- Чего же ему возражать? Ты же в школе учил: растения поглощают углекислоту и выделяют кислород. Чем сильнее ты в нем дышишь, тем ему приятнее. И воздух всегда свежий, проветривать квартиру не надо. Уже лет двадцать прошло, как эти растения завезли на Сапур, все население там переселилось в живые дома. С виду лес, а на самом деле город. И природа в порядке, и людям не тесно.
- А вдруг на Земле дома не приживутся? - спросил Удалов.
- Приживутся. На Сапуре климат как под Москвой. Не веришь - слетаем, проверим. Представляешь, никаких проблем в жилищном строительстве. Каждому ребенку выдаешь дом, ребенок растет, и дом растет.
Тем временем они вошли в зал заседаний. Кузнечик, убедившись, что Удалов снова попался ему на крючок, побежал наверх, к синхронным будкам, а Удалов прошел к своему месту. И сильно задумался, даже не слышал выступлений первых ораторов. Ведь можно принести громадную пользу Земле! Может, в самом деле пожертвовать еще какими-нибудь воспоминаниями?
Глава восьмая,
в которой Удалов идет в кино и удивляется
Удалову было приятно слушать, как некоторые делегаты в своих выступлениях ссылались на его речь, а другие заканчивали выступления лозунгом "Середина непобедима!". Так что заседание прошло для него незаметно и интересно, к тому же он узнал массу любопытного о жизни в других мирах и даже пожалел, что не обладает писательским даром, чтобы запечатлеть услышанное для земных читателей. Хотя, подумал он, скептики на Земле, которые до сих пор даже не верят в летающие тарелочки, наверняка сочтут его правдивые рассказы за лживую выдумку.
Наконец прозвенел гонг председателя, и заседание завершилось. Было объявлено, что завтра съезд начинается после обеда, потому что некоторые делегаты не привыкли так много заседать и должны отдохнуть. Желающих пригласили посетить магазин путеводителей для иностранных гостей, пригородные озера или раскопки подземного города. Удалов поднялся со своего места и отправился искать председателя Г-Г. Ему пришла в голову интересная идея: а не поехать ли завтра на пригородные озера и не порыбачить ли до обеда? Надо только узнать, как здесь с удочками и наживкой.
Но председателя он не нашел. Не успел. Как демон-искуситель, рядом возник кузнечик Тори.
- Ты подумал о жилищной проблеме? - спросил он Удалова.
- Трудно решить, - сказал Удалов. - Надо ознакомиться с начинанием на месте. Может, эти дома для нас, земных жителей, совершенно не годятся. Неизвестно, как они проблемы канализации и водопровода решают, как с отоплением и освещением. Не могу я воспоминаниями разбрасываться.
Кузнечик задумался.
- Ты прав, - согласился он наконец. - Сапур недалеко. Завтра за полдня управимся. Только учти, стоимость поездки я включу в общий счет. Забота о тебе недешево обходится. Просто не представляю, почему я тебя так люблю. Может, в самом деле в тебе недостатков много?
- Может быть, - сказал Удалов.
- Тогда я за тобой в шесть утра зайду, - предупредил кузнечик.
И ускакал.
Теперь уже не было смысла искать председателя. Все равно рыбалка пропала. Не везло Удалову с рыбалкой. "Ну, ничего, - подумал он, - зато произведу переворот в строительной технике".
Он решил пойти погулять по городу, благо выдался хороший теплый вечер. У выхода из гостиницы его окликнули. Это была милая уборщица, мать удаловской возлюбленной.
- Корнелий Иванович, вам телеграмма с Земли. Только что получили.
- Спасибо. - Удалов развернул телеграмму.
Он думал, что телеграмма от Ксении, но предчувствие его обмануло. Телеграмма оказалась от Коли Белосельского.
"Поздравляю открытием съезда, - звучала телеграмма. - Надеюсь, что не посрамишь чести нашей планеты. Семья здорова. Желаю успеха. Николай".
Сердце Удалова преисполнилось благодарности к другу детства, который раздобыл его адрес и поздравил. Удалов решил тут же ответить и потому спросил уборщицу:
- Телеграф далеко?
- Он закрыт уже, - ответила уборщица. - Завтра откроется.
- Как жаль, - сказал Удалов. - Спасибо, что меня отыскали.
- Для меня это не труд, а удовольствие, - сказала уборщица. - Хоть вы меня и обидели подозрениями в адрес моей дочери, но все-таки вы мой земляк и приятный человек. А сегодня так хорошо выступали, я вас по телевизору смотрела!
Уборщица была еще не старой, миловидной женщиной, и если бы не всегдашняя печаль и готовность к слезам, она была бы похожа на свою прекрасную дочь.
- Я не хотел вас обидеть, - сказал Удалов. - И тем более обидеть вашу дочь.
