Первая тем временем сдержанно рассказывала Хоннинскрю о том, что обещала свою помощь Ковенанту в его поисках. Она говорила о всеразрастающейся язве Солнечного Яда и о спешной необходимости найти Первое Дерево, чтобы вырезать из него новый Посох Закона. Радостное возбуждение капитана как рукой сняло. Когда Первая спросила его, как обстоит дело с припасами, он ответил, что якорь-мастер, помощник капитана, позаботился как следует обеспечить команду, сделав запасы даже с излишком на случай непредвиденных затруднений. И капитан приказал команде снова подняться на борт.
Кое-кто из матросов добродушно запротестовал, желая послушать из уст Ковенанта историю Печали. Но Томас, памятуя о том, что Верные питают Солнечный Яд человеческой кровью, не хотел терять ни минуты. И капитан тоже не терял времени.
- Спокойно, лентяи! - рявкнул он. - У вас что, уже все ждальники прохудились? Рассказы отложим до лучших времён, когда они будут скрашивать наши тяжёлые будни. Первая требует, чтобы мы поспешили!
Линден ощутила острое разочарование оттого, что команда мгновенно прекратила этот восторженный праздник на пирсе (у неё уже так давно не было праздников). Она понимала, что Ковенант стремится закрепить достигнутые успехи. А ещё она понимала, что он не очень-то твёрдо убеждён, что заслужил подобное уважение к себе. Она подошла к нему поближе и, стараясь перекричать гвалт, стоявший вокруг, сказала:
- Берек нашёл Первое Дерево без помощи Великанов - может, оно не так уж и далеко?
Но Ковенант даже не посмотрел на неё. Его взгляд был прикован к кораблю. Даже борода не могла скрыть его стиснутые от тревожного возбуждения челюсти.
- Сандер и Холлиан сделают всё, что в их силах, - наконец сказал он, - и харучаи тоже не будут сидеть сложа руки. Верным придётся нелегко. Так что мы выигрываем немного времени.
Он так и не повернулся в её сторону, и всё же она поняла, что эти слова предназначались ей.
- Скажи мне, - почти прошептал он, и Линден пришлось напрячь слух, чтобы расслышать его в гуле голосов Великанов, все ещё толпившихся на пирсе. - Как ты думаешь, я смог бы уничтожить Верных?
Вопрос больно задел её. Слишком тесно он был связан с другим вопросом, который он мог бы задать, знай он о ней все.
- Опухоли надо удалять, - ответила она, - и если ты жалеешь пациента и не режешь его, рано или поздно ты его теряешь. Или ты думаешь, что твои пальцы были отрезаны просто так, по злобе душевной?
Брови Ковенанта дрогнули. Он посмотрел на Линден так, словно она вдруг оторвала его от переживания собственных забот и тревог, и будто осознал, наконец, что мира между ними быть не может.
- Ты бы их тоже отрезала? - спросил он сдавленным голосом, словно у него перехватило горло.
Линден не смогла унять дрожь, которая охватила её при воспоминании о словах Гиббона: "Да ты убила человека! Разве это не Зло?" И внезапно совершенно ясно ощутила, что Ковенант был бы согласен с Всадником. Держась изо всех сил, чтобы не выдать себя дрожащим голосом, она ответила:
- Да. А на что тебе дана твоя сила?
Как бы она сама хотела обладать подобной властью!
- Не для этого.
Великаны вокруг уже смолкли, ожидая их решения. В этой спокойной, терпеливой тишине страстность Ковенанта прозвучала словно обещание, перекрывая шум прибоя. Но он не обращал внимания на аудиторию. Повернувшись, наконец, к Линден, он бросил ей прямо в лицо, тщательно артикулируя:
- Я уже виновен в двадцати одной смерти. Пора поискать другие способы.
Линден показалось, что он хочет сказать что-то ещё. Но он, заметив её замешательство и растерянность и не понимая их причины, повернулся к Первой и тихо произнёс:
- Я был бы много спокойнее, если бы мы отправились немедленно.
Великанша кивнула, но не сделала ни шага. Достав из ножен свой меч, она подняла его обеими руками в торжественном салюте.
- Друг Великанов. - Она говорила тихо, но в голосе её звучали раскаты отдалённого грома. - Ты принёс дар всему нашему народу, и мы должны отплатить тебе за него. Я обещаю тебе это от имени всего Поиска и Глаза Земли, - тут она бросила взгляд на Мечтателя, - который вёл нас прежде. Теперь же я выбираю иной путь, но приведёт он нас к той же самой цели.
Мечтатель нахмурился, и шрам, пересекавший его лицо, побелел, но Великан сдержался.
- Друг Великанов Ковенант, мы будем служить тебе, пока у тебя будет в нас нужда! - торжественно заключила свою речь Первая.
Ковенант в смущении от прилива благодарности не смог найти ответных слов и лишь молча склонил голову перед Великаншей.
