я еще понимаю, если бы он был
мультимиллионером, - пошутила Ребекка, надеясь, что Фиона отстанет.
- Так ты не в курсе? Или притворяешься? Хотя вряд ли. - И, откинув назад рыжеволосую голову, Фиона
расхохоталась.
Ее резкий фальшивый смех резанул Ребекке по нервам. Нет, она не будет задавать никаких вопросов, хотя
Фиона явно этого ожидает.
- Дорогая, Бенедикт Максвелл - миллионер, и даже более того. Ты, конечно, слышала об “М и М”, англо-
французской фирме, связанной с электроникой? - Фиона сделала паузу, но, не дождавшись от Ребекки никаких
проявлений интереса, все-таки пояснила:
- Монтень и Максвелл. Подробности были в телевизионной передаче Джеффа Кейтса, недели две назад. Он
брал интервью у Бенедикта и страшно его разозлил, предположив, что никакой он не гениальный антрополог, а
его открытие неизвестного племени - всего лишь счастливая случайность.
- Это странно. - Почему-то Ребекке захотелось защитить академические достижения Бенедикта.
- Знаешь, что о нем говорят? Деньги к деньгам, слава к славе и тому подобное. Когда Бенедикт взял себе
двухгодичный отпуск в фамильной фирме, а потом пропал и все думали, что он погиб, его дядя, Жерар Монтень,
управлял компанией по своему усмотрению. Но Бенедикт вернулся и стал председателем правления.
Ребекка поражение глядела на Фиону. Неужели “М и М” принадлежит Бенедикту? Она слышала об этой
фирме. Кто хоть изредка заглядывает в деловую прессу, не может не знать об “М и М”. Фирма, взявшая на себя
большой объем работ по электронному обеспечению туннеля под Ла-Маншем. Да, конечно, ведь Гордон
говорил ей, что его мать француженка. Мать Бенедикта... О Боже! Какая же я идиотка, ахнула про себя Ребекка.
- Ребекка, я хочу поговорить с тобой. - Стальные пальцы схватили ее за руку, и, подняв голову, она увидела
смуглое лицо Бенедикта. - Наедине, - проговорил он сердито.
Что-то или кто-то неприятно задел этого самонадеянного человека; казалось, в воздухе назревает гроза. Но
Ребекка не собиралась играть роль громоотвода. Однажды он уже поступил с ней именно так, но никогда
больше...
- Бенедикт, милый, я думала, что вы никогда не вернетесь к нам, - заворковала Фиона.
- Оставь, Фиона, я хочу поговорить с бывшей невестой.
Ребекка даже пожалела девушку; ее умело загримированное лицо сделалось пунцовым, и, надменно вздернув
голову, она вышла из комнаты.
- Довольно грубо, но, по сути, правильно, - заметила Ребекка хладнокровно. Бенедикт еще крепче сжал ей
руку. - Отпусти меня, - сказала она резко.
- После нашей краткой беседы можешь идти ко всем чертям, но сначала я требую объяснения.
Взглянув на него, она позволила отвести себя в кабинет через холл. Она не простит себе никогда, если
допустит, чтобы он устроил здесь сцену, да еще в день крещения. Не хватало только этому человеку испортить
один из счастливейших дней в жизни Мэри.
Бенедикт явно был на грани бешенства; сжатые губы, злобный блеск в золотистых глазах. Что его так
разволновало? Непонятно почему, но, как только дверь кабинета за ними закрылась, по спине у нее пополз страх.
- Ну, Ребекка, отвечай, какого черта ты все рассказала Мэри? Меня никогда в жизни так не оскорбляли. Пять
минут тому назад меня поджаривали здесь на углях за мое якобы недостойное поведение.