Разговаривая так, они пошли по ярко освещенной праздничной улице, через которую уже висели транспаранты: "Середина непобедима!". Некоторые из прохожих узнавали Удалова, кланялись ему или жали руку. Настроение у Корнелия было приподнятое, он вежливо и дружелюбно разговаривал с уборщицей из Атлантиды, хотя о красавице Тулии они не упоминали. Так они дошли до какого-то ресторана. Удалов пригласил было уборщицу поужинать, но уборщица возразила, что в ресторане дорого, и этим напомнила Удалову о его стесненном финансовом положении. В чем Удалов и признался ей со смущенной улыбкой, которая очень красила его простодушное курносое лицо.
- Я тут мог денег заработать, - сказал он. - Но вместо денег уникальную штуку получил.
И Удалов рассказал уборщице о бутылочке, которую получил за ненужные воспоминания. Потом достал и бутылочку.
Уборщица вдруг нахмурилась, повертела бутылочку в пальцах и сказала со вздохом:
- Провели тебя, Корнелий Иванович. Воспользовались твоей простотой. Это не средство от всего на свете, а только лекарство для сведения прыщей. Хорошее лекарство, только ничего, кроме прыщей, им не вылечишь. В любой аптеке продается.
Удалов было опечалился, но взял себя в руки.
- Хорошее средство от прыщей тоже нелегко найти. А я с ним прошлогодним снегом расплатился. Значит, получается, что вор у вора дубинку украл.
Они как раз проходили мимо кинотеатра.
- Пойдем в кино, - предложила уборщица. - Здесь билеты недорогие, а вы, когда будет возможность, мне деньги за них вернете.
Удалов был тронут такой прямотой, и они пошли в кино. Сначала показывали фильм про космическое путешествие. Уборщица шепотом объяснила ему, что фильм документальный, других здесь не знают, и записан он с памяти одного известного космонавта. Потом начался фильм "Первая любовь". И тут Удалов сильно удивился.
На экране в цвете и реальном объеме возникла пыльная, странно знакомая Удалову улица. По сторонам ее тянулись одноэтажные домики с палисадниками, в палисадниках цвели флоксы и астры, лениво перебрехивались псы, просунув носы в штакетник. Было знойно и покойно. Над домами, в конце улицы, горел под закатным солнцем золотой купол.
- Земля. - радостно прошептала уборщица из Атлантиды.
- Земля, - отозвался Удалов. И добавил: - Великий Гусляр, улица Кулибина.
Это было удивительно, словно Удалов погрузился в сон, древний, почти детский. Ведь он, как руководитель стройконторы, отлично знал, что эта улица выглядит теперь иначе, что домики с правой стороны частично снесены и на их месте построен двухэтажный детский сад и стеклянная химчистка.
По улице шла девушка, почти девочка, в голубом ситцевом платье, с косичками до плеч. Девочка улыбалась своим мыслям, и она показалась Удалову чем-то схожей с красавицей Тулией.
Видно, это сходство не укрылось и от уборщицы, потому что она всхлипнула: "Моя тоже такой была… отличницей".
Девочка посмотрела прямо в экран и обрадованно воскликнула:
- Здравствуй!
- Здравствуй, - откликнулся юношеский голос, и на экране появился невысокого роста молодой человек с круглым лицом, маленьким носом, кудрявый и загорелый. Чем-то молодой человек был Удалову знаком, но воспоминание промелькнуло по краю памяти и исчезло. Удалова больше интересовали виды родного города, и он с гордостью хозяйственника отмечал, что нынче эта улица уже покрыта асфальтом и тем избавлена от пыли, а деревья по сторонам выросли и дают густую тень.
Девушка и юноша взялись за руки и пошли к скверу, который зеленел неподалеку.
- Теперь здесь детский городок, с качелями, - сообщил Удалов своей соседке, но та отчужденно взглянула на него и отвернулась.
Кадр сменился другим. Тот же молодой человек и та же девушка купались в неширокой голубой речке. Ивовые кусты опускались к самой воде, а в глубине золотыми тенями проскальзывали рыбы. Юноша плыл на тот берег, к соснам, а девушка стояла по пояс в воде и кричала ему:
- Вернись, потонешь!
Следующий кадр. Вечер. Неподалеку играет оркестр. Девушка и юноша идут по темной аллее, и вдруг девушка останавливается и смотрит на юношу в упор. В темноте ее глаза горят как звезды. Они растут, заполняют весь экран. Зрители затаили дыхание.
- Теперь, - прошептал Удалов уборщице, - мы обеспечили в парке освещение, и темных аллей практически не осталось.
- Отстаньте, - прошептала раздраженно уборщица, и Удалову стало даже обидно из-за такого невнимания к его деятельности по благоустройству.
Юноша осторожно дотронулся губами до щеки девушки, она резко повернулась и побежала прочь. Он за ней. Вот они вбежали в освещенный круг у танцевальной веранды, где играл маленький, из четырех человек, оркестр, толпились, щелкая семечки, парни и стайками щебетали девушки.
- Да, - вздохнул Удалов. - Здесь и я когда-то бывал.
Вот юноша и девушка плывут по веранде в танце танго.
Юноша робко прижимает к себе тонкий стан девушки и смотрит на нее влюбленными глазами.
Оркестр замолкает, но они продолжают стоять посреди веранды, не замечая, что музыка кончилась.
И тут к ним подходит высокий парень и произносит срывающимся баском: