- Ребекка! Как я рада тебя видеть! - воскликнула Мэри и повела ее за руку в гостиную. - Но у меня не очень
хорошие новости.
- Джонатан? Он здоров?
- Да, с ним все в порядке, он у нас толстеет. - Мэри взглянула с тревогой на юную подругу. - Но этот
простофиля, мой муж, свалял такого дурака, что я готова его задушить.
- Руперт? - спросила Ребекка, опускаясь на потертый диван. Она знала, что Руперт слегка не от мира, сего, но
не могла поверить, что он сознательно способен подставить своих домашних. - Что он натворил?
- Вчера позвонил Бенедикт Максвелл... Ребекка сглотнула, стараясь подавить моментальную реакцию на это
имя, и с наигранной легкостью произнесла:
- Ну и что?
- Он позвонил, чтобы подтвердить, что он будет крестным отцом Джонатана и приедет завтра на крестины. И
этот идиот, Руперт, ответил:
"Прекрасно”. И поставил меня в известность всего час тому назад. Прости, дорогая. Я пыталась связаться с
Бенедиктом, но пока безуспешно.
- И это все? - Ребекка весело рассмеялась, желая успокоить подругу. Но в душе ее поднялась буря. Она не
предполагала, что ей предстоит вновь встретиться с Бенедиктом, и уж во всяком случае - не завтра. Каков
наглец! Мэри просила их крестить малыша, но тогда они считались женихом и невестой. В любом случае он мог
найти причину и вежливо отказаться. Но нет, ему вздумалось поиздеваться над ней.
- Ребекка, я помню, ты мне сказала, что вы оба решили расстаться, но, дорогая, я знаю тебя уже четыре года и
понимаю, что тебе далось это нелегко. Если только я смогу что-нибудь сделать, чтоб Бенедикт не приезжал, я
это сделаю.
- Не беспокойся, Мэри, ничего страшного, честно. - Но голос ее прозвучал неубедительно. Возвращение в
этот дом вновь вернуло все то, от чего она бежала.
Мэри подошла к ней и села рядом. Ребекка не стала протестовать, когда Мэри взяла ее за руки.
- Иногда, моя милая, нужно выговориться. То ли участие и мягкий голос Мэри, то ли долгое вынужденное
молчание сыграли свою роль, но в последующие пятнадцать минут она рассказала все, что случилось у нее с
Бенедиктом, а также историю с Гордоном.
- Бедное дитя, - простонала Мэри, обнимая ее за плечи.
На мгновение, поддавшись сочувствию старшей подруги, Ребекка позволила себе расслабиться, затем со
вздохом распрямила плечи и сказала:
- Я уже оправилась, Мэри. Каникулы помогли мне разобраться во всем. И насчет завтрашнего дня не
беспокойся. На крестинах я буду в форме.
- Конечно, не стоит о нем переживать... Но трудно поверить, что Бен оказался таким дерьмом, хотя в
некотором роде я и не удивлена. По правде говоря, я ведь знала его только по колледжу, еще юнцом, тогда он
был очень сдержанным. А теперь, через четырнадцать лет, какая-то жесткость в нем и мне бросилась в глаза.
Хотя что можно ожидать от человека, прошедшего через такой ад, на долгие годы отрезанного от цивилизации?
Но сознательно тебя мучить... Нет слов.
- Я думаю то же самое, Мэри. А теперь было бы неплохо поспать. Завтра нам придется нелегко.
И вот наступил еще один прекрасный летний день; солнце беспечно сияло на голубом небе. Ребекка все утро
помогала на кухне, бегала туда-сюда, носилась на задний дворик, где устраивали буфет, прилаживала столики
на козлах, бралась за все, лишь бы чем-нибудь себя занять и не думать о предстоящей встрече с Бенедиктом.