Этот жест тронул Линден. Он пришёл к Ковенанту, словно тот обрёл духовную красоту и силу духа, чтобы принять их помощь. К тому же временно она была освобождена от скрытой конфронтации, которая сквозила в его вопросах.
- В путь! - решительно скомандовала Первая, и Линден последовала за Великанами, которые уже без всякой спешки начали возвращаться на корабль.
Его борт, нависал над причалом, словно уступ скалы, и, когда Линден уцепилась за крепкие перекладины лестницы, которую придерживали для неё матросы, подъем показался ей бесконечным, точно корабль был ещё больше, чем казался. Она даже не могла задержаться, чтобы перевести дух, потому что по пятам за ней поднимался Кайл. Но, ступив на палубу, она сразу позабыла о том, как неважно только что себя чувствовала.
Чёлн раскрылся перед ней, как каменный цветок, чаруя её. Она ещё не была настолько близко знакома с этим камнем, чтобы прочувствовать его достаточно глубоко, но уже ощущала, что весь гранит вокруг неё такой же живой, как дерево. Она даже не удивилась бы, если бы вдруг оказалось, что в его толще циркулирует живительный сок. И ощущение того, что он живой, всё усиливалось по мере того, как команда поднималась на борт.
Из-за головокружения и искалеченной руки Ковенанту было трудно подниматься самому, но на помощь ему тут же подоспел Бринн. Следуя то ли за Ковенантом, то ли за Линден, по лестнице поднялся Вейн и замер, словно статуя, на носу судна, скалясь своей чёрной двусмысленной улыбкой. Рядом уже стояли Кир и Хигром. И словно каждая нога, ступившая на палубу, подзаряжала камень, Линден чувствовала, как усиливаются идущие от него эманации деловитой суматохи. Даже сквозь туфли она ощущала льющуюся от корабля жизнестойкую энергию, убеждавшую, что ему не страшны никакие моря.
Яркий солнечный свет заливал пирс и дробился на миллионы блёсток, плясавших на воде. Солнце освещало древнее лицо Коеркри, и казалось, что для него это первый настоящий восход с тех пор, как погибли Бездомные.
По команде Хоннинскрю несколько матросов уже начали выбирать якорные цепи. Остальные карабкались по снастям с ловкостью мальчишек. Кто-то спускался вниз, и их Линден тоже чувствовала сквозь гранит палубы, пока ещё слабо ориентируясь в этой новой, непонятной для неё жизни. И вот уже паруса корабля величаво распустились и надулись ветром. "Звёздная Гемма" снова вышла в море.
Глава 2
Во мраке отчаяния
Линден хотелось до мельчайших подробностей рассмотреть, как корабль будет отчаливать. Бегая от борта к борту, она любовалась, как паруса расправляются на ветру, будто по волшебству, словно экипаж не прилагает для этого никаких усилий. Палуба слегка покачивалась, но вес корабля был так велик, что лёгкое волнение на море почти не ощущалось. Так что морская болезнь ей не угрожала. Она поискала глазами Ковенанта, встретила его взгляд и почувствовала, что может прочитать его ощущения: в них не было тьмы; даже его борода гордо стояла торчком. А затем Линден словно услышала, как он выдыхает навстречу ветру слова:
Камни и море - это глубины жизни,
Два неизменных и верных символа мира.
Они отдались в памяти Линден, словно акт уважения.
Когда она повернулась, чтобы бросить прощальный взгляд на Коеркри, бриз подхватил её волосы и бросил их ей в лицо. Она отбросила пшеничную волну локонов назад, и это естественнейшее движение доставило ей удовольствие, какого она уже очень давно не испытывала. Воздух, прозрачный и пропитанный солью и солнечным светом, словно линза, делал чётче очертания Печали, которая по мере отдаления становилась все прекраснее, как будто возрождалась заново. И Линден подумала, что смеет надеяться на то, что ещё очень многое воскреснет в этом краю. И тут запел Красавчик. Он стоял довольно далеко, но его голос свободно разносился по всему кораблю, перекрывая шум волн и хлопанье парусов. Напев был простой, но удивительно мелодичный, несмотря на грубоватый ритм. И другие Великаны подхватили:
Иди по морю и по волнам
Широкой тропой для скитальцев.
Зовут нас широкие ворота в мир!
Но все пути ведут домой.Держи по ветру и скорости -
Дыши, небом, как парус!
Все мачты в полном убранстве
С восторгом ждут битвы с бурей!Стремись в бесконечный поиск,
Исследуя нашу Землю.
Раскрой все её тайны!
Поиск превыше смерти.Риск странствий спасает сердце
От горечи и терзаний.
В океане мы все - лишь гости.
Но любим его, как свой дом.
Великаны пели с воодушевлением и радостью, и скрип мачт вплетался в их хор контрапунктом, а вместо музыкальных отбивок звучало резкое стаккато бриза, бьющего в паруса. "Звёздная Гемма" легко бежала по волнам, и было уже непонятно, что движет ею - бриз или музыка.