- Потому что! Потому что это редкостное говно! Сам посмотри!
Снова тишина. Видимо, Константин Петрович рассматривает редкостное говно и даёт ему более сдержанную характеристику. Любопытный Виталик высунулся на шум.
- Там, наверху! - Лёва ткнул пальцем в потолок. - В смысле, в Москве! - исправился он и указал в сторону Московского вокзала. - Решили, что так надо. Я и не спорю. Но я что, крепостной? Я своё мнение высказать не могу?
- Ты как раз споришь, - спокойно сказал Константин Петрович, возвращая Лёве какую-то книгу, - но споришь почему-то с коридором и вот со мной. Хотя ни я, ни коридор не можем тебе достойно ответить.
- Ты не можешь, а коридор может, - чуть тише ответил Лёва. - Там, за поворотом, такое зыкое эхо. Оно во всём со мной соглашается. А когда постоянно соглашаются - уже как-то и спорить неохота.
- Тогда иди за угол, но ори тихо! - распорядился Константин Петрович и повернулся в сторону Виталика. - Так, а ты почему бездельничаешь? Какие-то вопросы?
- Как ты думаешь, "не слишком поздно" - это когда?
- Это когда тебя ещё нет на рабочем месте! - ответил Константин Петрович и скрылся в своём кабинете.
"Ага! - подумал Виталик. - Стало быть, если меня не будет на рабочем месте - а меня тут не будет, я же уйду, - то это получится не слишком поздно".
Техник так старался не опоздать к намеченному - довольно, впрочем, неопределённо - сроку, что в итоге пришёл слишком рано. Автомобиля Вероники на месте ещё не было, и свет в её окнах не горел.
Техник привычно спрятался за дерево - надо будет всё же наведаться сюда летом и выяснить его породу.
Вероника прибыла вовремя - не слишком рано, чтобы Виталик успел потоптаться на месте и в красках представить всё, что может произойти там, наверху, но и не слишком поздно - чтобы он не разочаровался и не вообразил, будто она забыла о нём и сегодня никакой встречи не будет.
- Здравствуйте! Надеюсь, я не слишком поздно? - выпалил Техник, подбегая к открывшейся дверце автомобиля.
- Добрый вечер, Виталий. Вы как раз вовремя, - невозмутимо ответила Вероника и вручила ему три пакета с продуктами.
Пока Вероника готовила ужин, Виталик сидел за кухонным столом и вертел головой в поисках темы для разговора. Страшно было сказать что-то лишнее - как чуть раньше страшно было прийти "не вовремя". Вернее - не страшно. Стыдно. Вероника не станет кричать и ругаться, не потребует немедленно уйти вон, она просто посмотрит мимо собеседника - и ничего не скажет. Но будет понятно, что она поставила на нём крест.
На противоположном краю стола лежала какая-то книга в мягкой обложке. Виталик чуть привстал и пододвинул её к себе. Надо же!
- Ух ты! Серия "Расследование на шпильках"! - произнёс он с такой гордостью, как будто бы сам, взгромоздившись на шпильки, провёл целую серию расследований.
- Вы читали? - не оборачиваясь, спросила Вероника. - Мне понравилась обложка. Вернее, не сама обложка, а то, как написана фраза "Расследование на шпильках". Старательно.
- А ведь это я нарисовал!
- В самом деле?
- Честное слово. Вообще, конечно, логотип серии должен был рисовать один знаменитый художник. Но он уехал в деревню к какому-то писателю. На неопределённое время. А задание, как всегда у нас, звучало так: "Надо было вчера". А я на летучку в тот день опоздал, про художника не услышал, ну и вот, слушая очередную исключительно идейную телегу о воле к победе, начал разрисовывать первую подвернувшуюся под руку бумажку. Когда летучка закончилась, оказалось, что я придумал логотип для серии.
- Неожиданно для себя? - с сомнением спросила Вероника.
- И для всех. Знаете, когда я пишу буквы - их никто не может разобрать, даже я. Но оказалось, что и у меня есть шанс быть понятым - буквы ведь можно не писать, а рисовать. Это долго, конечно. Но результат впечатляет.
- Действительно, неплохой результат. Так вы художник. Это многое объясняет, - улыбнулась хозяйка и приоткрыла форточку. Теперь она понимала, с кем имеет дело. В голове у Вероники существовала особая таблица классификации людей. Все свойства и особенности заносились в отдельные графы, чтобы на выходе было понятно, кто перед тобой. Неудачник или человек успешный? Стоит с ним иметь дело или нет? Скажем, если парень выглядит как Виталик и ведёт себя как Виталик - то с ним, пожалуй, дела иметь не стоит. Но если при этом выясняется, что он художник, то всё волшебным образом меняется. Теперь порядок. Понятно, что за неведома зверушка сидит напротив.
- Забавно получается, - вслух размышляла Вероника, расставляя приборы, - я видеть никого не хочу, все мне надоели и со всеми скучно, а с вами пока что нет. Не знаете почему?
- Я на новенького. Ещё пока не надоел.
