- Это сделал ты! - воскликнул он, и я не смог на его этот радостный восторженный возглас сказать "нет".
- Только наполовину, - я кивнул на Авориэн. - Оживлять фантазии я еще не научился.
Эрслайт взглянул на мать, и на лице его отразились противоречивые чувства. Обида его была глубока, но желание обрести потерянное было все же чуть сильнее. Я выпустил Авориэн и даже чуть-чуть незаметно подтолкнул ее. Она шагнула к немного растерявшемуся Эрслайту, миг колебалась, но тут же обняла его и прижала к себе, спрятав лицо в его таких же темных, как у нее, волосах. Плечи ее чуть дрожали.
- Ты мог бы сам попробовать обучать Эрслайта огненной магией, - тихо произнес Гаст.
- Я не владею ею, - произнес я таким серьезным тоном, что Гаст в изумлении уставился на меня.
- И что это было тогда, по-твоему, если не огненная магия?
- Не более чем баловство.
- Баловство высокого уровня, - заметил Гаст, а я пожал плечами.
- Гаст пойдем, - Ретч взял Гаста и Нэиль под руки и увел прочь.
А Авориэн еще долго говорила с сыном. Потом мы втроем вышли на побережье и побрели по песку. Над нами алел закат, и солнце садилось справа за горами. А навстречу из моря поднимались две луны, точнее два узеньких серпика месяцев. Авориэн шла в середине, обнимая нас обоих, и иногда из ее глаз скатывалась слезинка, когда она смотрела на Эрслайта.
А потом мы шли назад, уже в темноте. И я пустил целый флот крошечных огненных корабликов, который плыл впереди нас, покачиваясь в слабых, полусонных прибрежных волнах и указывая нам путь. Две слабые лунные дорожки чуть серебрили черную воду. Мы дошли до пристани. Я остановился на миг, обняв сына и свою любимую.
- Теперь у меня действительно чувство, что я вернулся домой, - прошептал я и поцеловал обоих.
От пристани мы прошли по дорожке к обители. Мы зашли в комнаты Эрслайта. Он сказал, что живет рядом с Ретчем, показав мне его дверь. Потом он принялся показывать нам свои рисунки, а в конце разложил только начатую новую карту материка.
- Мы можем сделать ее вместе, - шепнул он мне. - Мне очень этого хотелось бы.
Я засмеялся.
- Эрси, ты уже засыпаешь.
Он улыбнулся мне полусонной счастливой улыбкой. Авориэн обняла его на прощанье и поцеловала, а через несколько минут он уже спал.
Мы поднялись наверх в мои комнаты.
- Я так счастлива, что мы помирились, - прошептала Авориэн и прижалась ко мне. - Но… я также хотела, чтобы он принял Майлу, как это сделал ты…
- Не торопи его… А где малышка?
- За ней приглядывает Мерлинда… - он встревожено посмотрела на меня. - Ты ведь поговорил со Скитом? Он заявился к ней и…
- Полагаю, она была с ним более груба, чем я… - я с горечью улыбнулся.
Авориэн взяла мою ладонь и прижалась к ней лицом.
- Только одна я виновата в этом, - прошептала она. - Я позволила отчаянью овладеть мной и вместо того, чтобы продолжить бороться с этим, я приняла его поддержку… Когда-то, в те два года, когда родился Эрслайт, Скит, как Гаст и Инведнис стали также и моими друзьями… Я не должна была позволять нарушать дружбу…
- Шш, - мои пальцы скользнули по ее волосам. - Все в прошлом…
- Ну и что ты наделал, Игниферос? - в голосе Балахира слышалось крайнее презрение. - Впрочем, знаю, почему ты это сделал. Да ты просто трясешься от страха!
- Ты несешь чушь, - Игниферос сел в кресло.
- Нет, ты боишься его, - Балахир набрался такой наглости, что склонился к магу, что на того даже попали капельки слюны.
Старик медленно утер лицо.
- Ты переходишь все границы, Балахир.
Тот, чуть пошатываясь, отступил и рассмеялся истерическим смехом.
- Ты отдал ему знак власти, чтобы задобрить его, не так ли? И ты думаешь, это поможет, это сдержит его?
- Если ты так уверен, что он не в себе, что ж он до сих пор не свернул тебе шею?
Балахир хохотнул.
- Да ты совсем потерял память, старик. Забыл, как забавлялся твой братец? Он придумал кое-что интересное. Он решил, что если я что-то сделаю не так, за это придется отвечать моим ученикам. Ты ведь знаешь сколько их. Сотня молодых магов, к тому же темных. Тебе ведь все равно, что он погубит их. Они - испорченный материал!
- Мне жаль тебя, но ты сильно заблуждаешься. А теперь убирайся вон. Иначе я сам не сдержусь.
- Да, конечно, - Балахир отвесил шутовской поклон. - И напоминай ему почаще, чей он сын, как ты великолепно проделал это на Совете. Он просто бесится от этого. Раздражай его больше, Игниферос, и он полюбит тебя еще сильнее!
- Вон!
Я раскрыл глаза, когда лица нежно коснулись пальцы.
- Тебе снилось что-то неприятное? - Авориэн склонилась и коснулась меня губами. - Ты хмурился во сне.
- Пожалуй. Мне редко сняться хорошие сны, - поглядев на нее, мне пришлось улыбнуться как можно беззаботнее. - Только сны, Эви.
- Я рада, что твои кошмары прекратились, - она прижалась ко мне и посмотрела в окно - оно было распахнуто, ветерок чуть шевелил занавеси, пропуская лучи только-только занимающегося рассвета и свежий морской бриз.
- Я тоже, - я зарылся лицом в ее волосах.
Еще через пару часов я зашел к Игниферосу.
- Судя по всему, ты пришел рассказать окончание истории?
- После завтрака.
- Завтрак я прикажу принести сюда, - заметил Игниферос и улыбнулся. - Эрслайт от тебя не отходит - иначе опять не отпустит.
Игниферос позвал слугу и, отдав ему распоряжения, устроился в кресле.
- Присаживайся, - он разжег камин. - Погода портится. Наверное, будет гроза.
В открытые двери балкона врывался прохладный ветер. На улице стоял утренний сумрак, и небо было затянуто тучами.
- Кроме истории мне надо тебе сообщить не очень хорошую новость…
- Как ни странно, но мне тоже, - Игниферос невесело рассмеялся. - Когда же мы будем приходить и сообщать друг другу хорошие новости?
- Наверное, хорошие новости и так разлетелись бы, - заметил я. - Так что у тебя?
- С утра ко мне приходил Балахир.
- Жаловался? - полюбопытствовал я.
- А ты не знал?
- Откуда? - удивился я.
- Тэрсел, - старик с упреком на меня посмотрел. - Если ты решил быть откровенным со мной, то будь добр - будь откровенным до конца.
- Я спал… Правда, конец беседы меня разбудил.
- Он дурак, - произнес Игниферос. - Он думает, что что-то знает и что-то понимает. Но он глубоко заблуждается. Но в одном Балахир прав. Тех, кто внял ему, слишком много. И многие из них совсем еще дети. Он забил их юные умы своей ложью.
- У меня есть одна идея насчет этого. Тебе она мало понравится, но все же, думаю, окажется действенной. И мне бы хотелось, чтобы о ней знали в Совете.
- Хочешь, чтобы я созвал Совет? Но Балахир и Нордек…
- Мне не нужно одобрение Совета. Можешь их поставить в известность… даже после. За Нордека не беспокойся - он будет молчать. Но об этом чуть позже.
- Так какие у нас еще неприятности, Тэрсел?
- Вчера, когда я присутствовал на уроке Гаста и Эрслайта, Нэиль случайно обнаружила, что она может изменять время для пламени. Ты не должен откладывать попытку обучиться у нее магии времени. И если она окажется удачной, попробуй потом обучить еще нескольких.
Игниферос сделался таким же мрачным, как нависшее над башней грозовое небо.
- Значит, Закатная обитель все же оказалась уязвима…
- Я попросил Нэиль проверить на других веществах, но пока больше ничего из материй не поддается временным изменением.
- Это уже утешает.
- Но есть маги, которые теперь с ними, - заметил я.
Нам принесли завтрак. Мы быстро поели, и я вернулся к истории.
Глава 10. Срединные миры
Утром я проснулся с ощущением, что мне вновь привиделся дурной сон. Я раскрыл глаза и увидел перед собой Нэиль. Под глазами ее пролегли тени, но она, похоже, давно наблюдала за мной. А потом я вдруг понял, что обнимаю ее, и на нас обоих нет одежды.
- Я думал, что это был сон, - прошептал я хрипло.
- Что ты помнишь?
- Все… - я не сводил с нее изумленного взгляда, еще до конца не осознав, что произошло. - Нэя, ты спасла меня… Но почему?
- Не спрашивай меня, пожалуйста, - она высвободилась и спешно, стыдливо оделась. - Я надеюсь, что спасла тебя. Как ты себя чувствуешь?
- Жутко разбитым, но…
- Думаю, мне больше не придется этого делать.
Я встал, оделся. Слабость вроде больше не ощущалась, но в голове гудело, словно меня кто-то недавно оглушил. Нэиль тем временем приготовила завтрак. Ко мне осторожно подошел Шэд, я притянул к себе его косматую голову, зарылся лицом в гриве и приласкал зверя. В ответ я услышал довольное ворчание. Нэиль протянула мне кружку травяного чая. И я осушил ее залпом.
- Ты все еще слышишь голоса? - спросила Нэиль.
- Да, - прошептал я и ужаснулся, потому что понял, что странный гул в голове не что иное как целый хор слов на непонятном мне языке.
Как только я прислушался, шум возрос, и мне показалось, что я словно оказался на базарной площади и со всех сторон окружен гомонящей толпой. Только рядом никого не было. Ноги у меня дрогнули, и я ошалело шлепнулся на землю. Нэиль тут же оказалась рядом, взяла ладонями мое лицо, заставила смотреть на нее.
- Ты должен бороться с этим, я знаю, ты можешь. Ты уже доказал это.
- Ночью я даже не осознавал, что слышу их, - прошептал я. - Нэя…
По лицу ее скользнула слабая улыбка.
- Тебе повезло, что ты оказался таким отзывчивым на светлые чувства, что даже готов не обращать внимания на боль и страх…
- Как ты узнала? Ты что-то видела?