- Малознакомых людей я вообще стараюсь к себе не подпускать. Тогда в чём дело, не понимаю. Наверное, вы мне даёте возможность почувствовать себя полезной. Приятно тешить себя иллюзией, что спасаешь бездомного котёнка, впускаешь его в подъезд и наливаешь ему в мисочку немного молока.
- Молока, кстати, можно налить и побольше, - нахально заявил Виталик, занося ложку над тарелкой супа.
- Не можно, - строго ответила Вероника. - Мне надо, чтобы этот котёнок написал у меня под дверью?
- Что вы. Это очень деликатный котёнок. Хотя с виду и не скажешь, - покачал головой Виталик и приступил к еде.
Вероника присела напротив и поймала себя на том, что ей очень хочется погладить этого деликатного котёнка по взъерошенным волосам, только чтобы не отвлечь его от еды. Сейчас, когда он молчит и занят важным делом, его можно как следует рассмотреть.
Впрочем, молчание длилось недолго.
- Как же с вами хорошо, Вероника. Вы меня кормите сейчас - и ничего не требуете взамен!
- Интересно, а что я должна потребовать? Всё съеденное вернуть обратно? - удивилась та.
- Это было бы смешно.
- Но выглядело бы отвратительно.
- Точно. Мне, знаете, так удивительно везло всю жизнь, что женщины от меня постоянно чего-то требовали. Сначала бабушка требовала быть нормальным ребёнком и не позорить её перед соседями. Потом мама требовала, чтобы я нашёл себе нормальную профессию, вместо того чтобы ковыряться в компьютерах.
- Чем же это не профессия?
- Сам не знаю. Потом... Потом разные девушки начали требовать у меня отчёт: где был, почему не позвонил, почему не отвечаешь в аське, я три часа ждала, когда же ты обратишь на меня внимание, почему ты игнорируешь мой романтический статус ВКонтакте, ведь я писала его для тебя, чей номер высветился у тебя на мобильном, с кем тебя вчера видели на Фонтанке, кто эта Наташа, которая всё время подходит к телефону у вас на работе и так далее.
- Неужели у них мало своих забот? - удивилась Вероника. - Ну, теперь я спокойна за своего бывшего кавалера - он непременно найдёт себе более внимательную и заботливую подругу.
- Более заботливую, чем вы? Немыслимо! - Виталик перешёл на откровенный подхалимаж, но его собеседница этого даже не заметила. Она прикидывала - стоит ли дальше продолжать этот разговор или она и так уже слишком много сказала?
- У меня есть одно правило, - наконец решилась развить тему Вероника, - я готовлю достаточно хорошо и разнообразно и могу накормить любого. И прошу взамен только одного - не есть мой мозг! В противном случае я становлюсь неприятной. Говорю обидные вещи, о чём потом жалею, выставляю человека за дверь, о чём потом совсем не жалею, ну и так далее.
- Очень вкусная еда, - тут же ввернул Виталик, - а сырой человеческий мозг - фу, гадость! А вы обычно выставляете навсегда? Или есть шанс вернуться?
- Вернуться? Вернуться всегда можно. Я отходчивая. Если, конечно, речь идёт не о совсем запредельных гнусностях. Только прежде никому ещё гордость не позволяла вернуться.
"Мне позволит, - с облегчением подумал Виталик, - потому что, если я провалю это задание, моя гордость раздавит меня и уничтожит!"
- Вы никогда не хотели стать священником? - неожиданно поинтересовалась Вероника. - Вам необыкновенно легко исповедоваться. Подругам бы я ни за что такого не сказала, не говоря уже о мужчинах, а вам так и тянет выболтать всё, что у меня на уме, без всяких угрызений совести.
"Благодарю вас, добрая госпожа, - мысленно раскланялся Виталик. - В священники мне, значит, пора. Потому что я не мужчина. Но не подруга - и на том спасибо".
- Знаете, мне неловко об этом говорить, но я вынужден открыть вам глаза на одну существенную деталь, - собравшись с духом, сказал Виталик (Да! И пусть после этого выгоняет, но терпеть такое нет никаких сил!). - Как это ни прискорбно, но я всё-таки, скажем так, мужчина. Вот. Теперь вы это знаете, и моя совесть чиста.
- Я вижу. Открывать мне глаза на детали вашей анатомии нет необходимости. Давайте лучше говорить о... Ну, скажем, о ситуации на мировых фондовых рынках. Вы обратили внимание, что...
Виталик смотрел на неё и не мог произнести ни слова: все мысли закончились, как будто пересекли некую невидимую черту, без предупреждения обращающую в ничто всё, что с ней соприкасается. Даже информацию о фондовых рынках.
- Эй, вы засыпаете? - Вероника озабоченно помахала рукой у него перед лицом, потом подпихнула поближе заварочный чайник.
- Я любуюсь, - честно ответил Виталик.
- Чем именно?
- Собеседником.
"И вот теперь меня выгонят!" - гордясь своим безрассудным поступком, подумал Техник.
Вероника удивлённо огляделась по сторонам в поисках третьего собеседника, потом самодовольно усмехнулась:
- Надо же, а по вашей манере одеваться ни за что не скажешь, что у вас такой хороший вкус. Впрочем, вы же художник.
И это вместо того, чтобы выгнать!
- Вы - волшебница, фея, богиня и бог!